Договор на нелюбовь - Евсения Медведева

– Приехали, дед, – припарковался у дома Ростовых, щелкнул ремнём и заглянул в бесцветные глаза дедушки. – Давай сегодня не про работу? Ты же сам хотел познакомиться с родителями Катерины? Давай, знакомься, дед. И помни, что помимо того, что я батрачу на холдинг 24/7, я ещё и внук твой. Единственный, на минуточку.

– Единственный внук, что познакомил деда с невестой лишь через год? – старик сверкнул упреком во взгляде.

– Да, а ещё тот, что уже десять лет решает ваши проблемы, многоуважаемый дедуля!

– Говнюк ты выдающийся, Сашка!

– Упёртый баран ты, дедушка!

Мы практически одновременно выскочили из машины, звонко клацнув дверьми как раз в тот момент, когда к дому подрулил «роллс-ройс» отца.

Я достал с заднего сидения три букета цветов, кинул на озирающегося по сторонам деда предупредительный взгляд и помахал маме, что нервно одергивала жакет. Она натянуто улыбнулась и полезла снова в машину, очевидно, за своим фирменным «наполеоном» с карамельным кремом.

– Сын, – папа тоже сжимал в руках букеты, хотя заранее договорились, что цветы я беру на себя. – Как-то не по себе мне. Мать всю ночь не спала, торт этот стряпала.

В целом, картина была весьма комична. Группка взрослых людей, топчущихся у ворот старого дома, который ещё недавно намеревались снести, приехала просить руки молодой девушки. Ну, смешно же? Особенно, учитывая подписанный Катериной на днях договор. Черт! Договор… Я даже не прочитал его после её правок…

– Сваты! – громко провозгласила бабушка, распахивая перед нами дверь. – Добро пожаловать!

– Ну, что? – хрипло захихикал дед, первым направившийся на знакомство. – Вам наш купец требуется?

– Только если вы наш товар заберёте, пусть вашему купцу теперь кровь сворачивает, – расхохоталась бабушка, оценив джентельменский поцелуй ручки.

– Александр, – бабушка уже в привычном жесте чмокнула меня в щеку и забрала причитающийся ей букет темно-красных роз. – Не передумал?

– Не передумаю, если вы поделитесь обещанными историями про мою невесту.

– Ах ты, проклятый шантажист! – буля в шутку ударила меня букетом.

– В следующий раз подарю вам ромашки, бабушка. Не так травматично, заодно погадаем на Катьку, вдруг не любит? – зашептал ей на ухо, погружаясь в густой аромат «Шанель». – Знакомьтесь, это мои родители, Юлия Викторовна и Алексей Тихонович. А это мой дедуля Виктор Александрович.

– Как ладненько у вас. Чередуете имена, да? Про имя внука можно, наверное, и не спрашивать? Выбор не великий. Тихон? А девочка Юля?

– Ой, Любовь Григорьевна, – мама на миг застыла от бойкости старушки, но потом улыбнулась. Широко и искренне, очевидно, оценив схожесть общения с нашей бабушкой. – И не говорите, отец с мужем спорили всю мою беременность! Как вспомню – жуть берет.

– Любовь Григорьевна, вы же понимаете, кто победил? – дед заиграл бровью, а отец нахмурился, так и не забыв своего поражения много лет назад.

– Саша! – Катя выскочила из дома, застыла на крыльце, демонстрируя свой умилительный румянец и махнула мне на шею, отчаянно зашептав на ухо. – Я думала, ты не приедешь.

– Да целуйтесь на здоровье, – дед ударил меня кулаком в плечо, прищурился, будто ожидая действий. – Не стесняйтесь!

Признаться, я даже не раздумывал. Воспользовавшись моментом, прижал к себе Катю и поцеловал. Не тем скромным, что наградила она меня на этом самом месте несколько недель назад, а настоящим.

– Пусть стоят. А где Ирина Николаевна? – мама подтолкнула деда в дом, оставляя нас наедине.

Как только делегация скрылась, Катя словно напряжение сбросила. Губы её расслабились, позволяя мне чуть больше вольности. Медленно прошёлся языком, обхватил нижнюю губу, наслаждаясь этим странным моментом. Она не шевелилась. Не отталкивала, но и не отвечала на поцелуй, словно застыла от неожиданности. Мысль о том, что поспешил, настойчиво билась в голове, но тело не слушалось. Руки поползли вверх по спине, нащупали обнаженную кожу в пройме её сарафана и замерли. Катя дёрнулась, как от удара током и невольно углубила поцелуй, едва коснулась языком и выдохнула.

– Очень приятное начало дня, – я через силу отпустил её губы, заглядывая в глаза. Обычно чистые, голубые, как летнее небо, сейчас они напоминали утреннюю дымку над рекой: мутные, таящие в себе тайные желания и робкую страсть.

– Царёв, а как же санкции?

– Готов оплатить любой штраф, – заправил за ухо выбившуюся прядь волос, пробежался по скуле, коснувшись подушечкой большого пальца нижней губы.

– Будет тебе штраф, Сашенька, – она дёрнула бёдрами, очевидно, пытаясь спрыгнуть, но лишь сильнее прижалась к моему возбуждению. – Царёв!

– Царёва, – наслаждался растерянностью во взгляде, румянцем и милой улыбке.

Руки сами двинулись дальше, я лишь следил за её реакцией, не желая быть убитым до сватовства. Вокруг были одни окна, поэтому я толкнул ногой дверь и прижал невесту к холодной металлической поверхности. Катя вздрогнула, прижалась ко мне, лишь сильнее обнимая ногами.

– Ростова! – привычно поправила меня она, скрывая улыбку.

– Пока, – руки освободилась, поэтому начали жадный бег по гладкой нежный коже ног, пока не скрылась под юбкой сарафана.

– Саша, нас увидят!

– Нет, – возбуждение просто башню мне сорвало. Я вновь впился в её мягкие влажные губы, вбирая тихий, еле слышный стон. Она ответила… Это был совсем другой поцелуй, в нем были эмоции и страсть. До стука зубов, сплетения языков и ощущения нехватки воздуха. Другой… Настоящий… Первый.

– Молодежь! – бабушка тактично стукнула в дверь, не рискнув её открыть, прекрасно понимая, что сейчас лучше не мешать.

– Скучала?

– Не думай, что зацеловал до смерти и теперь вопросы неудобные можешь задавать, Царёв, – Катя снова вильнула бёдрами, но в этот раз уже намеренно. Чтобы убедиться, что возбуждён, почувствовать это. Длинные ногти впивались в плечи, но я не чувствовал, смотрел на неё, пытаясь понять, почему сейчас чувствую смесь восторга и дикого желания? Как мальчишка, честное слово.

– Скучала, Царёва. Вижу, что скучала.

Держал ее крепко за попку, но не то всё это было. Не то. Ткань противно холодила ладони, а хотелось тепла. Хотелось ощутить весь жар, что копится в этой девчонке, впитать необходимо было, попробовать на вкус. Переместил вес ее тела на одну руку, Катя поняла, что задумал и вспыхнула, крепче хватаясь за мою шею, будто помогала. Пальцами другой руки подцепил кружево и проскользнул внутрь. Нежная, абсолютно гладкая кожа ласкала, будоража мысли, подстегивая желание и фантазию.

– Саша, – выдыхала она мое имя, но не останавливала, лишь смотрела в глаза, наблюдая за мной с некой настороженностью. – Увидят…

– Скучала? – не унимался я, размазывая её влагу по складочкам, намеренно обходя напряжённый бугорок. – Скажи.

– Скуч… ала, – запнувшись выдавила она, поднимая на меня абсолютно пьяный взгляд.