Принцесса крови (ЛП) - Хоули Сара

За следующие минуты в Дом Крови добрались почти сотня фейри Света — раненые и рыдающие, серые от горя и усталости. Шум поднял моих домочадцев: они тут же кинулись помогать, увлекая светлых наверх.

Наконец вернулись Лара и Мердок. Увидев Гвенейру, Лара со стоном облегчения рванулась вперёд. Они сцепились руками, перешёптываясь, и все трое подошли ко мне.

— Больше никого, — мрачно сказал Мердок. — Двери Дома Света заперты.

Я поднялась, дрожа в коленях.

— По крайней мере, столько успели уйти.

В глазах Гвенейры блеснула боль.

— Спасибо, что приняли их, — сказала она, глядя на меня и на Лару. — Большинство не стали бы.

— Они могут остаться, если примут мои правила. — Я всё ещё злилась из-за её золотой птицы на поясе, так что следующие слова дались с трудом: — Ты тоже можешь остаться.

Она застыла, будто изваяние.

— Спасибо и за это.

Мы обе понимали — подарок с горечью.

— Это ненадолго, — сказала я, предлагая крошечное утешение. Может, это и ложь, но, если ложь помогает пройти через худшее — её достаточно. — Ты вернёшь дом.

— Да станут твои слова крыльями. — Она повернулась к Мердоку: — Торин и Ровена знают, куда бежали наши?

— Надеюсь, нет. Солнечные Воины были заняты последними очагами сопротивления. Хотя Принцесса Кенна известна тем, что приютит беглецов.

Гвенейра потёрла лоб.

— Нужно срочно пустить слухи: кто-то видел наших в колонии отверженных, кто-то — уходящими на поверхность. Запутать след на случай свидетелей.

— А ты? — спросила Лара, распахнув глаза и сцепив руки на груди.

— Я мертва, — сухо сказала Гвенейра. — Тело пропало, но мы наверняка придумаем правдоподобную версию.

Мердок кивнул:

— Я хотел похоронить тебя тайно. Взял с собой, когда бежал.

— Похоже на правду. Ровена бы подвесила меня в проходе. — Гвенейра тяжело выдохнула, плечи опали. — Собираем лучших из оставшихся и начинаем планировать.

— Я останусь здесь на ночь, — сказала я.

— Нет, — отрезала она. — Ты обязана идти на маскарад.

— Зачем?

— Иначе они точно догадаются, что фейри Света пришли сюда. — С каждым словом её взгляд крепчал. — Пусть считают нас поверженными. Пусть верят, что я в могиле, а люди мои разбежались. Когда враг уверен в победе — он не готов к удару.

Последнее, чего мне хотелось, — пить и плясать среди врагов, когда по нашему союзу нанесли такой удар. Нам были нужны не только её солдаты — нам была нужна и надежда, которую она давала. Она была доказательством, что бунт может прорасти даже между стенами Дома Света.

Но если моё появление поможет заложить основу для мести Торину и Ровене, я отпляшу всю ночь.

— Хорошо, — сказала я. — Пойду.

Хотя сперва мне нужно было увидеть одного человека.

Глава 36

Эта маленькая приёмная между Домом Крови и Домом Пустоты была прекрасна — тёмная, манящая, — но для хождений туда-сюда места в ней катастрофически не хватало. Я старательно намечала маршрут: от книжного шкафа к столу и обратно, слушая щёлканье каблуков и шуршание юбок.

Как многие комнаты в Мистее, она сочетала в себе черты двух соседних домов. Узкие свечи цвета свежей крови заливали мягким светом красновато-бурые розовые панели. Изогнутые ножки и отполированная столешница были инкрустированы гагатом, а на самом столе стояли перья, корзинки с чистой бумагой и один-единственный красно-чёрный розан в стеклянной вазе. По обе стороны от камина, выложенного алыми плитками, стояли кресла, обитые чёрным бархатом, а перед потрескивающим огнём был расстелен грешно-мягкий ковёр из чёрного меха.

В зеркале над камином отражалась моя фигура. Я вовсе не собиралась одеваться так, чтобы невольно намекать на свой новый крен в сторону Дома Пустоты, но, видимо, это вышло само собой. На кроваво-красный атлас был накинут чёрный рисунок, напоминавший прихотливую металлическую вязь; с кончиков каждого завитка на тонких ушках свисали рубиновые подвески — они дрожали при каждом моём движении. Маска была серебряной — в тон Кайдо на запястье.

Ещё одна серебряная вещица — тончайшая цепочка, обещающая мир, — лежала в кармане. Слишком много желающих моей смерти, чтобы обматывать ею кисть раньше срока.

Дверь из гостиной отворилась. Я резко обернулась, инстинктивно подняв кулаки, но вошедший был мне знаком — и сердце рванулось уже по совсем иной причине.

Каллен выглядел роскошно в своём маскарадном наряде. Его длиннополая туника была из чёрного шёлкового дамаста, мягкого и сияющего; на чёрном фоне мерцали тёмно-серые завитки и звёзды. Перед и плечи держала жёсткая подкладка, а ряды вытравленных серебряных пуговиц стягивали ткань по фигуре. Меч он не надел — сегодня «серебряное» событие, — но на поясе висели два декоративные кинжальные рукояти, привязанные в ножнах.

Единственное, что мне не нравилось, — его чёрная эмалевая полумаска. Скрывать чувства он и без того умел слишком хорошо.

Каллен набросил на дверь теневую завесу — цепочки мира на его руке пока тоже не было.

— Прости, что заставил ждать, — сказал он. — Мы с Гектором сверяли планы.

Я послала гонца, чтобы известить союзников о падении Дома Света, и назначила Каллену встречу здесь. Нам предстояло обсудить выбор, который я сделаю сегодня ночью.

Его взгляд скользнул от моих усыпанных рубинами волос к подолу платья, и я болезненно осознала: мы вдвоём, в тесной комнате, да ещё и с тишиной, запертой печатью.

— Ты прекрасна, — сказал он.

Я откашлялась:

— И ты тоже.

Он медленно покачал головой:

— Не так.

Жар в его взгляде свёл живот в тугой узел.

— Сними маску, — попросила я, развязывая ленты своей и опуская её в глубокий карман.

Он помедлил, затем поднял руки, развязал завязки и отложил маску в сторону.

— Так лучше, — прошептала я.

Он закрыл глаза, глубоко вдохнул. Когда снова посмотрел на меня, лицо было непроницаемо.

— Значит, Дом Света пал, — произнёс он.

— Как ты и ожидал.

— Да. Хотя ты одержала неожиданную победу, приняв тех, кому удалось бежать.

Это одобрение ударило в голову быстрее любого вина. Чтобы занять руки, я потянулась к розе на столе, тронула шипастый стебель, бархат лепестков. Перевела пальцы на стекло — от основания к краю. Он издал мягкий, неосознанный звук и отвёл взгляд.

— Торин и Ровена вряд ли станут трубить о своей победе, — сказал он, глядя в огонь. — Им выгоднее сделать вид, будто угрозы никогда и не было.

Я звала его сюда не ради разговора о Доме Света.

— Я хочу тебе кое-что сказать, — произнесла я, шагая к нему.

Плечи у него едва заметно напряглись, прежде чем он повернулся лицом. Маска спокойствия — ледяная, ровная, но я не обманулась.

— Да?

Пульс колотил слишком быстро. Я выпрямилась, подняла подбородок. Сейчас я толкала Мистей по дороге, с которой не свернуть.

— Я выбираю Гектора королём.

Его губы приоткрылись. Лицо смыло сначала изумлением, потом — облегчением: привычное напряжение исчезло без следа.

— Кенна, я… — он не договорил, а просто шагнул ко мне и стиснул в объятиях. Я вздохнула, когда его губы коснулись моего лба, — и он чуть покачал меня из стороны в сторону. — Спасибо, — прошептал он у моей кожи. — Спасибо.

Я растворилась в этом объятии. Обвила руками его талию — по телу у него пробежала дрожь. Он отстранился, пальцы крепко легли мне на плечи, удерживая на расстоянии вытянутых рук.

— Что тебя окончательно убедило? — спросил, меняя взгляд с глаза на глаз.

Он снова пытался вставить, между нами, воздух. Я обхватила его предплечья — хотелось, чтобы у меня отросли когти, и я вцепилась.

— Друстан. У нас был… разговор.

Я рассказала о стычке в той самой комнате. Каллен слушал мёртвой тишиной, но к концу синий в его радужках ушёл в бездонную черноту Пустоты.

— Ты испугалась, — сказал он.

— Да, — призналась я. — Не думаю, что он действительно причинил бы мне вред, но тогда… я не была уверена.