Да, шеф! - Джинджер Джонс

Кристос оглядывает стол.

– Помните, что один ингредиент нельзя добавлять, если не хотите испортить настоящую кипрскую кухню.

Фрейя смотрит на свой набор. Какой же продукт лишний? Сметана? Разве греки не предпочитают везде класть йогурт? Или речь о кунжуте? Его же вроде завезли из Восточной Африки? Миссис К. однажды рассказывала, что древние египтяне перемалывали кунжут и использовали в качестве муки. Или подвох в крупе? Нет, наверное, все же в сахаре. Зачем класть сахар в пикантное блюдо? Особенно на конкурсе, где стараются не использовать сахар в чистом виде в принципе.

– Погодите. Я чеснок потеряла! – Хейзел в панике всплескивает руками, и ее разделочная доска с грохотом падает на землю. Нужно было подложить мокрую тряпку, так доска не скользит по поверхности. Об этой хитрости Фрейя узнала несколько лет назад. – Он же только что лежал здесь. – Хейзел перебирает ингредиенты, опрокидывает горшочек с корицей и роняет лимон на пол.

Кристос закатывает глаза.

– Кто-нибудь видел чеснок Хейзел?

Все прочесывают кухню в поисках чеснока, но слишком поглощены предстоящим испытанием и не ищут как следует. Фрейя клянется, что в тот момент, когда Кристос даст начало отсчету, она схватит кастрюлю и побежит к крану. Затем, как только нальет воду, возьмется за свинину. Но соус… С соусом беда. Достаточно ли только сметаны и чеснока?

– У меня была целая головка! – вопит Хейзел.

– Без паники. – Кристос исчезает в кладовке и через мгновение появляется с перекинутой через плечо чесночной гирляндой. Он срывает одну штуку и вручает ее Хейзел. – Удачи.

Сердце Фрейи колотится. Кристос достает из кармана секундомер и обводит участников взглядом. Напряжение в комнате колеблется от нервной лихорадки до отчаяния. Хейзел чихает, оставляя вокруг стола след свежемолотого мускатного ореха. Хардж и Леандра-Луиза с опаской переглядываются. В комнате наступает тишина, и Фрейя едва может дышать.

– На старт, внимание… марш! – Кристос щелкает секундомером.

Желудок Фрейи сжимается. Схватив кастрюлю, она бросается к раковине, натыкается на Стефана, и тот роняет кабачок.

Фрейя спешно извиняется, включает плиту и ставит кастрюлю с водой, а у раковины уже выстраивается очередь.

Вернувшись к своему рабочему месту, Фрейя тонко нарезает свинину. Кажется кощунством не протушить такой сочный ломоть мяса на медленном огне, но у нее нет другого выбора, времени слишком мало. Приправляя каждый кусочек солью, перцем и лимонным соком, она смотрит на Харджа, который неподвижно стоит с мешочком молодой картошки в одной руке и свеклой в другой.

– Ты чего? – спрашивает Фрейя, укладывая каждый ломтик свинины на смазанную жиром сковороду.

– Я ни хрена не понимаю. Что делать? – признается он, бросая свеклу.

Фрейя встряхивает сковороду.

– Что у тебя?

– Черная фасоль. Картофель. Зеленый лук. Тыквенные семечки…

– Свекла? – спрашивает она сквозь шипение мяса.

Он кивает.

– Они хотят, чтобы ты приготовил салат. Вскипяти чайник. Нарежь свеклу и вперед!

Она переворачивает ломтики свинины и оглядывается через плечо. Хардж в полном отчаянии держится за голову. На мгновение Фрейя думает помочь ему, но выброса адреналина и попавшей на кожу горячей капли свиного жира хватает, чтобы вновь сосредоточиться на задании. Как говорится, сначала наденьте маску на себя, а потом спасайте других.

Она смотрит на быстро белеющее мясо. В идеале следовало предварительно отварить свинину, чтобы сделать ее более нежной и придать ей румяную корочку при жарке, но это не вариант, осталось всего восемь минут. Фрейя высыпает две большие горсти крупы в бурлящую воду, обжигая запястье о край сковороды. И тут до нее доходит – ей не следует готовить эту чертову свинину! Мясо – лишний ингредиент. Да, наверняка. Нет ничего хуже недожареной свинины – она не просто отвратительна на вкус, она еще и опасна для здоровья! Фрейя могла отравить судейскую коллегию! Кровь стынет в жилах, а в ушах пронзительно звенит. Проклиная себя за потраченные впустую пять минут, Фрейя возвращается к своему рабочему месту. Как она могла так сглупить?

Думай, Фрейя, думай! Она опять смотрит на ингредиенты. Комната начинает сжиматься, но затем приходит озарение: колива. Кажется, это так называется? Вместо того, чтобы залить все сметаной – очевидный выбор, учитывая, что это единственный ингредиент, из которого можно приготовить соус, – Фрейя сварит пшеничную крупу и соединит ее со всеми остальными ингредиентами. Добавит орехи, сухофрукты и нарезанную петрушку, затем посыпет сахаром (да, вот где пригодится сахар!), и подаст с каплей сметаны и ломтиком лимона для аромата. Разумеется, колива, вот где Фрейя видела эту крупу: в средиземноморском салате Sainsbury’s [10], который назывался «Ощути разницу». Но хватит ли ей времени?

– Осталось восемь минут! – объявляет Кристос.

Фрейя чувствует, что ее словно приперли к стенке, все вокруг бесформенное и размытое. Судя по тому, как Хардж понуро смотрит в свою миску, он ощущает себя также.

Она смотрит на Леандру-Луизу, которая с молниеносной скоростью нарезает огурец, а затем на Мишеля. Тот укладывает фету на креветки с чесноком с такой дотошностью, которой Фрейя никогда не видела на конкурсе.

Тем временем Стефан паникует, он только что столкнулся с Хейзел и рассыпал измельченные орехи. Но та совершенно невозмутимо нарезает кусок халлуми и вообще выглядит так, будто наслаждается всеобщей нервозностью. А что Кваме? Тот, как всегда, максимально собран, поджаривая кипрский омлет. Холодный, спокойный, невозмутимый Кваме.

Фрейя ставит поднос с семенами кунжута и грецкими орехами в предварительно разогретую духовку и возвращается к своему рабочему месту, где катает по разделочной доске два граната, по одному каждой рукой, чтобы отделить семена. Надрезая острым ножом кожуру, она вскрывает гранат, добывая розовые зерна.

– Пять минут!

Смешав изюм, семена кунжута и грецкие орехи, Фрейя задерживает воздух в легких, пока те не начинают гореть. Три, два, один… выдох. Отказ от свинины – одно из самых смелых и рискованных решений, которые она когда-либо принимала в своей кулинарной карьере, и через пару минут Фрейя узнает, было ли это гениальным ходом или полным безумием. Она нарезает петрушку и высыпает ее в миску.

– Три минуты! – кричит Кристос.

Фрейя бросается к плите, откидывает вареную пшеничную крупу на дуршлаг и смешивает маленькие желтые зерна с остальными ингредиентами. Горячий пар покалывает лицо. Она выкладывает смесь ложками в предоставленную миску и… сахар. Где сахар?

– Две минуты!

Во рту пересыхает, Фрейя все помешивает и помешивает массу. Сахар лежал сразу за гранатами, но его больше нет.

– Тебе не кажется, что вышло немного