Девушка, которая не любила Рождество - Зои Брисби

Конечно, мне случалось влюбляться и раньше, но ничего подобного я еще никогда не испытывал. Я подумал, что, наверное, это и есть счастье – укрыться в случайном убежище от снежной бури и лежать в одном белье, пока тебя убаюкивает дочка Санта-Клауса.

39

Наше дыхание смешивалось. Облачко пара, поднимаясь над нами, растворялось в холодном воздухе. Я немного согрелся, и Лали разрешила мне взять пуховик – мы забрались в него вместе. Своей курткой она накрыла наши ноги. Мы просунули под одной руке в свой рукав пуховика, и вместе мы теперь были похожи на забавное ярко-желтое существо.

Лали оказалась права – нет ничего лучше человеческого тепла! И я осознал, как сильно мне его не хватало все эти годы.

Мы собирались провести ночь в нашем убежище. Без телефона и GPS-маяка нас не найдут, пока метель не стихнет. Мы не станем победителями Рождественского марафона и пропустим бал, но ни Лали, ни я, похоже, об этом не сожалели.

Мы болтали обо всем и ни о чем, как старые друзья, и нашли множество общих тем. Я узнал, что Лали была веселой и чувствительной, образованной и доброй, и неуверенной в себе, несмотря на броню, которую носила, защищаясь от всего на свете.

Она рассказала мне о Марке, ее бывшем муже, и о том, как постепенно теряла веру в себя. Ее самооценка опускалась все ниже по мере того, как росло его эго.

– Мне нравится писать, – призналась Лали едва слышно, как будто открывала мне страшную тайну.

Ее пальцы, такие тонкие и хрупкие, были в нескольких миллиметрах от моих.

– Я уже много лет пишу в маленьких записных книжках, которые всегда со мной. Я слушаю мир и пытаюсь перевести его шепот на язык слов.

Мне показалось, что это самое прекрасное определение писательского ремесла, которое я слышал. Внезапно я вспомнил Космо де Бальзанкура, автора с миллионными тиражами, который не сходил с телеэкранов и во всех литературных передачах утверждал, что писательство для него жизненно необходимо. Все в нем было насквозь фальшиво, даже то, как он говорил о работе писателя. Его вычурные фразы не выдерживали никакого сравнения с искренними признаниями Лали.

Я тряхнул головой и снова стал внимательно слушать. От воспоминаний синие глаза Лали потемнели.

– Я не настоящий писатель, мне просто нравится записывать истории, которые крутятся у меня в голове, – вздохнула она, и с ее губ сорвалось облачко пара. – Одна история не отпускала меня два года. Я сроднилась со своими персонажами, они стали моими лучшими друзьями. По ночам я ждала, когда Марк уснет, чтобы тихонько выбраться из постели и встретиться с ними. Я чувствовала их боль, радовалась их радостям. Мы с ними существовали в параллельных, но очень близких мирах. Иногда мне казалось, что я изменяю Марку, не рассказывая ему о книге, которую писала по ночам.

– Почему?

– Он преподавал литературу в университете.

– Тем более! Он должен был обрадоваться, что его жена – писательница.

Лали грустно усмехнулась.

– Ты его не знаешь. Он сам уже много лет работал над книгой. Писал хронику общества, которая должна была затмить «Человеческую комедию» Бальзака.

Теперь уже я засмеялся.

– Бальзак! Вот это да…

Лали продолжила:

– Он трудился над ней с тех пор, как мы познакомились, но я так и не увидела ни одной страницы его рукописи. Он запирался у себя в кабинете, и его нельзя было беспокоить.

– Прекрасно…

– Потом он стал говорить, что у него пропало вдохновение, и это из-за меня. Я шумела и раздражала его пустыми разговорами.

– Какой симпатичный человек…

– Он начал допоздна задерживаться в университете, чтобы «работать над произведением, которое перевернет весь мир современной литературы».

Она показала пальцами кавычки, чтобы выделить слова бывшего мужа, но я удивился, не услышав в ее голосе ни капли сарказма. Любой на ее месте счел бы такого человека смешным и злобным. Писатель, лишившийся вдохновения и обвиняющий в этом кого угодно, но только не себя…

Лали говорила еле слышным голосом, как будто все еще чувствовала себя виноватой в том, что ее бывшего мужа настиг творческий кризис. Чувство вины наносит раны, которые заживают очень медленно.

– Когда я дописала свой роман, я набралась смелости и показала ему. Мне было важно его мнение, я надеялась получить совет.

Я нахмурился, предчувствуя худшее.

– И что же произошло?

– Он не стал читать. Сказал, что у него нет времени вникать в бредни провинциалки, лишенной литературного вкуса.

Ее слова обрушились на меня, словно удар кулака, и я представил, что чувствовала бедная начинающая писательница. Но Лали, как это часто бывает с теми, кто пережил насилие, словно не осознавала всей жестокости его слов.

– И что ты сделала? – спросил я ее.

– Поставила крест на своих персонажах. Повернулась к ним спиной, не желая больше страдать.

Я взял ее за руку.

– Мне жаль, что с тобой так обошлись. Ты этого не заслужила. Я уверен, ты очень талантливая. Гораздо больше, чем этот бессердечный гад, который наверняка так и не сумел завершить свой шедевр и «перевернуть мир современной литературы».

Лали улыбнулась, слушая, как я передразнивал Марка.

– Так и вышло.

– А! Вот видишь. Он так и не написал роман?

– Нет.

– И остался преподавателем литературы…

– Нет.

– Он сменил профессию?

– Он выпустил книгу, которая имела огромный успех.

Я широко раскрыл глаза.

– Как это возможно, если он так и не закончил свой роман?

Лали глубоко вздохнула, как спортсмен перед трудным испытанием. Что ж, рассказывать о своей уязвимости – тоже своего рода спорт. Боевое искусство.

– Он становился все более отчужденным и все чаще задерживался в университете. Однажды я решила отнести ему ужин. Когда я открыла дверь в его кабинет, то застала его с ассистенткой, молодой женщиной, которая писала диссертацию по Бальзаку.

Я тут же представил себе эту сцену: два человека, увлеченные литературой XIX века, и бедная Лали, которая узнает об измене мужа, держа в руках блюдо с лазаньей.

– Он, наверное, тут же бросился извиняться…

– Как бы не так! Он заявил, что я сама толкнула его в объятия этой студентки, потому что никогда его не поддерживала, и вообще мне не хватает образования.

– Это уже слишком! Как ты на это отреагировала?

– Собрала вещи и ушла. Сняла деньги со счета и отправилась путешествовать. Открывала для себя страны, куда он обещал меня отвезти, пробовала разные блюда, знакомилась с чудесными людьми, узнавала новую культуру…

– Отличная идея! Это должно было тебе помочь.

– Да, так и вышло. Но когда я вернулась, меня ожидал неприятный сюрприз.