Игра титанов: Вознесение на Небеса (ЛП) - Райли Хейзел

Я беру его лицо в ладони и подтягиваю к себе почти вплотную. Касаюсь губ — целомудренно — и трусь кончиком носа о его.

— Спасибо. Правда, спасибо.

Он успевает коротко улыбнуться — и тут же крадёт у меня более глубокий поцелуй. Каждая клетка во мне просыпается, остро сознавая его близость. Я скольжу ладонями по шее, обвожу плечи. Полной ладонью трогаю его ещё влажную грудь и кончиками пальцев обрисовываю дорожки пресса.

— Тебе бы душ, — шепчу ему в губы.

У него всё ещё приоткрыты губы, будто ждёт, что я снова его поцелую.

— Если ты перестанешь меня трогать, может, я найду силы оторваться от тебя и сходить одна.

— Или можешь взять меня с собой в душ.

Его реакция — мгновенная. Даже не поднимаясь, он обхватывает меня за талию и тянется к спортивной сумке.

— Держись крепко, — приказывает.

Я обхватываю его голени за спиной, и Хайдес встаёт, удерживая меня без малейшего усилия. Я бы рассмеялась, если бы его ладони не прижимались к моим ягодицам, а зубы не возились с моим ухом.

Он заходит в душевые, где кабинки отделены друг от друга стенками, — я их хорошо знаю. Вместо того чтобы опустить меня на пол, прижимает к стене, блокируя своим телом.

— В последний раз, когда мы были здесь, я бросил тебе вызов — принять душ рядом со мной. Ты сняла одежду со своей фирменной наглой улыбочкой, а я даже не решился на тебя взглянуть. Я тогда пообещал, что в другой раз раздевать буду я — и без твоей нежности. Я изводил себя, стоя под душем рядом, чтобы не подсматривать. Ты заставила меня страдать, Хейвен.

Я скольжу чуть ниже, чтобы прижаться пахом к нему. Хайдес рычит, по-звериному.

— Сегодня мы можем всё исправить.

— Я не прикасался к тебе с Рождества. Ты даже не представляешь, что бы я с тобой сделал, — шепчет мне в ухо, освобождая мне застёжку лифчика под свитером.

— Скажи… — хотела, чтобы это прозвучало как приказ, а вышла мольба.

— Ах, хочешь поговорить? А я думал, ты предпочла бы дела, — усмехается.

Он двигает бёдрами, создавая то самое трение, которого я добивалась. Я прикусываю щёку, чтобы не застонать. Его ладонь обхватывает мой затылок — хватка уверенная, но не душит, от неё по коже бегут мурашки, глаза сами закрываются.

— Если я начну перечислять, что бы я сделал с тобой, мы здесь до утра останемся.

— Тогда просто делай, — выдыхаю. — Раздевай меня. Раздевайся сам. Целуй. Что угодно.

Ответа нет. Открываю глаза — встречаю его сводящий с ума усмешливый взгляд. Он откидывает мне прядь со лба, ладонью поддерживает меня за бёдра.

— Тебе повезло. В этот раз я не заставлю тебя говорить по-гречески.

Он отходит от стены и мягко ставит меня на пол. Становится на одно колено, расшнуровывает и снимает мои ботинки.

— Вон. Из. Этой. Чёртовой. Одежды, — шепчет.

Я стаскиваю свитер, он расстёгивает молнию на джинсах. Пока я тянусь к его брюкам, они уже у моих щиколоток. Мы оба ещё в белье, когда он набрасывается на мой рот так голодно, что нас отбрасывает к душевым. Моя спина встречает холодную плитку, по позвоночнику бежит дрожь. Хайдес стягивает с меня трусики, не давая времени снять с него. Он лишь отходит, чтобы сложить вещи на раковину и зубами распаковать презерватив.

Он идёт медленно, полностью обнажённый, прекрасный, не отрывая от меня взгляда. Смотрит только в лицо, не ниже — и от этого сердце колотится сильнее.

Я нащупываю рукой кран, запускаю воду. Шум струи смешивается с моим учащённым дыханием. Хайдес становится под горячий поток, волосы прилипают к шее, он отбрасывает их назад резким движением; капли бегут по его лицу и пересекают шрам.

Прежде чем я успеваю позвать, он направляет душ и на меня.

— Температура нормальная? — спрашивает, как будто это сейчас важнее всего.

Я только киваю, дрожа от ожидания. Мгновение — и он опускается передо мной на колени, обхватывает руками мои бёдра. Его пальцы впиваются в мою кожу, оставляя дорожку поцелуев. Доходит до паха и замирает. Я задерживаю дыхание, боясь, что он решит помучить; но он мягко разводит мне ноги.

Я не успеваю вдохнуть, как его язык касается самого чувствительного места и начинает двигаться — медленно, глубоко. Я выгибаюсь, иду ему навстречу, сдавливая горлом стон. Его язык скользит всё быстрее. Я запрокидываю голову, прикусываю губы, чтобы не закричать.

— Хейвен? — слышу его голос, и на миг думаю, что мне послышалось. Он смотрит на меня снизу, из-под моих бёдер, губами едва касаясь кожи.

— Да?.. — у меня нет дыхания. Это заставляет его улыбнуться.

— Ты прекрасна, — шепчет. И я не знаю, что сильнее заставляет меня дрожать — слова или взгляд.

— Я хочу, чтобы ты кончила столько раз, что будешь умолять меня остановиться.

Он подтверждает обещание, прижимаясь ко мне ртом ещё сильнее. Я вплетаю пальцы в его волосы, тяну, он глухо стонет — и этот звук становится последней каплей. Оргазм накрывает, расползаясь до кончиков пальцев. Я громко стону, почти перекрывая шум воды.

Хайдес встаёт, берёт меня за затылок и целует с той же яростью, что только что доводил меня. Наши животы слипаются, его стояк упирается мне в живот. Я отстраняюсь ровно настолько, чтобы обхватить его рукой. Он издаёт низкий, рваный звук и прерывает поцелуй.

— Хейвен… — бормочет, запрокидывая голову, пока я веду ладонью вверх-вниз. Повторяет моё имя как заклинание, потом резко распахивает глаза, подхватывает меня за бёдра и входит одним толчком.

Второй — медленный, но такой же глубокий. Меня прижимает к стене, я стону от удовольствия. Царапаю его спину, готовясь к третьему. Хайдес входит снова, решительно. Я вгрызаюсь зубами в его шею, чтобы не закричать, — меня переполняет сладкое ощущение, что он во мне весь. Его рельефный живот встречает меня быстрыми толчками. Я снова ударяюсь головой о плитку, зажмуриваюсь, настолько захлёстывает, что не чувствую боли. Иду ему навстречу, моля без слов не останавливаться — Хайдес это понимает. Вода хлещет на нас обоих, он двигается в ритме, который снова доведёт меня до оргазма — слишком быстро.

К шуму воды добавляется хлопанье наших тел, мои частые, уже беспечные стоны, его голос, шепчущий моё имя. По его глазам вижу — он на грани, как и я. Притягиваю его, и достигаю самого сильного оргазма в жизни. Я продолжаю двигаться, чтобы довести его. Хайдес кончает, уткнувшись лицом в мой шею, приглушая рваный стон о мою кожу. Мы остаёмся так, под струями. Я хочу приложить ухо к его груди, чтобы проверить, бьётся ли его сердце так же яростно, как моё.

Я глажу его по затылку, целую ухо.

— Ты уже сделал со мной всё, что хотел? — ворчу.

Он тихо смеётся.

— С чего ты взяла, что я закончил?

— Не закончил? — поддразниваю, выравнивая дыхание.

Мы разжимаем руки, Хайдес осторожно ставит меня на пол, проводит ладонями по волосам.

— Ты этой ночью не пойдёшь к себе.

— Ах да?

Он выдавливает на ладонь щедрую порцию геля для душа.

— Ты сегодня спишь у меня. В моей кровати.

Его руки снова скользят по мне — теперь, чтобы намылить, мягко массируя.

— Мне стоит ждать…

— Не только ради этого, — перебивает он, руки замирают у меня на животе, чертят круг. — Я хочу спать с тобой.

Мы намыливаем друг друга молча. Слова не нужны. Достаточно нежных прикосновений и поцелуев, которых так много, что мы рискуем начать всё заново прямо здесь, под душем.

Мы даже не успеваем высушить волосы. Уже одиннадцать вечера, мы одеваемся, собираем вещи и выходим из спортзала. Коридоры Йеля почти пусты — день у всех был тяжёлый, между возвращением к рутине и мыслями о грядущих экзаменах.

— Мне обязательно идти к тебе? — дразню его у входа в свой блок. — Моя комната ближе…

Хайдес прищуривается — я думаю, что задела его дивное эго. Но он лишь вздыхает, закидывает сумку на плечо, а потом неожиданно подхватывает меня на руки. Я взрываюсь слишком громким смехом.

— Ты с ума сошёл?

Хайдес шагает прочь от моих дверей, к своим.

— Не хочешь идти — я тебя донесу.