Мгновения вечности - Ева Эндерин

– Ребята запустят небесные фонарики над озером, когда стемнеет. Можем для начала просто погулять по лесу. Устроит?

Рейнхарт с трудом верила в происходящее, но Кайрос будто действительно переживал: его серые дымчатые глаза покрылись пеленой волнения, пока он ждал от нее ответа, а обычно грубые черты лица смягчились, словно ему стало больно оттого, что он подавлял свои истинные эмоции.

– Меня устроит все, – попыталась расслабить его Кейт.

Его плечи опустились, но нервозность не отпускала их вплоть до первого холма. Отсюда открывался неплохой вид на замок, и студенты часто собирались здесь перед лыжным заездом. Кейт совершенно не хотелось думать сейчас о лыжах и несданной дисциплине, но благодаря этим ребятам в лесу появились тропинки с привлекательной панорамой. Хоть какие-то плюсы.

– Иногда мне не верится, что его построили много веков назад, – вздохнула Рейнхарт, глядя на могущественное строение в окружении гор. – Как, черт возьми, они затащили сюда все эти камни?

Блэквуд хмыкнул.

– Пожалуй… – Он проследил за ее взглядом, изучающим пик башни общежития. – Как считаешь, легенды правдивы?

Она как-то обсуждала это с Нейтом, и он, как закостенелый скептик, твердил ей, что никогда не замерзающий ручей, стекающий с вершин Альп, – это форменное антинаучное безумие. Кейт же не любила рубить сплеча; у всех вещей в этом мире была история, иногда странная, иногда скучная, а иногда и правда захватывающая.

– Легенды лишь приукрашают реальность, – поделилась Рейнхарт своей философией, сжимая руками края куртки. – Тот же дракон, охраняющий принцессу. Ты не задумывался, что за этим образом может скрываться сердитый отец, который бережет свою дочь?

– Обычно король-отец ищет храброго принца, чтобы тот сразил дракона и вернул ему дочь.

– Тогда дракон – это эго короля? Он в поисках того, кто способен его утешить.

На мгновение Кейт показалось, что Кайрос покрутит пальцем у виска и вернется в замок, бросив ее на этом холме одну в День святого Валентина, но он рассмеялся.

– Откуда ты это берешь? – с восторгом поразился он.

Пожав плечами, Рейнхарт попыталась скрыть за кудрями свой румянец. Когда Эшер говорил ей, что у нее острый ум, она лишь закатывала глаза, но, если на это намекал Блэквуд… Черт, почему ей было так неловко получать от него комплименты? Стоило ему назвать ее привлекательной в кабинете французского, и она тут же стала краснее рака. И поверьте, это не просто метафора.

– Ты первая девушка, на свидании с которой мне не хочется сразу переходить к…

Кайрос запнулся, так и не закончив мысль, зато Кейт успешно заполнила пробелы в своей голове. Он не считал ее симпатичной, верно? Конечно, ее грудь не третьего размера и вообще вся фигура не тянет на обложку «Плейбоя», но она надеялась, что Блэквуд видел в ней не только библиотечную мышь.

– Кейт, я не хотел, – сразу же погрустнел он, в точности отзеркалив ее реакцию. – Я имел в виду, что ты интересный собеседник. Вообще-то, мы оба поняли, что нам нравится общаться друг с другом.

Так и есть. Только для общения у нее уже был Нейт, но она зачем-то упорно сближалась с Кайросом.

– Все в порядке, – солгала ему Кейт.

Помолчав еще секунду, Кайрос отнял ее левую руку от куртки и взял в свою. Его ладони были удивительно горячими, как кипяток, но Рейнхарт не поэтому уставилась на их переплетенные пальцы в полнейшем шоке. Свидание предполагало прикосновения, и именно об их разновидности Блэквуд и начал говорить ранее, просто она не ожидала такого поворота. Ее рука буквально утонула в его, и та сила, с которой он держал ее… Боги, это ощущалось даже хуже, чем во сне, потому что было реальностью.

– Они назвали школу зимним мостом, но мост не построили, – резко перевел тему Кайрос, пристально смотря на замок, будто именно там сейчас происходило все самое интересное.

– Академия и есть мост, – сглотнула Кейт, стараясь отвлечься от прикосновений. – Она соединяет вековые традиции и современный подход к обучению.

– Мудрость прошлого с динамикой настоящего, – закончил за ней Блэквуд. – Ты говоришь как мой отец.

Учитывая, кем был его отец, Рейнхарт сразу же стало немного дурно. Кажется, директор Диккенс намекал ей, что Алан Блэквуд хочет отчислить ее из Винтерсбрука, каждую вторую пятницу месяца.

– Ты в порядке? – отважилась спросить его Кейт.

Она не знала об их связи, но что-то ей урывками рассказывала Пэм. Судя по всему, Кайрос рос в ежовых рукавицах и несильно этому сопротивлялся. Рейнхарт никогда не представляла Блэквуда-младшего ранимым и уж тем более не замечала за ним хоть капли уязвимости. Наверное, именно о таких сыновьях мечтали великие монархи. Но кто-нибудь когда-нибудь задавался вопросом, о чем грезили их отпрыски?

– Он отдалился от меня незадолго до смерти, – вдруг произнес Кайрос надломленным голосом.

Теперь Кейт чувствовала: они держались за руки не просто так, а ради поддержки. Она мягко надавила на грубую кожу, чтобы расслабить его, но, по правде говоря, она будто пыталась успокоить скалу. Неподвижную, могучую, суровую во всех отношениях, и все же эта прочная порода трескалась, позволяя ей заглянуть внутрь.

– Иногда родители не понимают, что нам от них нужно.

Как бы она была рада, если бы отец не занимал деньги, не пытался купить ей машину, в которой она даже не нуждалась. Все, чего Кейт хотела, – чтобы они с мамой ждали ее в своем уютном домике на окраине Лондона, здоровые и счастливые.

– Зато он всегда знал, что ему нужно от меня, – огорченно подытожил Блэквуд и оглянулся на нее: – Пошли, а то не успеем насладиться лесом до заката.

Кейт кивнула ему, и они продолжили путь, не отпуская рук друг друга.

Все фальшивые свидания ощущались настолько искренними?

* * *

Они подошли к озеру, когда солнце уже касалось горизонта, заливая деревья и воду медным светом. Всю дорогу Кейт мило общалась с Кайросом об учебе, жизни и прочих бытовых вещах. В какой-то момент воздух стал холоднее, но ее левая рука все равно оставалась в тепле, пока ее держал он.

И эти касания… С ними явно что-то было не так. Сын маминой подруги в Лондоне, с которым у Кейт случился первый неловкий подростковый поцелуй, тоже любил прикосновения: Райан часто обнимал ее, когда они сидели у нее в комнате и смотрели фильмы. Родители обсуждали всякие взрослые глупости внизу, и дети были предоставлены самим себе, но Кейт тогда ничего не смущало. Ее щеки не заливались краской каждый раз,