Принцесса крови (ЛП) - Хоули Сара

— Простите?

— Управление — это не только пить и веселиться, — холодно сказал он. — Мне чудится, что эта речь — чем бы вы ни хотели её завершить — лучше дождалась бы более трезвого часа.

По залу пробежала волна — открытое неуважение.

В глазах Имоджен заплясали иглы света, платье взвилось в иллюзорном ветре.

— Мой дорогой друг, — её тон сделался таким же ледяным, — разве я не дала тебе достаточно поводов верить в меня? Позволь исправить это. — Она тронула корону, будто проверяя, ровно ли сидит, и снова повернулась к толпе: — Главы ваших домов обленились. Полагаются на титулы, забывая, что власть нужно завоёвывать постоянно. И потому следующее действо в этом месяце кутежа будет тем, чего ещё никто не видел.

Толпа замерла — один сплошной, затаённый вдох.

Имоджен ухмыльнулась:

— Общая схватка ваших лидеров — пока в строю не останется один.

Глава 25

Зал взорвался гулом — изумление смешалось с восторгом. У меня камнем провалился живот.

— Главы домов — друг против друга, — произнесла Имоджен, самодовольная, как кошка с перьями птицы на усах. — Победитель получает один дар от короны.

Лицо Каллена оставалось бесстрастным, но он незаметно придвинулся ближе ко мне.

— Это лишнее, — возразил Торин.

— Испугались? — поддела Имоджен, глаза по-прежнему искрились. — Может, вы предпочтёте, чтобы из Дома Света билась Ровена?

Ровена выглядела так, будто ничуть не возражала бы. Её глаза метали в Имоджен кинжалы.

Челюсть Торина свела судорогой.

— Нет. Но вы ведь не всерьёз собираетесь заставлять нас кромсать друг друга для вашей забавы.

— Никакой резни не будет. Это всё-таки серебряное мероприятие. — Она сделала паузу, коснулась пальцем губ. — Дисквалификация при первой крови. Магия допускается, но без заклятий, способных причинить тяжкий вред или убить. — Улыбка стала шире. — И я буду сражаться тоже — в отличие от Осрика, который всегда трусил.

Рёв, поднявшийся в ответ, оглушил. Я повернулась к Каллену; дыхание сбилось, холодный пот выступил на коже.

— Что мне делать?

— Три глубоких вдоха, — велел он и сам показал — долгий вдох, длинный выдох. — Почувствуй пол под ногами. Убери страх с лица.

Я втянула рваный глоток воздуха, пытаясь собрать равновесие. Из головы — в тело, повторял он на тренировках, когда я начинала закипать. Спираль мыслей рождает косолапые движения. Я шевельнула пальцами ног и взяла за образец его спокойную, пустую маску.

— Хорошо. — Он чуть склонился ко мне, ещё тише: — Она не может допустить ничьей смерти. Это расшатает королевство. Всего лишь хитро срежиссированное зрелище.

Зрелище, в конце которого польётся кровь. Но истинная цена поражения будет тяжелее: репутация в фейрийском дворе решает всё.

— Слабейших глав домов выставят на посмешище.

— Да. Потому и ход умён. Бить она станет по Друстану или Гектору — поражение ударит им по образу. Их шаткая поддержка вне своих домов заколеблется.

Сердце заходилось. Я думала о своей опасности — а тут ставки куда шире.

— Но она пьяна.

— Она пьёт постоянно. Я бы не рассчитывал, что это ослабит её. Быть может, она даже нарочно преувеличивает опьянение. Представь, какой выйдет рассказ, если она выиграет: даже после нескольких бутылок вина Имоджен одолела всех пяти глав домов. — Он мотнул головой. — Фейри будут в восторге.

По спине снова пробежал холодок.

— Значит, уверена, что победит.

— Я не видел её в бою, но в Доме Иллюзий знати дают жестокую школу.

Трудно было представить Имоджен, соперничающую врукопашную с высокими, жилистыми принцами, но её магия и правда пугала.

— Я проиграю, — выдохнула я; отчаяние накрыло волной.

— Не смей говорить так, — резко отозвался Каллен, срываясь с невозмутимости. — Многие битвы выигрывают — или проигрывают — ещё до того, как схватятся за оружие. И это бой, точь-в-точь под твои сильные стороны.

Я скривилась:

— Я тренируюсь меньше двух недель.

— Дело не только в тренировке и железе. Твою недооценку можно обернуть силой. А сильнейшее твоё оружие — твоя магия.

Я и вправду думала лишь о клинке. Я прикрыла глаза, сосредоточилась на жидком жаре, наполняющем грудь и жилы. Стоило представить, как успокаивается бешеный пульс, — магия охотно подхватила.

Что я могу сделать, не нарушая правила? Замедлить противников, как делала во время восстания; вызвать спазмы, другие телесные помехи; обездвижить руку — и не дать нанести удар.

Я слушала, как мерно работают лёгкие. Я — самый слабый из глав домов. Кто-то, возможно, решит убрать меня первой, чтобы расчистить путь… но, скорее всего, самые смертельно опасные фейри сначала сцепятся между собой, оставив меня на потом.

Мне не обязательно победить. Нельзя быть первой, кто проиграет.

Я открыла глаза, встретилась с внимательным взглядом Каллена и кивнула.

Его улыбка была жёсткой.

— Покажи им, кто ты, Кенна.

Когда я отступила, кончики его пальцев скользнули по моим.

Я подошла к прочим в центр зала. Ориана тихо спорила с Имоджен — я легко догадывалась, о чём: не будет ли это нарушением нейтралитета. Торин и Ровена шептались, а Друстан принимал меч из рук кланяющегося слуги Иллюзий. Другой слуга подбежал ко мне с таким же клинком.

— У меня уже есть кинжал, — сказала я, коснувшись смертельного ожерелья.

Низший поклонился:

— Простите, принцесса, но наша королева велела сделать бой равным. У всех — одинаковое оружие.

С неохотой я кивнула и взяла меч, сжав обмотанную кожей рукоять. Серебряная мирная цепь врезалась в ладонь. Каллен уделил несколько ночей фехтованию, и я узнала оружие: одноручный меч — лёгкий, удобный и для укола, и для рубки. Такой же он носил почти всегда.

Кайдо глухо завибрировал разочарованием, пока я делала пробные взмахи. Знаю, сказала я кинжалу. Мне самой это не по душе.

Ещё один слуга протянул мне красный камзол и рубаху, а сверху пролетели четверо Сильфов, неся полотно пурпурной ткани. Они закружили надо мной и уронили его, создав занавес. Переносная раздевалка, выходит. Я стянула платье и натянула тренировочную одежду. Пикси камнем метнулась вниз и дёрнула меня за обувь. Намёк понят: я сбросила туфли и чулки, вдавила пальцы ног в прохладную доску.

Когда занавес дёрнули вверх, увидела: то же проделали со всеми. Даже Ориана, мрачная, с охапкой зелёной ткани в руках, исчезла за опущенной шторой — спор она, похоже, проиграла.

Гектор неприветливо рассматривал свой клинок. Странно было видеть его босиком, с волосами, убранными в длинный хвост. Я подошла — сделала первый ход в партии:

— Предлагаю уговор, — тихо сказала я.

Принц Пустоты не поднял глаз, продолжая изучать сталь:

— Слушаю.

— По началу щадим друг друга и бьёмся с общими врагами.

Брови у него дрогнули:

— Я и не собирался атаковать тебя первой.

— Я догадалась. Но люблю, когда всё сказано вслух.

Он кивнул:

— Перемирие, значит. Но когда-то его придётся нарушить.

— Постараюсь не слишком тебя покалечить, когда дойдёт дело.

Он усмехнулся, скосил на меня взгляд:

— Как закрутился этот вечер.

— Недоволен?

— Вовсе нет. — Улыбка блеснула, как лезвие. — Так даже интереснее.

Потом я скользнула к Друстану — с тем же предложением.

Он кивнул; в глазах тлели угольки:

— Имоджен и Торин — мои приоритеты, — отрезал коротко. — Займу их собой. Если хочешь, попрактикуйся в магии, пока они заняты.

— Ты не ожидал от неё такого, — сказала я, угадывая источник его раздражения. Он привык держать все под контролем, а тут — удар в слепую зону.

— Каллен ожидал? — огрызнулся он.

— Что? — Я нахмурилась. — Нет. Почему он должен был?

— Не важно. — Он обвёл взглядом толпу — взгляд всё ещё кипел. — Смотри на зрителей. Они её за это обожают.

Фейри плотно обступили паркет, новые толпами заходили в двери. Видно, слух уже прошёл: главы домов устроят представление. Воздух звенел; по кругу носились подносы с выпивкой и закусками.