Время в средневековом городе - Коллектив авторов
Недостаток времени, по мысли автора «Дикэархии», мог быть восполнен ускорением работы правосудия (justice) и администрации (police). Надо было в спешном порядке осуществить перестройку стен вокруг укрепленных городов – работы требовалось начать не позднее, чем через два месяца и завершить не позднее, чем через два года. Спифам определял тип налогов – подымного и лавочного сборов, предназначенных для этой цели[406]. Из Италии выводились французские войска, но, стремясь сохранить боеспособную армию на период перемирия, дабы не набирать ее затем заново в спешном порядке, Спифам предложил способы размещения и временного «трудоустройства» воинов на период перемирия[407]. Требовалось существенно сократить сроки отправления правосудия, для этого предусматривался широкий комплекс мер:
создание новых палат в Парламенте и в судах других инстанций, учреждение органов судебного надзора, обеспечение слаженной и бесперебойной работы всех частей системы юстиции.
Спифам от имени короля замахивается на большее – если не на течение времени, то на его счет. В постановлении CХCV он повелевает считать началом года не Пасху, как это было принято до сих пор, а первый день января.
В этом, как и в некоторых других случаях, Спифам оказался «провидцем» – такой эдикт, действительно, будет принят, но не Генрихом II, а его сыном Карлом IX. У историков установилась традиция именовать его Русийонским эдиктом 1564 г., что не вполне верно. На самом деле речь идет о документе, озаглавленном «Edit et ordonnance de Roy pour le bien et reglement de la justice et police de sоn Royaume», который был подписан и скреплен печатью в Париже в январе 1564 г. (или 1563 г. по старому стилю), а в Русийоне 9 августа 1564 г. специальным эдиктом были даны лишь дополнения к этим ордонансам[408]. Сам «эдикт и ордонанс» содержал 39 статей, и лишь последняя относилась к изменению календаря: «желаем и постановляем, чтобы во всех актах, регистрах, документах, ордонансах, эдиктах, патентах, посланиях и в частной переписке год отныне начинался и был бы отсчитываемым от первого дня января». Все сказано вполне лаконично. Ясно, что постановление в первую очередь относилось к канцелярским и судебным документам. Кстати, оно было реализовано не сразу и окончательно вступило в силу лишь в 1567 г.
На фоне сухих формулировок эдикта Карла IX постановление CХCV «Дикэархии» выглядит несравненно более пространным и более красноречивым. В преамбуле говорится, что «король желает лучше согласовать Галликанскую церковь и со святым апостольским престолом в Риме, пребывающим под главенством господина Святого Петра, князя апостолов Спасителя нашего»[409]. Действительно, обычай начинать год с первого января уже утвердился в Риме, а с 1540-х гг. распространился и на земли Священной Римской империи.
В королевском постановлении, сочиненном Спифамом, действительно, можно найти все то же, что затем будет сформулировано в «Русийонском эдикте», но не только это. Спифам от имени короля указывал, что отныне в первый день января должен обновляться «счет годам от Христианского спасения и все постановления, публичные документы и акты правосудия будут указывать год от первого января до 31 декабря подобно тому, как это уже давно делают люди, занятые финансами, имеющие обыкновение сводить свои отчеты по четырем триместрам начиная от первого, с января месяца». Далее Спифам перечисляет, из каких именно месяцев состоит каждый из триместров или кварталов, а после отмечает, что фиксированная дата начала года удобнее, чем переходящий по лунному календарю праздник Пасхи, и что вводимое изменение календаря избавит от необходимости всякий раз давать уточнение: «до Пасхи» или «по Пасхе».
Понятно, почему люди, занимавшиеся финансами – казначеи, откупщики, сборщики налогов, банкиры, уже давно начинали год с 1 января. Точный расчет сроков кредитных операций, ссудного процента, времени погашения займов требовал фиксированной, а не «плавающей» даты, иначе зимний и весенний «триместры», исчисляемые по Пасхе, каждый год имели бы разную продолжительность, затрудняя расчеты.
Январская разбивка по годам и перечисление триместров имеет для «Дикэархии» дополнительное значение. Многие из постановлений Спифама ориентированы на развитие семестрального принципа отправления должностей[410]. Эта практика возникает в начале 1550-х гг., в период массового учреждения новых должностей, когда случалось так, что на одно место было сразу два претендента, готовых внести необходимую сумму в королевскую кассу. Тогда принималось решение, что должность они могли занимать попеременно по семестрам. Спифам развил этот принцип, пытаясь максимально распространить его. Большинство старых и новых, учреждаемых Спифамом, должностей станут «семестральными». Служебный год чиновника должен делиться пополам: полгода отведено основной службе, за которую выплачивается жалованье, оставшиеся шесть месяцев чиновник будет иметь досуг для восстановления сил и поправки домашних дел, для чтения книг по юриспруденции и по другим вопросам. Судя по всему, отдыхать в свободный семестр пришлось бы мало кому. Многие могли быть посланы в другие курии, как сейчас сказали бы, для обмена опытом и для придания большего единообразия «стилям правосудия» в различных судах. Других могли использовать для разовых королевских поручений, а в случае необходимости – для полноценной службы в других инстанциях. Но во время войны офисье, наделенные судебной властью, должны были бы присоединиться к военачальникам (капитанам), чтобы оказывать им поддержку и помощь советами, особенно если речь шла бы о судопроизводстве. Эта их деятельность приравнивалась бы к отправлению основной должности, за нее должна была продолжаться выплата жалованья[411].
Вернемся к постановлению CХCV, посвященному отсчету календарного года. Поначалу в этом постановлении «Дикэархии», как и в эдикте Карла IX, изменения касались лишь области делопроизводства, но не частной жизни подданных. Однако далее Спифам переходил к обоснованию принятого решения, отмечая, что оно согласуется с природой: год теперь начинается с растущей продолжительности солнечного дня и заканчивается прекращением его убыли. «Астрономические» соображения переплетены с богословскими: «И это естественное начало года пришло к нам от Спасителя нашего, Который, желая положить году наилучшее начало, избрал время своего Рождества и последующего дня первого пролития драгоценной своей крови в обрезании, а также время призыва языческих народов, которым явлен был путь к спасению, что мы все вспоминаем в Праздник королей в начале января»[412]. Иными словами, новая дата начала года, как и прежняя, связанная с Пасхой, тоже была включена в цикл важнейших праздников Христовых:
