Возлюбленная для чемпиона - Маша Кужель

— Так я же обратил на тебя внимание!

— И что ты отчаянно хотел меня поцеловать.

— Да. Хотел.

— Я сказала себе, что ты перестанешь возиться со старым велосипедом Жени и заметишь меня, сидящую здесь.

Его глаза вспыхивают.

— Я заметил.

— Может быть, если бы мы тогда были друзьями, как сейчас, у меня хватило бы смелости сказать тебе, что я хочу, чтобы ты меня поцеловал.

— Может быть, если бы мы были друзьями, у меня хватило бы смелости сделать это.

Он подходит ближе, и, даже сидя на стойке, мне приходится поднять голову, чтобы увидеть его лицо. Он раздвигает мои бедра и делает еще один шаг, чтобы встать между ними. Он прокладывает мягкими губами дорожку по моему бедру, отодвигая по пути платье.

— Ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя, Аня?

— Мы ведь друзья, правда? — шепчу я. — Мне нравится быть твоим другом. Тебе нравится?

Он утыкается лицом в мою шею, и я задыхаюсь от ощущения, как его язык ласкает чувствительную кожу за моим ухом.

— Мне это очень нравится, — он засасывает мочку моего уха между зубами. — И это.

Я едва сдерживаю стон.

— Да, мне тоже.

Я поворачиваю голову, ища его рот, и он с чувством целует меня в губы.

— Как твой друг, — говорит он, его голос становится низким и хриплым, — я не могу не заметить, как ты смотрела на меня сегодня вечером.

— И как я смотрела?

— Как будто быть другом для тебя недостаточно.

У меня перехватывает дыхание, когда его пальцы касаются влажного хлопка между моими бедрами.

— Я не могу перестать думать об этом, — признаюсь я, борясь с желанием прижаться к нему.

— Я тоже.

Он опускает голову к выпуклости моей груди и нежно ее прикусывает.

— Я хочу прикоснуться к тебе.

Он стонет, прижимаясь к моей груди; я отстраняюсь от него и спрыгиваю вниз. Он поворачивается, наблюдая за мной, и я опускаюсь на колени, колдуя с его ремнем.

— Да, — шепчет он.

Я освобождаю его от джинсов. Он был таким твердым… для меня.

— Аня. Черт, как хорошо.

Я наклоняюсь вперед и прижимаюсь ртом к кончику его члена. То, как он дергается под моими губами, вызывает во мне такой прилив сил, что я могу сейчас свернуть горы.

Может быть, это и безрассудно, но мы уже переступили черту, и сейчас я ничего не хочу так сильно, как заставить его кончить.

Он проводит пальцами по моим волосам, не столько для того, чтобы направить меня, сколько для того, чтобы удержать меня, чтобы мы находились максимально близко друг к другу. Я работаю ртом над ним, глубоко втягивая его, прежде чем полностью отпустить и облизать кончик языком.

Когда я снова глубоко втягиваю его в себя, он легонько дергает меня за волосы.

— Аня.

Я поднимаю на него глаза, усиливая всасывание. Он издает громкий стон.

— Аня, я хочу кончить в тебя.

Я отпускаю его.

— Презерватив?

Он корчит гримасу.

— Прости меня. Ты... что-нибудь принимаешь?

Я прикусываю губу. Это так чертовски заманчиво.

— Да, но я не проверялась с тех пор, как узнала о... неосторожных действиях Гены. Пока я не буду уверена, что здорова, мы не должны рисковать.

С трудом сглотнув, он кивает.

— Я понял.

Я усмехаюсь. Он думает, что на этом все, но я еще не закончила.

— Просто наслаждайся тем, что я воплощаю в жизнь свои подростковые фантазии, — говорю я и получаю еще один стон, когда снова беру его в рот и высасываю из него все до последней капли удовольствия.

Глава 63

Аня

— Что ты хотел мне сказать?

Мы идем обратно к дому, солнце садится. Какой же чудесный вечер.

Он ухмыляется.

— Если ты думаешь, что я смогу вспомнить хоть что-то более-менее осмысленное после того, что ты только что вытворяла своим языком...

Я шлепаю его по руке и краснею.

— Может, ты замолчишь?

Я оглядываюсь по сторонам, но мы здесь одни.

— Перед тем как мы пошли в сарай, я сказала, что мне нравится быть твоим другом, а ты сделал вид, будто хочешь что-то сказать по этому поводу. Это...

Он тянется к моей руке, как будто ему нужна поддержка.

— Помнишь, я говорил, что мой психотерапевт показал мне это упражнение?

— Да.

Он осторожно сжимает мои пальцы.

— Когда я представлял свое будущее, я увидел не только город. Я увидел тебя.

Мой желудок подпрыгивает от радости. Я тоже видела его. Я просто слишком боялась сказать об этом. Да я и сейчас боюсь.

Он замедляет темп, а потом и вовсе останавливается и поворачивается ко мне лицом.

— Если ты действительно хочешь быть моим другом и не более того, я приму это и буду считать, что мне повезло. Но мне надоело притворяться, что я не влюблен в тебя.

Может ли желудок падать и танцевать одновременно? Мой — может. Мы никогда не произносили этих слов.

А теперь...

— Илья.

Он качает головой.

— Я дважды облажался, и хотя я сожалею, что то, как я поступил, причинило тебе боль, я не могу сожалеть о своем выборе, потому что теперь у меня есть Темыч. Может, он и не моя кровь, но он мое... - он переводит взгляд на небо, и у меня замирает сердце, когда я вижу, как его глаза наполняются слезами. — Он — мое самое важное достижение.

— Он удивительный, — говорю я. — И ты тоже, Илья. Ему повезло, что ты — его отец.

Все действительно очень просто. Мне нравится, как он общается со своим сыном. Мне нравится, что он безоговорочно всегда ставит его на первое место. Я люблю... его. И сейчас, глядя в его глаза, когда прохладный весенний ветерок развевает мои волосы по плечам, я понимаю, что любила его всегда. Даже когда мое сердце было разбито и я пыталась запереть его, чтобы защитить себя, я не переставала любить его…

— Я никогда не думал, что смогу получить сразу вас обоих, поэтому я заставлял себя держаться от тебя подальше. Я держался на расстоянии до тех пор, но теперь у меня есть шанс быть с тобой по-настоящему, любимая.

Я хочу всего этого, но часть меня колеблется. Эта осторожная часть моей души подает сигнал, что мы здесь уже были. Я уже поверила в невероятное и потерпела крушение. Дважды.

— Зачем я тебе, Илья?

Только когда этот вопрос слетает с моих губ, я понимаю, что спрашиваю об этом не в первый раз. Я уже спрашивала его об этом, когда мы были в Париже.

— Затем,