Мгновения вечности - Ева Эндерин

«В короткой юбке, без гольф и свитере… Боже мой, это что, бретелька лифчика?»

– До меня дошли слухи, что кто-то полюбил библиотеку так же сильно, как я, – ответила Рейнхарт, двигая стул вплотную к нему. – Я не могу позволить отнять у меня гордое звание главной зубрилы Винтерсбрука.

– Мы идем ноздря в ноздрю по всем предметам, – попытался отшутиться Кайрос, скрывая свою истинную реакцию на ее задорность и на эту невыносимую, ошеломляющую сексуальность.

От нее буквально пахло цветущей магнолией и свеженапечатанной книгой – аромат, который только что отпечатался на внутренней стороне его легких. И что она забыла в таком виде рядом с ним? Где ее верные друзья-защитники? Почему Нейт не надел на нее мешок перед уходом? Может, Блэквуд и правда терял рассудок? В этой академии вообще был психолог? Или Эдвард ван дер Берг всего лишь пугающий плод его воображения?

– Соперничество прекрасно, но библиотечная пыль на полках моя, – усмехнулась Кейт, усаживаясь рядом. – Итак, Альберт Эйнштейн и Джоан Роулинг, – вернулась она к своему первому вопросу. – Ты пишешь по ним фанфики?

– Что? – растерялся Кайрос.

Его короткие попытки вернуть концентрацию или хотя бы фокус зрения на что-то кроме ее красных губ и немного криво посаженных очков так и не увенчались успехом.

– Фанфики. Написанные фанатами истории об известных персонажах или реальных личностях, – со знанием дела пояснила Рейнхарт.

– Нет, я не пишу фанфики.

Отчего-то Кейт развеселил его озадаченный взгляд с хмуро сведенными бровями, и она засмеялась. Кайрос невольно улыбнулся в ответ.

– Я шучу, – продолжала хихикать Кейт, но вдруг резко замолчала, словно спохватившись. Что-то в ней определенно изменилось. Обычно она не позволяла себе расслабиться рядом с ним, но лед уже тронулся, и назад дороги не было. Кайрос соврал бы, если бы сказал, что перемены в отношениях не пугали их обоих. – Ты можешь продолжать читать, я не буду тебе мешать. У меня на ночь миссия нарисовать карту по истории Древнего мира.

– Зачем?

Рейнхарт, конечно, обожала лекции Маргарет, но даже для ее одержимости историей это все звучало слишком муторно.

– Патрик завалил контрольную.

Ту самую простейшую контрольную, которую Кайрос написал за полчаса? Знал бы горемыка Уэльс, что, пока он безутешно чесал свой затылок, Блэквуд успел попутешествовать в прошлое и вернуться обратно.

– Ты ему помогаешь?

Опять. Она всегда так делала. Все эссе, которые Патрик блестяще писал, чтобы еле-еле дотянуть до проходного балла в конце семестра, на самом деле ему не принадлежали – Кейт спасала его плоскую задницу снова и снова. Это было очевидно всем, даже Кайросу, который в основном использовал ее загруженность учебой как повод втихаря подбросить в ее вещи нечто вроде подвальной крысы.

Да, фантазией в проделках они с парнями не могли похвастаться. А что вы еще хотите от тех, кого забавляли чужие слезы?

– Без меня его отправят на второй год.

Блэквуд уже жалел, что завел разговор о Патрике: Кейт моментально растеряла всю жизнерадостность. Несмотря на тот ужас, который Кайрос и компания вытворяли с ней, он всегда был с ней относительно честен. Его ненависть хорошо читалась, и неважно, что та была скорее прикрытием для иных чувств. А вот Уэльс… Уэльс был настоящим злом. Он называл себя ее другом, улыбался ей в глаза, а потом в общежитии охотно поддерживал все грязные сплетни о ней. Его забавляла мысль о том, что серая мышка из бедной семьи может умереть девственницей или что она однажды от безысходности трахнет себя учебником. Патрик – мерзкий тип, и Кейт до сих пор об этом не подозревала лишь потому, что Уэльсу хватало ума не болтать ничего подобного, когда Эшер находился где-то поблизости.

Ни добряк Нейт, ни чрезмерно заботливая сестренка того самого Патрика не могли уберечь Рейнхарт от зла, которое мельтешило прямо у нее за спиной. С такими друзьями не нужны враги.

– Это мило с твоей стороны, но Уэльсу пора самому брать ответственность за свое будущее.

– Не надо, – вздохнула она, выстраивая вокруг себя очередную стену. – Ты не знаешь его.

«Ты тоже». Блэквуду еще никогда не было так тяжело держать язык за зубами.

– У него и так плохой день, – зачем-то продолжила оправдывать Патрика Кейт. – Если я могу помочь поднять ему настроение, я это сделаю.

Что могло пойти не так в жизни этого выскочки? Утопил в озере на одного котенка меньше или кто-то из его девочек надел белье под юбку и усложнил ему задачу?

– Что стряслось?

Рейнхарт поправила очки и прикусила губу. Только не это. Кайросу не хотелось заставлять ее нервничать еще больше, тем более по поводу Патрика. Она сама способна разобраться, кому можно доверять, а кому нет. Учитывая, что Кейт дотянула до самого выпуска в Винтерсбруке, чувствуя себя здесь, мягко говоря, вторым сортом, силы этой девушке было не занимать.

– Неважно, ты можешь не говорить…

– Сильвия влюбилась в тебя.

– Кто такая Сильвия?

Это прозвучит грубо, но Блэквуд совсем не запоминал студенток, которые проявляли к нему интерес, – хватало широкого штата преподавателей, которые жаждали выслужиться перед ним из-за отца. И вообще, его нельзя винить в безразличии, потому что он был немного занят Кейт в последнее время. Ладно, не немного – он регулярно тратил на нее каждую свободную минуту дня, просто не всегда намеренно.

– Девушка, с которой Патрик… развлекался.

Кейт пыталась быть тактичной, но в ее последнем слове растворилось столько желчи, что даже скептичному Кайросу стало не по себе.

– Она тебе не нравится?

Очевидно. Рейнхарт хотела оказаться на ее месте, чтобы длинные ручонки Патрика ласкали именно ее грудь и ничью другую. Поэтому Кейт и рассказала ему обо всем этом – она мстила Сильвии за то, что у той был Уэльс. Самое легкое, что можно сделать, чтобы разрушить еще не начавшиеся отношения, – рассказать парню, что какая-то девушка в него влюблена. Кайросу и так никто никогда всерьез не нравился, а уж Сильвия, которая, как он теперь знал, уже болталась на крючке, и подавно.

– Мне на нее все равно, – резко ответила Рейнхарт и закрыла лицо кудрями, словно шторками.

– Если тебя это успокоит, мне плевать на Сильвию.

– Это ничего не изменит.

Кейт явно устала, причем не только от своих чувств к Патрику, но и от всего, что происходило с ней в стенах академии. Кайрос мог только догадываться, сколько энергии у нее ушло на то, чтобы наладить с ним отношения, не говоря уже о