Возлюбленная для чемпиона - Маша Кужель

— Но почему?

Он в который раз качает головой.

— Я не умею говорить романтические слова.

— Я думаю, все ты умеешь.

— Как ты думаешь, я смогу загладить свою вину перед тобой? Как ты думаешь, ты сможешь полюбить меня?

Потянувшись вверх, я провожу пальцами по щетине на его челюсти.

— Илья, я никогда не переставала любить тебя, — он наклоняет голову, приближая свой рот к моему, но я останавливаю его, прикоснувшись пальцем к его губам. — Любовь к тебе — это часть моей сущности.

— Но?..

— Но я боюсь.

— Даже решив, что ты не уедешь? Ты все еще... Ты не доверяешь мне.

— Я не доверяю жизни. Я не доверяю всему тому, что нам не подвластно. Все случается, и приходится делать выбор, и...

— Тогда я тебе это докажу, — он кивает, и я вижу решимость в его глазах. — Я докажу тебе, что ты можешь мне доверять.

Я прижимаю руки к его груди и поднимаюсь на цыпочки, скользнув ладонями к его плечам.

— Когда ты сегодня представляла свое будущее... ты могла бы выделить в нем место для меня?

— Нет, Илья. Мне не нужно было выделять тебе место. Потому что ты уже был там.

Он отрывает меня от земли, прижимая к себе, целуя. Я целую его в ответ и стараюсь не обращать внимания на еле уловимое чувство, которое говорит мне, что я снова приглашаю душевную боль в свою жизнь.

Глава 64

Аня

Ну какого черта в этих врачебных кабинетах всегда так холодно? Я сижу на краю стула, жду доктора, и практически дрожу. Может быть, это нервы?

Я обхватываю себя руками и вздыхаю. Тот факт, что я вообще пришла на нормальный прием к гинекологу, а не просто сдала анализы в лаборатории, говорит о масштабах моей ипохондрии. Симптомы? Истощение. Тошнота. И еще я могу заснуть где угодно, черт возьми. Хоть головой вниз.

Мне предстоит защита диссертации меньше чем через месяц. Мне не нужно разговаривать с врачом. Мне нужно вздремнуть. По крайней мере, именно так я ощущаю себя последние несколько недель. Но, даже, когда я устраиваю себе выходной, и нормально сплю — я не высыпаюсь. И, судя по всему, я похудела.

Пожалуйста, хоть бы не рак.

Страх ледяной рукой, которая сжимает мои легкие.

Доктор Василиса Степановна заходит внутрь и закрывает за собой дверь.

— Как дела, Анна?

Я улыбаюсь. Мне нравится эта женщина. Я хожу к ней давно, еще со времен анорексии. Это было очень странно и очень страшно. Все хвалили меня за то, что я худею; но это убивало меня. У меня выпадали волосы, прекратились месячные, а когда я стояла обнаженной перед зеркалом, то видела свои ребра.

— Я... я очень устала. Именно поэтому я здесь. Но, думаю, вы и так это знаете.

Я ожидала, что она начнет записывать мои симптомы в компьютер, но она этого не делает

— Расскажите немного о себе, Анна.

— Я знаю, что это нелепо — приходить с симптомом усталость, но я потеряла отца из-за рака, а у моей мамы до постановки диагноза основным симптомом была усталость, и...

— Анна, это все понятно.

Мои щеки краснеют.

— Я чувствую себя ипохондриком.

— Когда у вас была последняя менструация?

— Несколько недель назад.

— И это были полноценные месячные или просто небольшое кровотечение?

Я пожимаю плечами. У меня с детства был большой вес, и я страдала отсутствием цикла. У меня никогда не было регулярных месячных, пока я не разобралась с тем и другим и не начала принимать таблетки.

— Это было легкое кровотечение. Для меня это не редкость.

Черт. Мои глаза мгновенно наполняются неожиданными слезами. Неужели мне придется удалять все органы еще до того, как я заведу семью? Я вытираю щеки.

— Если это рак матки... как вы думаете... смогу ли я иметь детей?

Василиса Степановна берет салфетку и протягивает ее мне.

— Анна, я не думаю, что ваши симптомы вызваны раком матки.

Я осторожно вытираю щеки и сморкаюсь с грацией трубящего слона.

— Извините. Просто сейчас я нахожусь в состоянии сильного стресса, и это делает меня эмоциональной, — я нервно хихикаю. — И, видимо, заставляет меня делать поспешные выводы. Это просто стресс, так? Все это?..

— Стресс может быть фактором, способствующим появлению ваших симптомов, но, судя по анализу мочи, который вы сдали утром, вы беременны.

Я моргаю.

— Я... Простите? Что?

Она мягко улыбается.

— Вы беременны, милая.

Мой мозг так долго пытается осмыслить это слово, что оно начинает казаться иностранным.

— Как я могу быть... Я даже не... Я принимаю таблетки.

— У некоторых женщин в начале беременности продолжаются небольшие месячные, — она встает, чтобы посмотреть в свой компьютер. Она стучит по экрану и крутит что-то, что, как я предполагаю, является моей картой. — Что касается противозачаточных средств, то, конечно, нет ничего стопроцентного: таблетки могут не сработать, если вы принимаете антибиотики. Вам прописывали что-нибудь от...

Я качаю головой.

— Нет. Никаких антибиотиков. Вы уверены? Может быть, они перепутали анализы или что-то еще?

Но, когда я это произношу, я вспоминаю конференцию пару месяцев назад. Я поймала ротавирус и болела несколько дней. Я пила таблетки, в этом я уверена, но какой от них толк, если твой организм не может ничего усвоить?

— Меня тошнило, — шепчу я.

Она сочувственно кивает.

— Такое тоже может случиться.

— Я ухожу в длительный отпуск скоро, — говорит она, — но я могу дать вам направление, если вы хотите сохранить беременность или по какой-то причине не уверены, будете ли ее сохранять.

— Я уверена, — быстро говорю я. В этом вопросе я уверена полностью. Когда я представляла себе свое будущее — в нем были дети.

Я просто представляла, что они будут от Ильи.

Горячие слезы льются из моих глаз: я представила себе его лицо в тот момент, когда я сообщу ему эту новость.

— Черт, — шепчу я. — Вы, наверное, думаете, что я круглая идиотка.

— Вовсе нет. У вас были все основания серьезно отнестись к внезапному изменению уровня вашей энергии. И я рада, что вы это сделали. Мы, конечно же, проверим все анализы и отправим вам результаты.

Я киваю, когда она дает мне еще несколько основных советов по беременности. Но сейчас я нахожусь в ловушке собственных мыслей. Тошнота разрывает меня на части, когда я понимаю, что должна сказать Гене о своей беременности. Я должна сказать его жене.

Я стала той женщиной,