Сладкое Рождество - Кэрри Лейтон

Ригель приподнял бровь, цокнув языком.

– Никогда не был приверженцем традиций.

Я уткнулась подбородком в его грудь и снова посмотрела на него. Меня переполняли счастье и веселье. Я распустила волосы, и теперь они свободно спадали на спину.

Ригель провел вдоль моего позвоночника снизу вверх, запустив руку в пряди.

– А ты знаешь другой способ снять ее, Бабочка?

Он закружил меня в танце и улыбнулся той части наших душ, которая навсегда останется юной. Тому прозвищу, которое дал мне еще мальчишкой, и иногда, особенно когда хотел подразнить, использовал до сих пор.

– Ты когда-нибудь перестанешь меня так называть?

Мы сделали еще один плавный поворот, и подол моего платья скользнул по его туфлям. Я обернулась и взглянула на Ригеля. Он снял галстук. От него пахло свежестью, а под рубашкой проступали крепкие ключицы.

– Вряд ли. Я к нему… привязался, – прошептал он с нежной иронией.

– Я думала, ты не приверженец традиций.

– Тогда, возможно, я могу звать тебя иначе, – пробормотал он, глядя мне в глаза. – Может, мне понравится еще больше.

– И как же?

Ригель прислонил голову к моей. Я прижалась к его высокому, мощному телу, ощущая, как меня окутывает чувство безопасности.

Это новое начало.

Новая сказка.

Новая прекрасная история.

Он прошептал эти слова мне на ухо – и я слушала, закрыв глаза, с улыбкой, спрятанной в самом сердце. И думала, что выйти замуж за человека, которого люблю, – это, пожалуй, лучший подарок, который я могла получить на самое обычное Рождество.

– У вас будет еще много времени, чтобы привыкнуть к новому имени, госпожа Уайльд.

А. Дж. Фостер

Неожиданный подарок

Рождественская история

Тем, кто решил подарить близким немного смеха и тепла. Счастливого Рождества!

Для Харрисонов не было лучшего времени, чем Рождество.

Это был их любимый праздник, они отмечали его с размахом из года в год. В эти дни семейное шале в Вермонте наполнялось разговорами и смехом. Объятия, просмотр фотоальбомов перед большим камином в гостиной, за чашечкой горячего шоколада. На террасе, окруженной заснеженным лесом. Конечно, не обходилось и без язвительных шуточек и споров, вспыхивающих за секунды.

Таковы уж Харрисоны. И, хотя у каждого из них давно своя жизнь, Рождество они старались проводить вместе. Те, кто смог приехать, собирались на больших бордовых диванах, а стены гостиной были увешаны детскими фотографиями шести братьев.

И всем вдруг становилось весело.

Даже Эйдан, обычно хмурый, улыбался чуть больше обычного. Может, это происходило потому, что Кларк, вечно отсутствующий из-за рабочих поездок по всей стране, наконец-то возвращался домой – к сыновьям. А может, дело было в тишине за окном и рождественской музыке, которую Роза с утра пораньше включала на стереосистеме. А может, старший из братьев просто становился в Рождество другим человеком.

По словам Джейка, самого харизматичного из Харрисонов, именно рождественская елка создавала в шале ту самую праздничную атмосферу. Она занимала почти всю гостиную. Огоньки ее гирлянд отбрасывали теплый уютный свет на все вокруг.

Харрисоны всегда с особой тщательностью украшали елку. Так повелось с тех пор, когда Ашер был еще в пеленках. И уже по крайней мере двадцать два года именно Кларк водружал звезду на самую макушку. Джейк говорил, что даже мимоходом брошенный взгляд на елку дарит надежду и радость.

С увеличением семьи такие моменты становились еще счастливее. Возможность провести это время вместе делала эти мгновения еще более волшебными и особенными.

По крайней мере до того утра, двадцать пятого декабря.

Ария и Роза всегда просыпались первыми.

Даже в праздничные дни казалось, что они придерживаются расписания рабочих будней. Обе энергичные и бойкие, они быстро поладили.

В то утро, когда Роза с чашкой горячего кофе в руках уже командовала персоналом на кухне, Ария еще боролась с кошмарами. Именно они не давали ей спать, каждый день напоминая о том, что и самые яркие моменты могут омрачаться тяжелыми воспоминаниями. И потому пребывание в постели – неприятность, которую нужно свести к минимуму.

Эйдан был того же склада. Он никак не мог избавиться от военных привычек. Братьям еще снился десятый сон, а он уже вышел на воздух. Никто не мог понять, как ему удавалось бегать по утрам, несмотря на снег и холод, когда остальным и носа высунуть не хочется.

Ария уже подумывала присоединиться к возлюбленному, но Роза протянула ей чашку дымящегося кофе, соблазняя перспективой насладиться покоем в большом доме, пока не соберется вся шумная семья.

Все еще одетая в мягкую флисовую пижаму, Ария направилась в гостиную за новым набором красок, подаренных Эйданом накануне вечером. Коробка лежала на одном из столиков возле елки. Подойдя ближе, Ария заметила среди ветвей блеск подарочной бумаги.

Они открыли подарки прошлым вечером, как и всегда. Поэтому то, что под елкой остался нераспакованный подарок, было очень странно.

Ария просто рассматривала его. Маленький черный конверт с изящной открыткой. Алая лента на свертке как будто говорила: «Развяжи меня».

Ария поставила чашку и осторожно наклонилась. Прошлое сделало ее дотошно внимательной к деталям. Особенно к двусмысленным. Конечно, подарок могли просто забыть открыть, но… суетливый Арон и самовлюбленный Джош никогда не оставили бы свои подарки нераспакованными. Нет, Ария чувствовала: что-то не так. А интуиция редко ее подводила. Кроме того, контраст между черной бумагой и красной лентой казался слишком намеренным.

Как браслет из рубинов.

Как кровавый след.

Ария прогнала тревожный образ красного платка на темном пиджаке мужчины, причинившего ей боль, и решила взять конверт. Она перевернула привязанную к нему открытку и увидела слово, написанное необычным почерком.

«Ария».

Чувствуя накатывающую панику, она сунула открытку в карман пижамы, чтобы не потерять. Потом осторожно развязала бант и аккуратно открыла конверт. Он оказался удивительно легким – слишком легким, чтобы в нем было что-то тяжелее перышка.

И, увидев содержимое, она поняла почему.

У нее перехватило дыхание.

Там лежала фотография. Но не просто фотография. А снимок, который она сделала несколько лет назад, на Рождество. Один из самых прекрасных семейных праздников.

Особенная фотография.

С тех пор как она начала снимать на зеркальную камеру семью, фотографии валялись по всему дому. Благодаря педантичности Розы за это время количество альбомов утроилось. А из-за неряшливости Арона фото можно было найти где угодно: на полках или в углах картинных рам.

Но этот снимок запечатлел то, что они хранили в своих сердцах.

На нем они были все вместе.