Да, шеф! - Джинджер Джонс

– Займите свои места и устраивайтесь поудобнее, мы начнем через три минуты.

Лишь теперь Фрейя понимает, что оглушительный голос исходит от маленького человека в криво повязанном галстуке и смокинге. Мужчина стоит у сцены и так и не представился.

Желудок Фрейи скачет, точно камень на резинке. Режиссер, волосатый мужчина в затемненных очках, поднимает голову от монитора камеры, установленной в партере, лицом к сцене.

– Камера один? – Режиссер смотрит влево от сцены.

– Готова.

– Камера два? – Он смотрит вправо.

– Готова.

– Камера три? – Он бросает взгляд на стулья, расставленные для судейской бригады

– Готова.

– И камера номер четыре. – Он смотрит на оператора рядом с ним, и тот кивает. – Судьи готовы? – Ассистентка у кулис показывает ему большой палец. – Хорошо, сцена первая, дубль первый. Камера! Мотор!

Глава 32

Талия Дракос

По виску Фрейи стекает струйка пота. В последний раз она чувствовала такое волнение, когда у нее начались месячные на занятиях зумбой, и она была одета в свои любимые бледно-голубые легинсы. Фрейя тянется к своему стакану с водой, пытается взять себя в руки.

Внизу сцены в сверкающем стеклянном шкафу стоит «Золотая ложка»: блестящая статуэтка на мраморном основании, высеченном в виде груды сыра. Сама ложка представляет собой позолоченную вертикальную конструкцию в форме деревянной лопаточки. О, если бы можно было протянуть руку и прикоснуться к ней. Ощутить прохладу и вес металла. Прижать к своей груди. Чтобы статуэтка стояла у Фрейи на каминной полке (она правда не знает, где будет жить после поездки, но кого волнуют такие мелочи). Чтобы иметь возможность лелеять приз и поклоняться ему.

Маленький человечек в смокинге машет зрителям рукой, улыбка такая широкая, что даже кажется нездоровой. Он скачет как бурундук под кислотой, его пухлые щеки раздуваются вместе с эго.

– Добро пожаловать, добро пожаловать, добро пожаловать на гранд-финал «Золотой ложки», которую привезли к вам прямо с головокружительных высот Пафоса. – Он направляется к центру сцены. – Наши повара представят по три блюда. Уважаемое жюри оценит каждое и выставит баллы за вкус, текстуру и презентацию. Дамы и господа, встречайте судей-супершефов Тамеку Аделеке и Янниса Мустакиса!

Статная женщина в обтягивающем платье с золотыми блестками и раскачивающейся стрижкой боб-каре взбегает на сцену слева, а справа появляется крупный мужчина с телосложением большого медведя. Он одет в темные джинсы, темную рубашку, и с повязанным на шее платком похож на надоедливого, но милого эльзасца. Хотя кто такая Фрейя, чтобы его осуждать? Она все еще сжимает окровавленную влажную салфетку, половина ноги не работает.

Судьи выходят на середину сцены, машут публике и занимают свои места. Фрейя смотрит на свою терку для сыра и пытается сдержать рвоту.

– А теперь, дамы и господа, – снова заводится Мини-Смокинг. – Момент, которого вы все ждали… Для меня огромная радость представить вам единственную и неповторимую Талию Дракос!

Фрейя чувствует, что ее сердце вот-вот выпрыгнет от радости. Затаив дыхание, она оборачивается и видит тощую, как кость, версию Талии Дракос, которую боготворила все эти годы. Стук туфель на шпильках, сопровождаемый убойным шлейфом лака для волос, разносится по сцене, и Фрейя наблюдает, как женщина-трость, которой она так долго поклонялась, под восторженные аплодисменты ковыляет к микрофону на шестидюймовых каблуках и в длинном черном комбинезоне с блестками. Ее наряд блестит в лучах студийного света, мышцы спины перекатываются при каждом движении.

Фрейя возится со своим фартуком, а перед ней стоит богиня кухни. Если бы только мать видела – ее дочь, на сцене, с Талией Дракос. Той самой Талией Дракос. Той, кто до сих пор была скорее мифическим существом, чем реальным, ходящим и говорящим человеком. Звезда, которая вдохновляла шеф-поваров по всему миру и доставляла столько радости гурманам, покоряя их сердца и вкусовые рецепторы своим ассортиментом греческого мезе «Особенно вкусно». Женщина, которая посвятила себя будущему кухни, натаскивая младших поваров и защищая перспективные направления. Женщина такая теплая, такая представительная, такая…

– Я могу остаться только на полчаса, так что вам придется поколдовать при монтаже.

Талия Дракос смотрит на режиссера, а затем, как будто щелкнув выключателем, поворачивается к камере и с улыбкой, что может растопить самые холодные сердца, пускает в ход свою телевизионную личность, ее голос становится медовым. Мягким и шелковистым. Как смесь для бисквита «красный бархат».

– Дамы и господа, для меня честь и привилегия быть здесь сегодня вечером на финале «Золотой ложки». Воспитание таланта – это то, к чему я отношусь очень серьезно. Из маленьких желудей вырастают могучие дубы. – Она поднимает взгляд от суфлера и хмурится. – Что, черт возьми, еще за желудь?

– Это орех, из которого растет дуб, – стиснув зубы, улыбается директор.

– Так орех или семя? – озадаченно спрашивает Мини-Смокинг.

Талия Дракос поворачивается на одном каблуке.

– Орех или семя, я это говорить не буду. Желуди. Дубы. Чушь какая.

Мини-Смокинг открывает рот, чтобы поправить ее, но замечая, как Талия раздраженно хрустит костяшками пальцев, передумывает.

– Я скажу это своими словами. Хорошо, снимайте дальше! – Она машет ближайшим операторам. – Мы должны воспитывать таланты. Поддерживать наших преемников. – Талия включает свое обаяние. – Поощряйте их страсть к еде и продвигайте традиционные рецепты среди нашего молодого поколения. Ладно, снято! – Она машет на суфлера. – Там дальше что-то о дегустации меренги. Я же не пробую безе. Вы знаете, сколько калорий в безе?

Режиссер снимает очки и вытирает ими рубашку. Мини-Смокинг прижимает палец к наушнику.

– Мне говорят, что это ваш рецепт с низким содержанием сахара.

– Никогда о таком не слышала. – Она щелкает пальцами. – Лучше принесите мне мое кето-печенье, пожалуйста.

Фрейя наблюдает, как ассистенты передают из рук в руки маленький клатч с леопардовым принтом, пока тот не доходит до Смокинга. Выхватив у него сумочку, как будто та вот-вот протухнет, Талия открывает застежку и вытаскивает горсть чего-то похожего на маленькие меренги, закрученные в форме цветка.

– Никто не заметит разницы. Поехали! – Талия подносит их к камере. – Как эти меренги, которые я приготовила накануне. Легкие как перышко и тающие во рту! – Она кладет одну штуку на язык и эротично жует, облизывая накрашенные блеском губы, а затем откусывает еще. – Роскошно. – Талия смотрит на режиссера. – Снял?

Он показывает ей большой палец вверх, и она тут же выплевывает печенье в бумажную салфетку, которую мгновенно подставляет ассистентка. Похоже, сотрудница хорошо разбирается в требованиях дивы. Стряхивая крошки с рук, Талия садится между двумя другими судьями. Фрейя переминается с ноги на ногу, пытаясь стряхнуть разочарование. Женщина, которая так долго стояла на ее личном пьедестале, буквально на глазах