В ад и обратно - Брайс Кин

— Кажется, у моего брата другие планы, — Чезаре с лёгкой иронией поклонился, но в его тоне слышалось напряжение. Я подняла глаза и встретилась с пронзительным взглядом Этторе. Прочистив горло, я пошевелилась в его объятиях, и он сразу же отпустил меня.

— Мы обязательно потанцуем, — Этторе опустил голову, и я кивнула, словно механическая кукла. В его голосе не было места для возражений, и вскоре Чезаре переключился на другую тему.

Этторе повёл меня на танцпол, его непринуждённость, которую он демонстрировал вчера вечером и сегодня утром в поместье, полностью исчезла. Он снова стал таким, каким я его знала раньше — решительным и целеустремлённым.

Он остановился напротив меня и протянул руку. Я вложила свою дрожащую ладонь в его, и он крепко сжал её. Он притянул меня к себе, обхватив свободной рукой за талию, и мы начали двигаться под чувственную мелодию струнного квартета, звучавшую на заднем плане.

Нас окружала изысканная и гламурная атмосфера: гости в модных нарядах, роскошные цветочные композиции и канделябры создавали атмосферу роскоши и изысканности.

— Что случилось с твоей матерью? — Осторожно спрашиваю я, стараясь не испортить ему настроение ещё больше, чем оно уже есть.

Этторе слегка сжимает меня в объятиях.

— Всё хорошо. Не беспокойся об этом, — он отпускает меня, чтобы я могла развернуться, а затем снова прижимает к своей груди.

Я киваю, но когда он поворачивает меня в руках, мой взгляд устремляется на Аврору и Кармина, танцующих в отдалении. В этот самый момент её взгляд устремляется на меня, но отсюда я не могу разглядеть выражение её лица.

— Смотри на меня, Зои, — резко говорит Этторе, и его мрачный тон напоминает оголённый провод, соединяющийся с тем, что где-то внутри меня.

— Ты сможешь с этим справиться? — Поддразниваю я его. Я, должно быть, пьяна, потому что чувствую лёгкое головокружение и лёгкость, как у бумаги. — Если я уделю тебе всё своё внимание на танцполе, — я выскальзываю из его объятий и, прежде чем он успевает снова прижать меня к себе, перехватываю контроль над танцем.

В этот момент я ощущаю на себе взгляды некоторых гостей, но моё внимание приковано к каменному выражению лица Этторе. Я использую его как опору, кружась вокруг него и время от времени касаясь его своим телом. Мои руки нежно блуждают по его телу, словно я всё ещё принадлежу ему, и на моей шее висит невидимый поводок.

Он издаёт хриплые предупреждающие звуки и скрежещет зубами, и мне кажется, что оркестр играет для меня — примадонны стриптиз-клуба Братвы. Я знаю, как двигаться вокруг стального столба, не говоря уже о дьявольски красивом мужчине, который обжигает моё тело и душу.

Внезапно он поднимает меня с пола, перекидывает через плечо, и мы выходим из зала. Я не сопротивляюсь и не толкаюсь, хотя мой первый порыв — спрятаться.

Когда со мной так обращаются, это что-то значит для меня. Я уже знакома с этим чувством. Однако на этот раз вместо того, чтобы паниковать, я начинаю осознавать, что именно такого грубого отношения я хочу, когда мы близки. Я не желаю, чтобы со мной обращались как с беспомощной.

— Ты пьяна, — говорит он, опуская меня возле дверцы машины.

Он припарковался немного в стороне от места проведения, и отсюда я могу видеть лишь огоньки вдали и едва различимое жужжание музыки.

— Да, но я опьянена лишь желанием к тебе, и ничем иным, — я выдерживаю его взгляд, который становится настолько тёмным, что я едва могу различить его глаза. Мой смех звучит как звон разбитой посуды из нержавеющей стали, и я прижимаю ладонь к губам, чтобы подавить его.

— Садись в машину, — рычит он, и я без колебаний подчиняюсь, моё тело, теперь уже не от страха, а от других чувств, вибрирует в предвкушении, услышав в его голосе такое желание. Как только я оказываюсь внутри, он захлопывает дверцу и разворачивается, чтобы занять своё место.

Он ведёт машину по извилистым дорогам, петляющим среди холмов и лесов, окружающих виллу. Мы не покидаем пределы виллы, и я понимаю, что он что-то ищет.

Мои руки горят от нетерпения прикоснуться к нему, и я не могу сдержать себя, кладя обе ладони на его возбуждённый член, который я чувствую через брюки.

— Зои... — шепчет он, и это больше похоже на рык, чем на моё имя. Его тело напрягается от моих прикосновений, и машина, словно в дурмане, наполняет меня животным желанием.

Я уже влажная.

Внезапно двигатель глохнет прямо под деревом, вдали от уличных фонарей и места проведения свадьбы.

— Выходи, — приказывает он низким голосом. — Подойди к передней части машины и наклонись.

Сейчас я готова на всё, потому что уже чувствую, как обжигающая жидкость течёт между моих ног, увлажняя мою киску. Жар распространяется по венам, а сердце бешено стучит в груди.

Выйдя из машины, я подхожу к передней части и хватаюсь за решётку радиатора. Ночной воздух ласкает мою кожу, вызывая мурашки. Этторе, словно хищник, выслеживающий свою жертву, выходит из машины, его обжигающий взгляд устремлён на меня.

— Скажи мне стоп-слово, — рычит он, расхаживая вокруг, пока не оказывается у меня за спиной. — Тебе нравится, когда тебя трахают так же, как мне нравится трахать тебя, Зои, но то, чем мы занимаемся, лишь малая часть того, как сильно я хочу тебя.

Я пыталась подобрать безопасные слова в своей голове, это ощущение действовало мне на нервы и заставляло мою влажную и набухшую киску подрагивать. У меня никогда не просили стоп-слово. Мужчины всегда что-то брали от меня. Им было всё равно, сломаюсь я или умру от их жестокости. И я видела, как девушки уходили с клиентами и никогда не возвращались. Не потому, что они продавались, а потому, что ими пользовались монстры с извращёнными, отвратительными фетишами.

Но вот я здесь, с мужчиной, который купил меня и теперь может делать со мной всё, что пожелает. Он готов воплотить в жизнь свои самые смелые фантазии, и всё же он просит меня дать ему стоп-слово.

Что-то начинает пробуждаться в моём сердце. Я чувствую, как внутри меня словно восходит солнце.

— Мода, — выдыхаю я, когда он хватает меня за подол платья.

— А если я буду душить тебя своим членом, и ты не сможешь произнести ни слова? — Он прижимается ко мне всем телом, и его вес и пальцы вызывают во мне бурю эмоций.

— Я дотронусь до тебя тремя пальцами, — с запинкой произношу я.

— Хорошо, — он