Девушка, которая не любила Рождество - Зои Брисби
Лали на мгновение задумалась.
– Возможно, я забыла тебе сказать… Все участники марафона должны исполнить рождественскую песню.
Увидев мое кислое лицо, она добавила:
– Послушай, я настоящая чемпионка. Просто подпевай.
Почему тот, кто в чем-то хорош, думает, что других это должно успокоить? Если бы Лали сказала: «Не волнуйся, я ужасно фальшивлю», тогда я, возможно, немного успокоился бы.
Если повезет, я смогу выйти на сцену и просто притворяться, что пою. Достаточно будет только открывать рот. Буду молчаливым карпом рядом с прекрасно поющей Лали. Вот бы журналист местной газеты к тому времени уже ушел с вечеринки…
Мэр появился на сцене с уверенностью популярного телеведущего и поприветствовал собравшихся широким жестом, что привело толпу в полный восторг. Раздались громкие аплодисменты.
– А теперь момент, которого вы все так ждали!
Он потянул за шнурок, и над сценой развернулась растяжка с надписью «Рождественское караоке». Публика встретила этот фокус аплодисментами, достойными шоу Дэвида Копперфилда.
– Итак, первыми выступят наши победители: Антуан и мадам Капюшон!
Не желая терять лицо, я тоже зааплодировал. Но признаюсь, довольно вяло. В основном я радовался, что мне не придется выходить первым, и тайно надеялся увидеть, как это наглец, бывший парень Лали опозорится. Хотя голос у него был мужественным и бархатистым, я убедил себя, что его пение должно напоминать утиное кряканье.
Победители поднялись на сцену и раскланялись. Они представляли собой забавное зрелище: Антуан с внешностью плейбоя на отдыхе и мадам Капюшон, не опускающая воинственно поднятого кулака.
Лали ткнула меня локтем так, что едва не сломала ребро, но я сумел не расплакаться.
– В рождественском караоке веселее всего то, что никогда не знаешь, какую песню нужно будет петь. Это всегда сюрприз!
Мне захотелось умереть.
– Веселее не придумаешь.
Лали, не замечая моих мучений, продолжила объяснять:
– Выступающие должны быстро сориентироваться и поделить между собой куплеты. В этом я профи.
Мой план молчать как рыба оказался под угрозой. Я подумал, не сбежать ли через заднюю дверь.
– Не уверен, что…
– Тс-с! Начинается.
В глубине сцены вспыхнул белый экран – на нем появятся слова песни, и зрители смогут следить за текстом. Антуан и мадам Капюшон смотрели на экран планшета, который лежал на подставке перед ними.
Заиграла музыка, и в зале наступила тишина.
На экране появился заголовок песни: Santa Baby в исполнении Эрты Китт.
Зазвучал джаз, и мадам Капюшон, с уверенными движениями караоке-профи, взяла инициативу на себя и вышла на авансцену. Она пыталась плавно покачиваться, что плохо сочеталось с ее артрозом, но ради публики она была готова постараться.
Антуан начал подпевать и стал изображать знаменитое «ба-бум, ба-бум, ба-бум…»
С кокетливым выражением восьмидесятилетней звезды кабаре мадам Капюшон схватила микрофон и запела:
– Santa baby, just slip a sable under the tree, for me, been an awful good girl…[28]
Антуан начал танцевать у нее за спиной. Они что, репетировали? Почему у них так хорошо получается? Где же утиное кряканье Антуана? Когда он запел дуэтом со своей партнершей, его голос был теплым и бархатистым. Я заподозрил обман и хотел пожаловаться кому-нибудь, но с изумлением обнаружил, что все увлечены представлением. Люди ритмично покачивали головами, хлопали в ладоши, на лицах сияли улыбки.
Публика зааплодировала, когда мадам Капюшон, с кошачьей грацией, бросилась в объятия Антуана, и он поймал ее, словно она была легкой, как пушинка. Настоящее шоу!
Я уже обратил внимание, что жители Почтограбска обладали, можно сказать, пугающим талантом в катании на коньках. Неужели все они вдобавок обладают и волшебными голосами?
В финале голоса мадам Капюшон и Антуана слились в нежном шепоте:
– Hurry, tonight![29]
Зал взорвался аплодисментами, пока двое артистов кланялись. Лали снова пихнула меня локтем, и я всерьез задумался о том, что надо бы сходить на рентген.
– Неплохо справились, – сказала она мне.
– Неплохо? Да я как будто побывал на Бродвее!
Лали рассмеялась, как будто я невероятно смешно пошутил.
– Мы их уделаем, – прошептала она мне с мстительной искоркой в глазах. – Они выиграли марафон, а мы выиграем в караоке.
– Но это же не соревнование.
– Все – соревнование!
– Нам бы поработать над твоим чувством соперничества…
Мэр снова взял микрофон.
– Отличное начало нашего вечера караоке.
Мадам Капюшон поклонилась, Антуан помахал рукой.
– Приглашаем на цену наш следующий дуэт: Лали и Бен!
Пока я колебался что выбрать – обморок или сердечный приступ, ведущий-мэр продолжил:
– Лали уже не раз удивляла нас. Посмотрим, как они справятся вдвоем! – C этими словами он театрально направил микрофон в нашу сторону, и луч прожектора ослепил меня. Я направился к сцене, буквально теряя на ходу сознание. Скажу больше, Лали пришлось меня подталкивать. Внезапно я перехватил недобрый взгляд мадам Капюшон.
– Я слежу за тобой, мошенник! – проговорила она.
Сигнализация в моей голове включилась не зря. Это караоке-соревнование могло закончиться катастрофой.
43
Ноги едва держали меня, я чуть не споткнулся, поднимаясь на сцену, – и все захохотали. Похоже, в Почтограбске я уже стал местным клоуном. Я почувствовал, как лицо заливает краска, и снова стал опасаться, что под мышками у меня появятся пятна от пота. Сердце билось как сумасшедшее, легкие отказывались работать, горло сжималось.
Ожидая неминуемой гибели, я тем не менее не мог не отметить, как уверенно Лали держится на сцене. Она распустила волосы, и они спадали каскадом на ее плечи.
Она схватила микрофон.
– Как дела, Почтограбск?
– Отлично! – хором ответили все.
– Я вас не слышу. Как дела, Почтограбск?!
– ОТЛИЧНО!!!
Атмосфера была почти как на концерте AC/DC. Я готовился сменить роль молчаливого карпа на роль карпа мертвого.
На экране появился название нашей песни. Хуже и придумать было нельзя. Я предпочел бы даже Petit Papa Noël[30] этой приторной мелодии. Я не мог представить себя в роли Мэрайи Кэри…
Лали выбор песни совершенно не смутил. Она подмигнула мне с заговорщическим видом. Кажется, она была уверена во мне на сто процентов. Интересно, на чем эта ее уверенность основывалась? Ее вера в меня и вдохновляла и пугала. Что она подумает, обнаружив, насколько посредственны мои вокальные данные?
Зазвучали первые ноты, по моему телу пробежал холодок. Лали подошла к микрофону и исполнила несколько невероятных трелей. Как истинная дива, она сбросила пальто и предстала перед зрителями в красном бархатном платье с белоснежной меховой отделкой. Где она взяла этот наряд? Когда успела переодеться?
Все подтверждало мою догадку – жители Почтограбска были прирожденными артистами.
Лали иногда казалась застенчивой, но на сцене она буквально светилась, окруженная золотистым сиянием. Ее волосы струились в такт
