Сладкое Рождество - Кэрри Лейтон
За столом воцарилось молчание, и на них опустилась тень боли. Уже прошло несколько месяцев, а они никак не могли заглушить ее. Теперь все внимание было приковано к двум местам в конце стола. Сервировка отсутствовала: ни тарелок с приборами, ни бокалов, а стулья вплотную придвинуты к столешнице.
Кларк заставил себя отвести взгляд от этой невыносимой пустоты. Он посмотрел на своих детей и понял, что давно не видел их такими сплоченными и оживленными. Нельзя допустить, чтобы спокойствие, которое они с таким трудом обрели, снова исчезло из их жизни.
Собравшись с силами, он поднял бокал.
– За всех нас, – произнес он глубоким голосом. – За победы и поражения. Помните: несмотря ни на что, счастье есть.
Роза положила руку ему на плечо. Ее глаза заблестели, но она смахнула слезинку с ресниц прежде, чем кто-то ее заметил.
Но в этой семье все всё знали, все всё видели. Эйдан с его маниакальным вниманием к деталям заметил смятение Розы. Ария уловила напряженность Эйдана и, не раздумывая, встала, сжимая телефон в руке. Ей тоже хотелось что-то сделать, чтобы подавить гнев и сдержать печаль.
– Предлагаю еще один тост, – сказала она. – В прошлом есть и победы, и поражения. Оно может нас уничтожить. Но будущее… Ребята, всегда есть будущее! А значит, и надежда.
Слово «надежда» согрело всех, словно теплое одеяло, и позволило обрести крупицы веры в лучшее. И пока остальные поднимали бокалы для тоста, Ария сделала снимок. Конечно, он не заменит того, что испортил Джейк, но они все равно поставят это фото к остальным на полке камина. Потому что иногда отсутствие значит больше, чем присутствие.
«Мы думаем о вас», – написала она в сообщении и отправила его под звон бокалов вместе с фото. Затем села, нашла под столом руку Эйдана и крепко сжала.
Она не знала, что под этим столом было множество других рук, также ищущих друг друга.
Индейку ели тарелку за тарелкой, вино пили бокал за бокалом. В комнате все громче звучали разговоры. Через несколько минут Ария увидела, что Анжелика прочитала сообщение и ответила эмодзи в виде сердца. Это было не то, чего ей хотелось, но она не расстроилась. Ария и семья Харрисон всегда жили как на американских горках. Вместе они научились не только справляться с болью, но и использовать ее как топливо для мести.
Самым ужасным событием в жизни они считали жестокое убийство матери, но это оказалось лишь началом. Сейчас они столкнулись с невидимым врагом, которого нельзя одолеть при помощи военных стратегий или уничтожить выстрелом из пистолета. С чудовищем, проникшим в их жизнь и снова перевернувшим ее с ног на голову. В те рождественские дни враг приставил нож к сердцу каждого из них.
Чтобы не думать об этом, они пытались отвлечься. Мэдисон без конца ходила по магазинам, а Роза и Ария целыми днями готовили. Джейсон и Тесс заперлись в своей комнате. Эйдан тренировался до изнеможения. Джош просматривал папки со свежими нераскрытыми делами и наводил порядок в архиве. Арон и Грейс старались как можно реже бывать в шале. Кларк закрывался в своем кабинете, тайком и в одиночестве листая альбомы с фотографиями и вновь переживая ту боль, которая была ему уже хорошо знакома. С которой он знал, как справиться, в отличие от новой, которую он даже не знал как назвать.
А еще был Джейк.
Блестящий, веселый, непоколебимый Джейк. Тот, кто решал проблемы смехом и прятал свою боль за шутками. В те дни он не мог думать ни о чем другом, кроме двух пустых мест. Он видел мрачные лица братьев и дрожал от страха.
Вот почему он и устроил этот розыгрыш: чтобы отвлечь их от боли. Конечно, им бы пришлось поволноваться, но всего лишь пару часов. А потом они отругали бы его и посмеялись бы. Может, они бы и подрались: все, все было лучше той боли! Потому что правда заключалась в том, что эти места, возможно, останутся пустыми навсегда. И им потребуется много времени, чтобы это принять.
А пока он был рад, что хоть ненадолго занял свою семью тем, что объединит ее и не даст думать о плохом. Он был уверен, что они проведут расследование. И оно вернет их в привычное русло. Их мысли были заняты и отвлечены от боли. От ножа, приставленного к сердцу.
– Ты молодец, – шепнула ему Пайпер.
– Но боюсь, следующее Рождество ты проведешь в камере HCorp, – добавил Эйдан с едва сдерживаемой ухмылкой.
Он не выглядел сердитым. Наоборот, откинулся на спинку стула, обнял Арию за плечи и казался… расслабленным.
Эйдан знал: ирония – оружие его брата. К тому же надо признать, Джейк проделал отличную работу.
– Пойдем к воротам? – спросил его Джош. – Встретим Камилу.
Джейку не пришлось повторять дважды. Он ужасно скучал по племяннице. Теперь, когда столовая превратилась в семейный очаг, наполненный веселыми голосами, он тоже наконец-то смог расслабиться.
Он не хотел, чтобы Камиле пришлось пройти через то же, что и им. Он защитит ее. По-своему. Это утро доказало, что Харрисоны все еще едины против всего и всех. Неважно, насколько все гладко между ними. Какую бы битву им ни пришлось вести – они будут защищать друг друга. Какое бы событие ни пришлось праздновать – они сделают это вместе и с размахом.
В конце концов, разве не такой должна быть семья?
Нет ничего важнее, чем чувствовать себя защищенным и любимым. Знать, что тебя примут даже после ссоры или поражения. Только так мир кажется не таким жестоким.
Джейк думал именно так. И Эйдан, с его умом и наблюдательностью, понял это. Поэтому и решил простить его. Когда младший брат посмотрел на него, Эйдан улыбнулся ему с благодарностью.
И прежде чем пойти вслед за Джошем, Джейк звонко рассмеялся и сказал:
– Счастливого Рождества, придурки!
Рокиа
Мы встретились той ночью
Однажды зимой, в канун Рождества, два параллельных мира пересеклись.
Два мира, населенных призраками прошлых страданий.
Два мира, которые больше не верили в сказки со счастливым концом.
Сиа моргает, прислонившись к окну: заснеженный пейзаж стремительно проносится перед ее глазами. Снег с виднеющимися сквозь него листьями отражается в ее темных глазах.
Она вздыхает и смотрит на небо, которое становится все мрачнее. Потом тянется и чуть опускает стекло. В приоткрытое окно машины врывается воздух, и она закрывает глаза.
Сиа делает глубокий вдох. Ветер нежно касается ее волос, и
