Так бывает... - Надежда Михайловна

Подъехавших Славу с семьей встретили дружными криками-поздравлялками, обнимашками и вкусным дымком от мангала.

Ванька громко возвестил, приобняв худенькую напряженную женщину:

— Это моя баб Паня, или, как папка зовет — Сергеевна.

Людины одноклашки и Тома, которые знали её давно, приветливо поздоровались, остальные пожимали ей руку, и каждый говорил, что у неё необычный, такой обаятельный внук.

— А где теть Люда?

— Теть Люда твоя малость задерживается, приедет, не переживай! — заулыбался Ной.

— Я чёт не понял, дед Ной, ты чё сияешь?

— Настроение, Вань, хорошее!! — делая ему какие-то знаки, ответил Ной.

Тома утащила его бабулю в дом, Ванька краем глаза приглядывал, но никто на его баб Паню косо не смотрел, и он успокоился. Приехала наконец-то его теть Люда, вся такая...непонятная, а потом Ванька, обнимая её, догадался:

— Теть Люд, — громко прошептал он ей на ухо. — Это то, чё я думаю?

— Вань, а чё ты думаешь? — поддразнила его Люда.

— Да понятно же, вон ещё один, как мой папка — новенькая монета, засиял, дай я тебя расцелую, давно пора, я уже хотел ругаться с тобой.

— На предмет, Вань?

— А на предмет, пора и тебя женить. Я прям чё-то как настоящая, кто там, ну, когда подсказывает, что пара нормальная получится??

— Сваха, Вань.

— Не, это женского рода. Я, — он подумал, — во, точно — сведун. Теть Люд, ты на Гиину симпатию глянь, она так ничё! Это получается, все почти переженились?

— Ванька, — засмеялась Люда, — теперь тебя Волков будет сватать, ты у нас один холостой остаешься.

— Фигушки, я ещё малолетка!

И как подслушав их, от мангала закричал Волков:

— Зять, нечё взять, иди пробу снимать! О стих получился! Вань, не тяни, слюни ручьем бегут, а Ной без твоего одобрения не дает даже маленького кусочка.

— О, это мы завсегда! — тут же отозвался ребенок-жеребенок.

Попробовал, закатил глаза в восторге, а сам с беспокойством посмотрел на как-то враз зажавшуюся бабу Паню — та увидела Люду. Но его обожаемая теть Люда, нисколько не заморачиваясь, приобняла бабулю, что-то ей сказала, и бабуля расслабилась.

Внук уцепил первый шампур и подошел к своим:

— Вот, всем по кусочку, первому, баб, этот твой — самый нежирный! Я тебе говорил, а ты боялась, здесь нормальные все, никто фигней не страдает.

Георгий не отходил от рыженькой Ларисы, Ной одобрительно поглядывал в их сторону.

— Дед, чё скажешь? — зайдя со спины, спросил Ванька.

— Да, Вань!

— И всё?

— Ну, ты же одобрил.

— Она такая смешная. Я её рыжей назвал, а она сказала, что у неё цвет волос Тициановский. Посмотрел я этого Тициана — тетки все такие толстые, фу!! Мне, вон, как теть Люда, такие больше нравятся.

— Ну, теть Люда у тебя — все знают, первая леди.

— Теперь уже не у меня, у дядь Юры! А чё, здорово! У меня мам Люба есть, у ребятни папка, все как должно быть. Дед, я свалил, у вас тут танцы на подходе! Ща начнут: "Ванечка, а со мной потанцуешь?" Не, я вон с ребятами лучше покупаюсь.

Наказал баб Томе, чтобы приглядывала за его Сергеевной.

— Она такая бояка, я побёг — поплаваю!!

Ага, так и дали Ваньке одному поорать посвистеть в речке... как же — скоро все мужики дружно бултыхались там, а женщины, посмеиваясь, поглядывали на них с бережка.

— Люда! — подошла к ней баб Паня, — Люда, я бы хотела...

— Не надо, теть Паня, все нормально, Вы в этой ситуации совсем не причем, да и что Бог не делает — на самом деле получилось — к лучшему. Особенно для Ваньки, вы же сами видите, как его все тут любят!

— Да, Ванечка, — расцвела бабуля, — он такой, славный. Люда, я же жить заново начала, когда он меня принял!

— Ну вот и хорошо!

— Люсенька, — обнял её мужчина, который, видно было — в ней души не чает, — ты не устала?

— Нет, Юра, познакомься — это Ванькина баба Паня.

— Наслышан! — улыбнулся мужик. — Вы у него с уст не сходите. Пацан у Вас настоящий такой, наши дети его любят, после Рэя, правда!

А Ванька в речке орал, привлекая внимание всех — плыл с собакиным наперегонки.

— Проиграл, блин. Конечно, это ж не пес, а махина! — обнимая пса, бурчал внук. А пес, вывернувшись из его цепких рук, встряхнулся, обдав ребятишек, к их восторгу — небольшим дождиком-брызгами.

— Грустит наш пёс, — вздохнула Тома, — ребятишки уехали, а он без внука дня не был. Ждем Люду — в отпуск пойдет, и все туда поедем, в Туапсе, сама без них, как потерянная, они ж с рождения на моих руках. Внуки — они, сама понимаешь, все на свете.

— Да уж, — любуясь своим Ванечкой, откликнулась Прасковья. — Только им и живу. Слава, он такой, надежный, и Ванечка при нем вырос человеком, моя-то... ну чтобы она ему дала?

— Вот и мой сынок, как твоя, наворотил, хорошо — татарочка во время попалась. Сейчас примерный семьянин стал, боится, ревнует жену, с одной стороны — рада, а с другой — вот ведь нагадил в душу Люде.

— Бааб, — заорал с речки Ванька, — баааб, ты где? Чё на меня не смотришь, глянь, как я умею?

— Иду, Ваня, Ваня! Ворчит все время, когда я его на людях Ванечкой называю, типа не маленький он, а для меня он всегда будет — Ванечка — счастье моё!

Бабуля поспешила вниз, к внуку, а Тома вздохнула — ей ещё почти две недели предстояло вон как псу, страдать без своих любимых человечков.

— Не грусти, мам Тома, сама по ним уже страшно скучаю! — подошла к ней Люда. — А знаешь, что Юра сказал? Он давно уже заметил, что Егорка морщится и щурится, совсем как ты, и при ходьбе ноги ставит по-твоему.

— Правда? — не поверила Тома. — Значит, есть в детках мое?

— Юра сказал, только в Егорке, Тася — другая.

— Это он не видел баб Клаву, как увидит, сразу скажет, что девица наша — чистая прабабка.

Приехал Шихарь со Шляпой, и над речкой понеслось — красивый, мощный бас запел:

— "По проселочной дороге шел я молча, и была она пуста и длинна..."

— О, Шляпа, собственной персоной! — заорал Вовка, тут же подхватил, выходя из воды:

— "Ах эта свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала..."

Когда допели, захлопали, заорали в восторге, Волков, прищурившись, сказал:

— Скажи, Шляп, мы не хуже твоего хора спели?

Шляпа кивнул и серьезно сказал:

— Вовка — точно, а если тебя запевалой поставить — всем хорам хор случится.

И поплыли