Небо в мечтах (СИ) - Мира Миркова

— Заснув, ты не уделишь мне больше внимания, — фыркает парень, проводя ладонью по волосам и слегка расчёсывая их пальцами. — Но, когда заснёшь, я буду рядом, — добавляет он тихо, вызывая широкую улыбку на моих губах.

— Большего и не прошу.

Комментарий к 16. Наш день

Кто выпустил главу? Я выпустила главу.

Кто молодец? Я молодец!

17. Собственники

Когда сто параллельных пересекутся,

Знаю, даже тогда никогда-никогда

Нашей судьбы канаты не порвутся.

— Кир, немедленно вставай, — раздаётся приглушённое из кухни, заставляя парня сонно раскрыть глаза.

Рядом с ним, на привычно для него нагретом и занятом месте, сейчас пустота. Неприятная и холодная, но с ярким и ещё не выветренным запахом лета. С ароматом Ксюши.

Кирилл ни в какую не хочет вставать с кровати, а уж тем более идти куда-то, но это приходится сделать, потому что сон постепенно уходит, да и без его мелкой тут заняться особо нечем.

Натянув брюки и застегивая на ходу ремень, он спокойно шагает к кухне, где, судя по запаху и звукам, что-то готовит младшая.

Ксюша порхает на кухне, перемешивая какую-то смесь в кастрюльке и пританцовывая. Рубашка, накинутая на её тело и даже не застегнутая до конца, слегка оголяет ягодицы, обтянутые в кружевные трусики-шорты.

Парень даже не может воздержаться от того, чтобы прижаться грудью к спине девушки, вдавив её в себя, и зарыться носом в распущенные платиновые волосы.

— Привет, — улыбается девочка, укладывая маленькие ладошки поверх его рук, сжимающих её талию.

— Что готовишь? — улыбается Астрофьев, делая глубокий вдох носом. Запах сладостей и весны наполняет лёгкие, а у Кирилла чуть ли лицо не трещит от широкой улыбки.

Такая милая и приятная, такая родная и до колик домашняя Ксюша рядом с ним заставляет быть счастливым самому по себе, что никогда не было свойственно для него.

— Блины. Мама рецепт скинула, решила попробовать, — тянет девушка, укладывая макушку на плечо парня и расслабляясь, лениво переворачивая лопаткой жёлтые круги.

— Ты рассказала тёте Вере о нас?..

— Нет, я сказала, что с Лесей решили поэкспериментировать в готовке, — усмехается Ксюша, вспоминая смешки её родительницы на пару с отчимом. Кажется, они использовали все шутки о том, как можно спалить квартиру, наравне с историями о том, насколько неуклюжи на кухне будут две девушки-хохотушки.

— Тебе ведь на пары идти ещё, да? — хрипло интересуется парень, проводя губами по нежной коже шеи и чувствуя приятный запах его девочки.

— По-хорошему, да, — хихикает Ксюша, наблюдая, как на сковородке начинает поджариваться блин. Но ей уже как-то до него всё равно, потому что по телу бежит волна зарождающегося удовольствия вперемешку с мурашками.

— А по-плохому? — усмехается Кир, и, видимо, заметив, что девушка расслаблена, опускает руки на её бёдра, слегка сжимая.

Ладонь прокладывает дорожку к аккуратной груди Ксюши, прикрытой лишь голубой тканью рубашки. Слегка сжимая то, что не смог даже толком рассмотреть ночью, он жадно целует тонкую шейку, наслаждаясь тихим стоном и напряжением в теле девушки. Он чувствует грудью весь её жар и давление, видит, как стройные ноги подворачиваются, но не даёт ей упасть, удерживая.

Нет, сегодня она не сбежит.

— Кир, по-плохому мне тоже придётся идти в университет, — качает головой Ксюша, забывая о готовке и стараясь оторваться от парня, но, как назло, всё её тело пульсирует, не давая забыть каждое прикосновение Кирилла.

— А если я тебя просто не отпущу? — шёпот на ушко и лёгкий укус на шее, заставляющий кожу заалеть, обещая показать жадную метку к вечеру.

Руки парня скользят по телу, обходя кромку соблазнительных трусиков и заставляя трепетать сердце Ксюши в груди. Девушке слишком горячо находиться рядом с ним, жарко до невыносимости и слишком близко к эпицентру её личного дурмана.

— Я так и не исполнил вчерашнего обещания, — нашёптывает Кир, кусая младшую за мочку уха и проникая рукой под резинку её трусиков. — А я привык держать слово. К тому же ты очень вовремя решила пораньше встать.

Личный змей-искуситель в действии: так же заманивает в свои путы, заставляя желать непозволительного, так же умело манипулирует ею, уже узнав, где следует погладить, где поцеловать, а где и несильно надавить.

— Кирилл, — испуганно выдыхает девушка, сжимая ладонью кисть парня через тонкую ткань. Щёки сразу же краснеют, заставляя прикусить губу и опустить взгляд, от чего появляется новый приступ стыда.

Его пальцы скользят по складочкам, вызывая стон у Ксюши и ещё большее желание спрятаться от него. Желание уйти перекрывает желание узнать, что будет дальше. Почувствовать удовольствие.

Поэтому она лишь теснее прижимается к Киру, поворачивая к нему голову и кусая за выступающую ключицу. Жадно, нагло, как он любит.

Парень забывает обо всех лишних вещах, одним взмахом руки выключая плиту и утаскивая следом за собой девочку.

Путь недолог. Их личное пространство на сегодня — стол, как он и обещал.

Рука до сих пор накрывает самое чувствительное место Ксюши, чувствуя приятную липкую влагу на пальцах.

— Ты же помнишь, что я обещал, — шепчет на ушко, проводя языком по ушной раковинке и заставляя жадно хватать ртом воздух. — Помнишь?

С нажимом. Властно. Почти грубо.

Он смотрит в немыслимо серые глаза своей девочки, замечая в них пелену страсти, в которой она согласится на всё, в которой она будет только его. Всегда. Безотказно. Постоянно.

Это не клетка, а если и так, то она сама себя в ней закрыла. Приковала стальными наручниками, выкинув ключ далеко за ограду. Она сама попала в его лапы, сама заговорила тем вечером, покорила своим острым язычком. Сама заставила ревновать, даже не ведая об этом.

Заставила его безотказно добиваться цели, идя напролом, по головам. Ради этих серых глаз, затуманенных страстью.

Ради алых искусанных губ, приоткрытых в немом крике.

И, чёрт возьми, ради этого стоило бороться со всеми её закидонами и вечными «но», «если», с глупыми причинами не быть одним целым.

Кир заставил её, показал, что не отпустит. Властно и жадно, оставляя алеть губы, а глазам сверкать яркими огнями.

И, кажется, в ней его погибель. В ней его личная клетка, вечный дурман.

Даже не только в глазах — в губах, которые распахиваются в стоне, стоит лишь среднему пальцу нажать на клитор.

— Кир, — шёпот с хрипотцой, потому что она просто не может сейчас говорить. Дрожь по всему телу и нестерпимое удовольствие, которое хочется продолжить.

Ксюша оплетает шею парня руками, притягивая его к себе и жадно целуя в губы, уже без прошлого стыда наслаждаясь его взглядом.

Таким жадным, откровенным, почти что пошлым.

— Что, моя девочка? —