Небо в мечтах (СИ) - Мира Миркова

— Всякое возможно, — философски почесав подбородок с щетиной, улыбнулся отчим, останавливаясь на обочине обители Ада.

Кивнув напоследок, я выскочила из машины, отсалютовав мужчине.

У универа толпились студенты с неимоверно заспанными лицами, и лишь светлые пятна в этой массе сразу обозначали себя, как первокурсники. Ну не может чувак радоваться тому, что не спал всю ночь, зубря анатомию.

Горестно вздохнув и поняв, что скоро и они станут зомби, принеся всё своё время в жертву медицины, я потопала в здание, дабы увидеть сегодняшнее расписание, покрепче запахиваясь в пальто — холодно, однако.

Как и все школьники/студенты/возможно, учителя, даже к концу года я не могла запомнить его, поэтому приходилось каждый раз проталкиваться сквозь толпу, чтобы найти в какой аудитории будет проходить следующая лекция. Наше расписание, как отдельный вид искусства, такое чувство, что оно составлено очень злым человеком, который тебя явно ненавидит.

— Анатомия в триста первом, — крикнули буквально на ухо, от чего захотелось отпрыгнуть и сразу же вцепиться недавно наманикюренными ноготочками в волосы умника.

— Леся, твою мать, так и без слуха остаться можно, — прошипела я, поворачиваясь к подруге. Ефремова стояла рядом со мной, безумно сверкая глазами и, видимо, радуясь тому, как хорошо я выгляжу после её шуточки.

— Ничего, мы тебя покажем Виктору Степанычу, он тебя на ноги поставит, — отшутилась пепельноволосая, взяв меня под руку. Так получилась, что моя подруга уж очень любит экспериментировать с волосами, — она буквально каждую неделю меняет их цвет.

Пока я отходила от недавнего приключения на мои уши, Леся привычно рассказывала о том, как готовится к сессии, в отличие от меня — ленивейшей задницы всего меда. Пф, стереотипами попахивает, милочка.

— Ефремова, децибелы понизь, — шикнула я на подругу, заметив, как все особо невыспавшиеся и загнанные сессией поворачиваются к источнику шума, который изначально планировался как тихий, но затем перерос в более громкий.

— Карнеева, если я стану тише говорить, то ты точно меня не услышишь, — обиженно надулась девушка, потянув меня к свободному подоконнику рядом с кабинетом. Глянув в окно, Леся начала изучать строение трех этажного здания напротив, попутно именуемого будущими юристами шарагой. — Ты Артура давно видела? — резко спросила она, от чего мне захотелось закатить глаза, но зная, что подруга это дико не любит, я воздержалась.

— Да, — отмахнулась, уже приготавливаясь к дальнейшему монологу о том, как же плохо, что мы с “Артурчиком” расстались. А этот Артурчик — свинья редкостная, как оказалось позже.

— Ксюшь, ну он же так за тобой ухаживал, — мечтательно пропела девушка, приложив кулачки к щекам. Долгая пластинка.

Хоть Ефремова и не была одной из тех наседок, которые обожают потрепаться о парнях и рассказать что-то из своей жизни, такие темы стали проступать чаще после моего расставания с парнем. Просто Леся считала, что мне нужен молодой человек, на которого ей не стыдно будет скинуть мою судьбу. Да, первое место шиппера в универе занимает именно она. Ефремова соединяет несоединяемое, но вот в моём случае она дала промашку.

— Так ухаживал, а между этим так за левыми бабами бегал, — переняв тон подруги, передразнила её я. Девушка лишь обиженно фыркнула, закатив глаза.

— Ладно, согласна, — кивнула Леся, сочувственно поджав губы. — Я тогда думала, что он реально будет хорошей парой для тебя, но…

— Не вышло и ничего страшного, — отмахнулась я, усевшись на подоконник и немного поерзав для удобства.

— Но парня тебе найти нужно, — надув губки, задумчиво протянула подруга, будто в голове сейчас перелистывала свободные вакансии на эту роль.

— Мне бы для начала найти человека, который просто не бесит, — усмехнулась я, качнув головой. Такие люди, как правило, редкость, и цена им дороже золота.

— Ты сегодня пойдёшь на вечеринку к Ленке? — поинтересовалась девушка, через пару минут, видимо, найдя тему о разгуле и кутяже, которые происходили на вечера выше упомянутый особы, более интересными. Зная Лену, нашу знакомую из юридического университета, вечер будет знатным, мало того, она созовёт туда полгорода.

Совесть говорит наплевать на всё и пойти готовиться к сессии, но вот занятная тусовщица и постоянно находящая на свою задницу приключения деваха буквально ломают перегородку выдержки и громко орут, что я пойду развлекаться.

— Да, — и даже не стыдно за то, что проиграла маленький раунд между двумя сильными соперниками моего разума.

— Вот и прекрасно, — хлопнув в ладоши, улыбается подруга, вскакивая с подоконника и утягивая меня в сторону аудитории, где уже скоро начнётся пара.

* * *

Полпары я умудряюсь проспать, в то время как половина моих одногруппников что-то записывает. Наивные. С тем, чтобы успеть что-то законспектировать из слов препода или же умудриться понять информацию, быстро подаваемую в мой неокрепший мозг, я давно завязала. Написав лишь название лекции и, как исключение, тему, с чистой совестью отправилась в свои думы. Пофиг, потом у Леси спишу, что мало вероятно, ведь девушка той же породы студентов, что и я, либо попрошу конспект у старосты, ей не привыкать.

Взгляд бегает по моим сородичам по несчастью. Не помню, когда я видела их в полном составе, наверное на потоковой лекции первого курса. Сейчас можно увидеть лишь часть из них. Та, что ещё в начале первого года умудрилась заранее выучить первый зачёт по биологии, как и предполагалось, стала старостой, и сейчас гордо восседала в первом ряду, старательно записывая что-то в тетрадь. Другая, что в начале нашего знакомства вместо имени называла свой балл за ЕГЭ по химии, сегодня вообще не пришла, в принципе ожидаемо. Девчонка, с прикрученным к руке смартфоном, который снимает всю её жизнь, отсиживается на последних партах, умудряясь заснять уже три видео, выложить две истории и сделать фото в белом халате, и всё это залить в сеть с дебильными подписями. Есть также пара нормальных девчонок, на которых мы с Леськой буквально молились.

У доски, буквально богохульственно, что-то втирает препод. Как говорила Ефремова: «Пара уже началась, а он успел отыметь нас во все естественные отверстия, попутно произнося их названия на латыни». Это вид именно тех преподавателей, которые единственным своим стилем педагогики могут характерно так отапгрейдить ваше стремление стать врачом из-за своих дебильных требований и непонятной системой оценивания, понятной лишь ему самому.

Но я гордо высиживаю и этого препода, и эту пару, а затем ещё одну, и ещё, и так до конца, пока не набирается штук пять, и я не ухожу из стен этой шараги под довольные трепыхания еле как выжившего ума и Леси.

— Я думала, я коньки отброшу, — жалуется подруга,