Сто причин родить от меня ребенка (СИ) - Марецкая Зоя

А пока надо разобраться в ее взаимоотношениях с родственниками. Чтобы у Снегурочки мысли в правильном направлении текли, нужно, чтобы у нее на душе было спокойно. Чтобы ничто ее не отвлекало от мечтаний обо мне. Яна посоветовала своей сестре завести мужика. Умно, свежо, креативно. Зоя ее совету последовала, так что можно считать, что конфликт исчерпан. Сестрам нужно мириться.

Разглагольствовать на тему важности семьи я могу бесконечно. По пьяни особенно. Но и по трезвому тоже иногда случается. Ну и что, что сам несемейный. Моя идеальная модель семьи происходит из моего детства. Сложно найти себе пару, когда родители так сильно и так долго любили друг друга. Еще сложнее со своей парой остаться, не разлюбить, не надоесть, не начать раздражаться из-за недостатков друг друга. А когда любимого человека рядом нет и не предвидится, кого нам остается любить? Своих родителей, бабушек и дедушек. Своих братьев и сестер. Своих детей, если имел счастье их родить, или детей своих братьев и сестер, если такого счастья не имел. Родных тебе по крови и по духу людей.

– Заяц, я понимаю, что ты обижена на сестру и племяшек. И у тебя есть для этого все основания. Но ты все-таки вот о чем подумай. У твоей сестры сейчас все новое – новая семья, новый ребенок на подходе, новая квартира, новый город. Она старается сделать все, как нельзя лучше, поэтому нервничает, психует, говорит что-то не то. Да банальные гормональные всплески никто не отменял. Ей обязательно нужна в ее новой жизни опора. И этой ее опорой, как ни банально, можешь быть только ты. Ты ее самый близкий, самый родной человек. Взрослый человек, который может выслушать, поддержать, что-то посоветовать.

– Муж у нее самый близкий человек, – резко отзывается Зоя, тем не менее, внимательно меня слушая. – Пусть на него опирается.

– Муж – объелся груш. По-настоящему близкие люди, Заяц, с нами с детства или с юности. Не один десяток лет. Бывает, конечно, что и во второй половине жизни посторонний человек очень быстро становится близким. Но это, скорее, исключение. Все-таки нужны года, чтобы банально притереться, ужиться, довериться друг другу до конца. Съесть вместе пуд соли, проверить друг друга в разных трудных ситуациях. Именно ты ее близкий человек, а не какой-то дядя Федор, – усмехаюсь я. – Разве с ним твоя Яна сможет поболтать о беременности так, как с тобой? Обсудить свои болячки, выбор коляски, кроватки, комплекта на выписку, что там еще? Да и неизвестно еще, что у них там происходит за закрытыми дверями. Может, они уже грызутся вовсю. Они сколько в браке, полгода, меньше? А тебя она знает столько лет, доверяет тебе, любит тебя. Названивает же тебе. Значит, хочет услышать твой голос, поговорить с тобой. Позвони ей, это не так уж и сложно.

Она смотрит на меня круглыми от удивления глазами. Видно, что-то в моей блестящей речи поразило ее до глубины души.

– Что такое? – усмехаюсь я.

– Это ты сейчас тактично намекаешь, что не веришь в долговечность любви между мужчиной и женщиной? – спрашивает Зоя.

Зависаю на секунду. Я что, прямо так явно это сказал? Черт. Осторожнее надо.

Опять начинаю тщательно подбирать слова.

– Я верю, что настоящая любовь годами проверяется, Заяц. А не несколькими месяцами совместной жизни. Ты же любишь Яну. Не меньше, чем дядя Федор. И ты нужна ей. Поэтому должна ей позвонить.

Снегурочка все так же испытующе смотрит мне в глаза. А еще ее руки лежат на моих плечах. А еще она сидит в тоненькой пижаме на моих коленях. У меня кровь  в организме начинает закипать. Дистанция между нами давно сведена к нулю. А мы не то, что не любовники, даже и не целовались толком ни разу. Как я докатился-то до такой жизни?

Успокаиваю себя тем, что беру в руки ее косу и начинаю ее поглаживать. Длинные светлые волосы меня завораживают.

– А я вот верю в любовь, Гоша, – задумчиво говорит мне Зоя. – Именно в ту, которая между мужчиной и женщиной. Она перевешивает все. Все прежние кровные связи.

– Ты романтик? – усмехаюсь я.

– Да! А ты циник? – в ответ она сверкает на меня своими глазами. – Не верю!

Детский сад какой-то.

– Может, я реалист? – не могу сдержать улыбки. – Ну, что, сестре будем звонить?

Она смотрит на меня строго и серьезно. В противовес этому ее взгляду я кладу свои руки на ее попу и слегка сжимаю. Если честно, надоело уже болтовней заниматься. Я сегодня дважды пострадавший от женской истерики, должна же мне полагаться какая-то компенсация?

Зоя вздрагивает всем телом, но не сдается.

– Зачем ты со мной, если не веришь, что во второй половине жизни можно найти своего человека? – задает вопрос.

Мне не нравится, что мы обсуждаем мое отношение к любви. Начали-то с ее сестры, и непонятно куда скатились. С одной стороны, это хорошо. Я интересен своей Снегурочке, она хочет узнать обо мне как можно больше. Хочет залезть мне в голову. Но я этого совершенно не хочу. Не понравится ей то, что она там обнаружит.

– Может, я просто переспать с тобой хочу, – усмехаюсь я.

– Да без проблем. Давай, переспи. Я согласна.

– Я не согласен. Сначала поешь и помирись с сестрой.

– Ты заботишься так обо мне?

– О себе я, блин, забочусь! – я уже начинаю сердиться. – Хочу заниматься любовью с физически и психически здоровой женщиной, а не с изнеможденной истеричкой!

– И зачем ты тогда со мной? – повторяет она, мягко улыбаясь. – Где я и где психически и физически здоровая женщина? Почему ты в праздничные дни не со своими близкими? Не с сестрой, не с племянниками, не с мамой, а со мной? Может, это судьба, Гоша? Может, мы влюбимся друг в друга, доживем вместе до золотой свадьбы и умрем вместе в один день, окруженные детьми, внуками и правнуками? Может, нам повезет?

Она очень странная. Пожалуй, еще странней, чем я сам.

Тоже невольно начинаю улыбаться.

– Забавный у нас с тобой разговор, Заяц, не находишь? Ты так «вкусно» фантазируешь, что даже мне захотелось, чтобы все так и было. И я почему-то могу тебя представить через пятьдесят лет, как ты будешь выглядеть. Так что я согласен, давай влюбляться!

– Так все-таки почему ты не веришь? Тебя обижают женщины? Не любят тебя, пользуются тобой? У тебя кризис среднего возраста?

Оставляю ее вопросы без внимания. Пусть думает, что хочет. Вместо этого сижу, любуюсь ей и глажу ее попу. И она разрешает мне это делать. Снегурочка мне нравится, очень нравится. Первая неделя, всего лишь первая неделя.

– Я так понимаю, сестре ты не будешь звонить?

Снегурочка медлит. Хмурится, сидя у меня на коленях, напряженно размышляет. Смотрит на меня пытливо. Вздыхает.

– Я ей позвоню, Гош, обещаю тебе. Но не сегодня, можно? Яна ведь сейчас загрузит меня так, что у меня совсем не останется на тебя времени. А я все-таки хочу разгадать загадку твоего появления в моей жизни. Ты очень необычный человек. Но ты мне все равно очень нравишься. И что-то от меня ты ведь хочешь?

Зачем я вмешался в ситуацию ее конфликта с сестрой? Сам не знаю. По-хорошему мне надо было, наоборот, замыкать Зою на себе. Влюбить в себя, соблазнить, увезти в Москву, заделать ребенка. Я же этого от нее добиваюсь? Зачем тогда разгребаю ее проблемы? Чем я вообще занимаюсь в этой квартире? Все больше и больше удивляюсь сам на себя. Да, Снегурочка мне нравится до умопомрачения, но ведь она не первая и наверняка не последняя, в кого я влюблен. Чертов южный темперамент. Непонятно только, от кого мне такая влюбчивость досталась, мама прожила тридцать шесть лет с одним мужчиной, папа вообще никогда ни на кого, кроме нее, не смотрел. Или наследственность вообще тут не причем? Может, я просто избалован женским вниманием, и поэтому стал таким равнодушным? Маргарита в машине много мне гадостей наговорила про то, какой я. Что я жестокосердный, зацикленный на себе. Интересно, что бы эта сучка сказала про наше совместное проживание со Снегурочкой. По поводу того, что я с любимой женщиной в одной кровати сплю, и до сих пор еще с ней не занимался любовью. Не воспользовался ее уязвимым положением. Вместо этого поднимаю ей настроение, читаю лекции о важности и нужности семьи. Что-то я уже сам себя плохо понимаю. Что я хочу-то от Зои? Самому бы разобраться.