Играя с ветром - Евсения Медведева

– Мне на работу нужно, – брезгливо убрал руку на руль, лишь бы не ощущать её ладонь.

– Тогда ужин?

– Ужин…

Под её весёлый щебет и радийную попсу мы ехали до дома, где мне просто не было места. В тишине плелся в офис. В тишине сидел в кабинете, закрыв все окна и двери, вновь и вновь перечитывая написанное сбивчивым медицинским почерком. Сжимал края бланка, отчаянно корёжа его до уродливых заломов, но потом приходил в себя и разглаживал бумагу. Игнорировал звонки, сообщения и настырный стук в дверь. Остановил реальность, потому что она сейчас заключалась лишь в свежих снимках УЗИ, на которых так отчётливо была видна ножка малыша.

Глава 38

Двигался как робот, выходя из офиса, машинально перестраивался из ряда в ряд, даже забыв заехать домой, просто как по проложенному маршруту перемещался в сторону квартиры, где меня ждала нелюбимая женщина, вынашивающая ещё не рождённого, но уже обреченного на мучения ребёнка.

А ребёнок был… Мы с Герой перетряхнули всю больницу, проверили архив анализов, проштудировали её медкарту, развеяв по ветру всякую надежду на враньё. А мне впервые так хотелось, чтобы мне соврали! Да я бы даже связываться с ней не стал, отпустил бы восвояси, простив, что она украла у меня семь дней счастья… Но Дина не врала. Все врачи, которых мы опрашивали, чётко указывали на её фотографию. Гера не успокоился и пошёл в сестринскую, где в крышку моего гроба вколотили последний гвоздь. Молодая медсестра была на осмотре и без всякого сомнения узнала Дину. Итак, факт беременности подтверждён, а значит, каторга продлена ещё на две недели.

Я как школьник, что весь декабрь вынужден ходить по струнке ровно, лишь бы не лишиться шуршащего подарка под ёлкой. Приходится терпеть ее истерики, дебильные СМС с провокационными фото и вновь и вновь возвращаться в пекло ада. Главное – не злить её до теста, а там уже проще будет. Она вынуждена будет пойти на мои условия, потому что добровольно отдаст мне инструмент для запуска бюрократической машины. Если ребёнок мой, то ни за что не оставлю его с этой чокнутой!

За тяжёлыми мыслями доехал до дома, пропустил ритуал с высаживанием трёх сигарет от нежелания подниматься. Молча вошёл в квартиру, не замечая мельтешения Дины. Она что-то говорила про ужин, размахивала руками и кричала… кричала… Умылся ледяной водой и рухнул на диван, приготовившись встретиться с бессонницей.

Мысли испуганными птицами бились в голове, пытаясь привести меня в чувства, заставить улыбнуться и поверить, что ещё есть шанс не просрать свою жизнь. Но перед глазами до сих пор стоял снимок. Крошечный силуэт детской ножки с маленькими пальчиками. Как странно… Бездушная чёрно-белая карточка, а от изображения теплом веет, мысли становятся медленными, заторможенными.

Неужели это правда?

Стану отцом?

Пялился в потолок, вызывая образ Сквознячка…. Обрывки счастливых дней полетели сверкающими бусами, насаживаясь на леску из боли и тоски. Кулаки сжимались, глаза пекло, а сердце так медленно и глухо стучало тух-тух-тух…

Боже, как хочется, чтобы она была сейчас рядом! Как хочется ощутить её нежное касание руки.

Вздрогнул от фантомного ощущения. Зажмурился, пытаясь продлить это мгновение. И не дышал. Носа коснулся знакомый аромат, шею ошпарило резким выдохом и протяжным еле слышным стоном.

Она рядом…

Моя нежная девочка. Боялся пошевелиться, лишь бы не потревожить это сладкое видение, лишь бы снова не уткнуться взглядом в белоснежный потолок, в который пялюсь уже много дней.  Рука сама потянулась к ней, чтобы убедиться, что это не мираж. Пробежался пальцами по её спине, замер на лопатке, пытаясь найти знакомую родинку, но её не было… Запах малины вдруг стал отвратительным, горьким, приторным. Лёгкие сжались в спазме удушья. Сопротивлялся истеричным сигналам мозга, бьющим в набат об опасности.

И распахнул глаза. Воздух вылетел из лёгких. По мне дикой кошкой ползла Дина, соблазнительно прогибаясь в спине, чтобы продемонстрировать изгибы своего тела, а в глазах плясали черти.

– Не сопротивляйся, – шептала, скользя пальчиками по пуговицам моей рубашки. Она цепляла одну за другой, противно щёлкала ногтями, поспешно расстёгивая их. Я словно дышать перестал. Мне хотелось проснуться! Дина развела ноги, села сверху и, медленно покачивая бёдрами, стала двигаться, как змея. Впивалась ногтями в кожу, выписывала узоры, а когда так и не ощутила нужной ей эрекции, не позволила себе стушеваться. Её руки потянулись к ремню брюк.

Стало так противно! Я словно в чан с дерьмом окунулся. В голове истерично заморгала красная лампочка, и взвыла сирена ором «Измена!»

– Дина! – я сел, перехватив её руки в запястьях. – Какого хрена ты пришла?

– Милый, я так скучала, – её шёпот был трескучим, лживым и лишённым какой-либо нежности. Говорила то, что нужно было. То, что принято. Муть с тошнотой накатывали морским прибоем, расставляя всё по своим местам. Ну не мог я с ней спать! Не мог! Ни сейчас, ни тогда.

– Ты трахнуть меня решила, что ли?

– Лёв, это очень грубо. Мы скоро станем семьёй, и это называется немного иначе.

– Я вопрос задал. Ты трахнуть меня решила? – спокойствие трещало по швам, пальцы всё сильнее сжимали её запястья.

– Да.

– А где же инвентарь? Где резинки? Или как тогда? Ты специально, да? Просто признайся, – я щурился, рассматривая её лицо, освещённое скудным светом уличных фонарей из окна.

– Поздно вспоминать о защите, Лев Саныч… Всё, что нужно, ты уже сделал, – она облизала эти ужасные фальшивые губы, жирно обведенные воняющим старой библиотекой карандашом. Видел в ней всё: морщины, толстый слой штукатурки, ненависть в глазах. Всё в мозаику складывалось, правда, медленно.

– Запомни, Дина, если я узнаю, что ты врёшь, – я шептал, едва касаясь носом её щеки. – Если найду лишь малейший намёк на ложь, то сотру тебя. Тебе придётся вернуться в свой город, откуда ты так отчаянно пыталась вырваться. Поняла? Я верну тебя обратно. Это моё последнее слово. Я клянусь… Слышишь? Клянусь!

– Что ты несёшь?

– Раздевайся, – я отпустил её запястья и легко оттолкнул от себя. – Давай…

– Лёв, ты сбрендил?

– Ты ж хотела трахнуть? Давай, запускай мой моторчик, Дина, – я снова лёг, закинув руки за голову. Всё, что мне сейчас хотелось – увидеть её живот.

– А что, не стои́т? – Дина сморщила губы, с жалостью смотря на ширинку.

– А тогда стояло? Не тяни время, снимай халат. Сама снимай…

– А то что?

– А то я это сделаю.

– Доний, ты вообще головой тронулся? – Дина вскочила и готова была выбежать из комнаты,