Последователи - Иса Белль
– Почему не спишь?
Я повернулась на другой бок и встретилась с её расслабленным лицом. Она выглядела спящей, но открыла глаза, перестав притворяться, когда поняла, что меня не провести.
– Боюсь, что ты снова исчезнешь, – прошептала Джулия.
Моё сердце пропустило удар.
Её любовь всегда ощущалась так приятно. В ней не было места для боли или страданий. Если бы не она, я бы никогда не узнала, что может быть по-другому.
– Я никуда не уйду, Джулия, а вот тебе следовало бы. Наверное, твоему мужу не нравится, что ты проводишь ночи не с ним.
С того дня, как я вернулась, она засыпала со мной. Тридцать три ночи подряд. На месте Себастьяна я бы похитила её обратно в супружескую спальню уже на второй день, не выдержав.
Однако он боялся моей комнаты как огня, а Джулия не торопилась уходить. Я была довольна. Не знаю, зачем заговорила на эту тему. Мне не хотелось, чтобы она покидала меня.
– Ладно, не будем об этом, – выдохнула я и отвернулась обратно.
– Нет, будем.
Джулия потянула меня за плечо, но я воспротивилась ей. Я всё ещё была не готова к этому разговору.
Хотя о чём здесь говорить? Моя лучшая подруга вышла замуж за моего старшего брата, которого я ненавидела всю сознательную жизнь. У них всё было хорошо. Конец.
– Пожалуйста, Талия, – взмолилась она. – Я чувствую себя предательницей.
Чувство вины отвратительно. Я знаю, что оно делает с людьми, ведь видела, как Джулия и Доминик боролись с ним. Каждый по своим причинам и со своими последствиями.
Поддавшись ей, перевернулась обратно.
– Я не заставляю тебя выбирать сторону, – начала первой. – Если ты беспокоишься об этом.
Я люблю её. И всегда буду желать ей лучшего.
Даже если её лучшее – худшее для меня.
– И всё же… Ты, должно быть, обижена на меня.
– Не знаю, Джулия, – призналась я. – Может, немного.
– Скажи, что мне сделать, чтобы ты не сердилась?
– Ничего.
– А если подумать хорошо?
Если подумать? Хм…
– Ты разведёшься с ним, если я попрошу?
– Талия…
– Я никогда не стала бы просить тебя об этом, – успокоила её. – Не волнуйся. Я к тому, что уже ничего нельзя сделать. Ты любишь его, он любит тебя. Рано или поздно я привыкну к этому.
– Не веришь, что Себастьян любит меня?
Невозможно не любить её. Она такая… живая. Энергия буквально плещет из неё. Люди начинают улыбаться, только увидев её. Такие, как она, притягивают к себе без причины. Просто потому что они есть.
– Не верю, что он заслужил твоей любви.
Только это беспокоило меня с тех пор, как я догадалась о её влюблённости. Джулия была готова отдавать свою любовь безвозмездно. Я не разделяла её позицию.
Никакой безусловной любви в моём присутствии.
– Хочешь, расскажу тебе немного о том, что было?
Э-э-э, можно, наверное…
– Без сексуальных подробностей? – решила уточнить на всякий случай. Мы лучшие подруги и всё такое, однако я не желаю знать, как трахается мой брат. Фу, даже думать об этом не хочу.
Румянец пополз по щекам Джулии. Темнота в комнате не помешала мне заметить его.
– Без! – воскликнула она.
– Хорошо, вперёд. – Я хлопнула в ладоши и уселась на кровати. Джулия повторила за мной. – Но предупреждаю, я буду драться с ним за тебя, если узнаю, что ты растаяла от мелочей по типу кофе по утрам.
Она фыркнула, заправив пушистые пряди за уши.
– Завтраки – моя зона ответственности. Они лежат на мне.
– Замечательно. – Я закатила глаза. – Что на нём? Существование? Дарить тебе себя прекрасного?
Её смех, последовавший за моим ответом, заставил меня улыбнуться.
– Как насчёт самого большого сада в нашем частном секторе? Ни у одной из наших соседок нет такого, – похвасталась Джулия.
Я прищурилась.
– Уже неплохо. Продолжай.
Следом она рассказала мне об его аллергии, о которой я, кстати, не знала. Неудивительно, я вообще мало что о нём знаю. Как он выдвинул Доминику условие об обмене Джулии на должность Босса Ндрангеты. Самоубийца. Практически дословно пересказала мне его признание в любви. Мило. И раскрыла значение клятвы-татуировки под сердцем, которую он сделал, когда она думала, что между ними всё кончено. Поскольку не знала, что когда-то папа посвятил её мне, а я Кристиану. А он, как оказалось, уже через годы — своей жене.
К слову, о татуировках…
– Не стоило.
– О чем ты?
– Четыре, два, шесть, – объяснила я.
Джулия насупилась.
– Всё равно не понимаю.
– Не знаю, как Себастьян узнал, но не стоило бить их. Это ничего не поменяет.
– Не поменяет чего?
– Моего отношения к нему.
– Извини, Талия, но… – Она пропустила нервный смешок. – При чём здесь ты?
Теперь ничего не понимала я.
Это ведь не могло быть совпадением, правда?
– Дэниел реанимировал меня. Я умерла на четыре минуты и двадцать шесть секунд, прежде чем он завёл моё сердце заново, поэтому я решила, что…
Абсурдность логики, которой я придерживалась всё это время, уничтожила часть моей самооценки.
Господи, какая я идиотка! С чего я вообще взяла, что он сделал её в мою честь? Откуда ему знать о подробностях того, что произошло в тот день? И татуировка была далеко не свежей.
У Дэниела была такая же на груди, чуть ниже шеи. Я знала, что он посвятил её мне ещё до того, как я пришла в себя после комы.
– И я… – внезапно заявила Джулия. – Умерла.
– Что? – совершенно растерянно переспросила её.
– Помнишь о нашем с Себастьяном расставании?
– Конечно, ты говорила о нём минуту назад.
– Перед ним произошло кое-что…
Затем она рассказала о нападении, после чего подняла край своей пижамной рубашки и показала шрам на животе. Я уставилась на узкую светло-розовую полоску, слегка приподнятую над уровнем кожи, с углублением по центру.
Себастьян ранил её, спутав с одним из ублюдков.
– Почему ты не рассказала мне сразу?
– Не хотела, чтобы ты злилась на него ещё больше.
– Ну, теперь я злюсь на тебя, Джулия.
– Не-е-ет, – простонала она и кинулась на меня с объятиями.
Я упала на спину, держа руки на её спине. Пушистые волосы лезли мне в лицо и щекотали кожу. Я плевалась, улыбаясь, потому что, конечно, не могла злиться на неё больше пяти секунд. Затем мы много смеялись. Ровно до того момента, пока она не решила напомнить мне кое о чём… О моей ошибке.
– Ты произнесла его имя, – прошептала Джулия. – Это значит, что мы можем поговорить о нём?
– Нет. – Мой ответ прозвучал резко, заставив её напрячься.
Она оторвалась от
