Синдикатер - РуНикс
Наблюдая за парами, она не видела ничего похожего на танцы, которые ей приходилось танцевать. Она никогда раньше не танцевала с партнером. Она никогда не танцевала с ним. Он вообще танцевал? Она? Она не знала, сможет ли, но судя по тому, как двигалось его тело во время тренировок, во время секса, она думала, что он будет текучим. Боже, как же острой была в ней жажда узнать.
К ней подошел хорошо одетый мужчина, который уже представлялся ей раньше, но она не могла вспомнить его имени, и протянул руку. «Вы окажете мне честь?»
Она не хотела. Она уже вежливо отклонила два других приглашения.
Но Зефир одарил ее ободряющим взглядом, а Альфа, который, по-видимому, знал этого парня, кивнул ей, давая понять, что с ним все в порядке. Не желая устраивать сцену, снова отказываясь, Лайла вложила свою руку в его, немедленно отпрянув, ее тело восстало против прикосновения другого.
Она отдернула руку, но они были слишком близко к танцполу. Уйти сейчас означало бы только устроить сцену, и она не хотела, чтобы кто-то задавал ей вопросы, спрашивал, все ли с ней в порядке. Она не была в порядке. Внутри нее была зияющая пустота, и она чувствовала, как падает в нее, одиночество было совсем другим, в каком-то смысле намного хуже на этот раз. Раньше ее одиночество было результатом того, что она была одна. На этот раз ее окружали люди, хорошие люди, о которых она начинала заботиться и которые явно заботились о ней, и все же одиночество сохранялось. Завтра ей нужно будет поговорить об этом с доктором Мэнсоном, найти способы обойти это.
Мужчина остановился на танцполе и протянул руки, намереваясь положить их ей на талию, а она отступила назад, сохраняя между ними дистанцию.
И как раз в тот момент, когда его руки почти достигли ее, позади нее раздался голос.
«Не возражаешь, если я вмешаюсь, Рочестер?»
Все внутри нее замерло на долю секунды, прежде чем ожило от этого голоса, голоса смерти, прямо за ее спиной. Ее чувства зашипели, каждая клетка ее тела наэлектризовалась, как будто ее коснулся живой провод, реагируя на звук способами, которые она полностью узнавала. учащенное сердцебиение, набухание сосков, сжатие стен. Она была такой пустой, была такой пустой в течение нескольких дней, и только его голос, знание того, что он был там, она чувствовала себя цельной.
«Со мной ты никогда не будешь неполноценной».
Он обещал ей это, и он был прав.
Она видела достаточно настоящей любви, глубокой любви вокруг себя, чтобы знать, когда это должно было быть, должно было быть. И она и он были. Она и он, они были написаны на звездах. Были с того момента, как они встретились под ними.
«Ты можешь взять следующего, Блэкторн». Мужчина перед ней, Рочестер, имел наглость сказать. Разве он не знал, с кем разговаривает? Конечно, не знал. Блэкторн был фасадом, за который люди не заглядывали, что-то, что служило ему как нельзя лучше. Лайла затаила дыхание, зная мужчину под фасадом, зная, что он полностью владеет ею, зная, что он не позволит другому мужчине прикоснуться к ней, пока он жив.
Руки, знакомые руки в кожаных перчатках, скользнули по ее талии.
Ее тело растворилось в нем, расцветая в публичной демонстрации своего обладания, хотя никто не видел, их уголок танцпола был немного затемнен в тени деревьев.
Рочестер уставился на него, когда он не сказал больше ни слова. Она могла только представить, как он бросает на другого мужчину мертвый взгляд, его лицо остается невозмутимым и не тронуты сарказмом, который он получает.
«Ты не можешь украсть и мои сделки, и мои танцы, Блэкторн», — выплюнул Рочестер.
Ах, конкурент по бизнесу. Лайла бессознательно прижалась к его груди, ее тело кипело, вибрировало от потребности. После того, как она привыкла принимать его так долго и так много раз каждый день, внезапная нехватка вызывала ломку в ее теле, и все это возвращалось с удвоенной силой в ее системе. Если бы он прижал ее к дереву и задрал бы ей платье, ей было бы все равно. Ее состояние почти напомнило ей время, когда ее накачали наркотиками — бездумная, бесхитростная, безразличная, просто ожидающая, когда он облегчит боль, пульсирующую во всем ее теле.
«Нельзя украсть то, что уже мое», — сказал он другому мужчине, его тон был почти ленивым, намеренно провокационным. Но Лайла услышала в нем острый край владения, нижнюю часть лезвия, которое вонзилось в ее грудину и обнажило ее окровавленное сердце.
В конце концов мужчина сердито фыркнул и ушел, оставив их обоих одних в углу танцпола.
Ее сердце колотилось в ушах, все ее тело пульсировало, было грязным и горящим, пот скапливался между ее грудей, влага скапливалась между ее бедер. Она оставалась такой, какой была, наблюдая за парами, понимая, что никто не смотрит в их сторону, тень и ее темное платье скрывали их на виду.
Его рука двинулась от ее талии вверх по ребрам, обхватив ее груди, его большие ладони накрыли их, сжимая и временно облегчая боль в них.
«Дайн», — прошептала она, впервые за несколько дней произнеся его имя.
«Тсс», — прошептал он ей на ухо. «Ты была плохой девочкой, фламма».
Поцелуй в ухо.
«Ты позволяешь другому мужчине прикасаться к тебе».
Поцелуй в шею.
«Скажи мне, каким должно быть твое наказание?»
Ее мозг на мгновение затуманился, прежде чем его слова дошли до нее. Наказание? Трепет пробежал по ее позвоночнику, заставив ее вздрогнуть, а соски затвердели под платьем.
«Все, что пожелаешь», — сказала она ему таким тихим голосом, что она не поняла, услышал ли он ее.
«Глупый маленький рыжий, — мрачно усмехнулся он, — доверяешь большому злому волку ключи от своего королевства? Ты знаешь, что это со мной делает».
Боже, она так по нему скучала. Прежде чем он успел что-то сказать, она увидела, как Морана оглядывается в ее поисках.
Она почувствовала, как тело позади нее исчезло, оставив ее холодной и одинокой на танцполе. Лайла сделала
