Опасная граница - Томас Дж. Барфилд
Политика хэцинь продолжалась во времена правления императрицы Люй и императоров Вэнь-ди и Цзин-ди, несмотря на периодические нападения и оскорбления со стороны сюнну. К этому времени относится и грубое предложение замужества императрице Люй от Маодуня, разозлившее ее до такой степени, что она готова была начать войну, — однако министры двора напомнили ей, что ханьские войска безуспешно боролись с сюнну во времена правления ее мужа, и послали Маодуню любезный отказ. Терпимость к требованиям сюнну находилась в соответствии с доминировавшей тогда в империи Хань политикой невмешательства во внутреннюю экономическую жизнь страны, при которой правительственные поборы с китайского населения должны были быть сведены к минимуму. Император Вэнь-ди особенно славился отсутствием расточительства и скромным образом жизни. Несмотря на непристойную форму и другие трудности, политика хэцинь выполняла свою основную роль в устранении постоянного военного противостояния на границе, которое стало бы тяжелым бременем для казны Хань.
Ко времени правления императора У-ди (140–87 гг. до н. э.) Китай давно оправился от разрушений периода гражданской войны, в ходе которой была основана династия Хань. Договоры с сюнну снова превратились в политическую проблему и были подвергнуты критике как неподходящие для великой державы. В ходе острых дебатов чиновники, сторонники давнего предложения Цзя И, утверждали, что пришло время освободиться от сюннуской угрозы раз и навсегда. Защитники системы хэцинь отвечали, что такая война будет чрезвычайно дорогостоящей и в конце концов мало к чему приведет, поскольку Хань не сможет оккупировать степь и полностью изгнать сюнну. Вначале защитники старой политики победили, но в 133 г. до н. э. ханьский У-ди присоединился к партии войны. На протяжении последующих 40 лет его правления Китай предпринимал огромные усилия с целью уничтожения сюнну[93].
Стратегия империи Хань в ее войнах с сюнну реализовывалась в четырех основных направлениях. Во-первых, граница Хань переносилась к границам старой династии Цинь, а в некоторых местах — и дальше нее. Граница на всем протяжении охранялась рекрутами, часто каторжанами, дислоцированными на территории крепостей. Считалось, что эти воины будут находиться на частичном самообеспечении за счет продукции созданных ими земледельческих колоний. Во-вторых, ханьский двор пытался заключить союз с соседями кочевников сюнну — усунями и юэчжами. Юэчжи обосновались в области Окса (Амударьи) и не желали продолжения войн с сюнну. Они отвергли союз с Китаем. Усуни готовы были заключить союз, скрепленный свадьбой Гуньмо и ханьской принцессы, но не хотели связывать себя излишними обязательствами. Время от времени они помогали Китаю, нападая на сюнну с запада. В-третьих, войска Хань должны были продвинуться в бассейн реки Тарим и захватили расположенные там города-государства. Тем самым они попытались «отсечь правую руку сюнну», прервав их связи с кочевниками-цянами на окраинах Тибета и перерезав канал поступления доходов из городов-государств Восточного Туркестана[94]. Наконец, большие карательные экспедиции ханьцев должны были уничтожить сюнну в самой степи.
Ханьские стратеги недооценили живучесть конфедерации сюнну и трудность достижения победы в степи. Китайцы смогли захватить и оккупировать лишь окраинные земли, расположенные вдоль линии границы. Они были не способны ни оккупировать всю степь, ни ввести там сельскохозяйственную экономику, подобную той, которую ввели в захваченных районах на юге и западе. Действительно, даже военные действия в степи были весьма накладным предприятием, требующим наличия больших обозов для снабжения ханьских войск, поскольку сюнну не имели сельскохозяйственных угодий и богатых городов, которые можно было захватить. Вне зависимости от количества одержанных побед ханьские войска должны были в конце концов уйти из земель сюнну и оставить степь в руках кочевников.
Сюнну тем временем пересмотрели свою стратегию внешней границы, чтобы сделать ее соответствующей новой агрессивной политике Китая. Как и прежде, эта стратегия основывалась на непревзойденной способности кочевников к быстрому передвижению и неспособности ханьских войск оставаться в степи дольше, чем несколько месяцев (пока не кончатся припасы).
Враждебные действия начались с того момента, когда ханьские войска устроили ловушку для сюнну на рынке пограничного города Маи. Шаньюй прибыл в этот район со своей армией, но обеспокоился, когда заметил в полях скот, пасущийся без пастухов. Заподозрив что-то неладное, он вовремя раскрыл планы китайцев, и сюнну ретировались без ущерба. Затем сюнну напали на границу, заставив ханьский двор направить основные военные усилия на обеспечение живой силой и припасами протяженных пограничных укреплений. Однако эти укрепления, которые были чрезвычайно важны для обороны Китая, никоим образом не способствовали разгрому сюнну. В войне с Китаем последние имели преимущество — выбор направления удара. Располагаясь в глубине степи, они заставляли Хань вкладывать много средств в защиту границы по всей ее длине, в то время как сами могли концентрировать силы для атаки на слабейшем участке границы. Китайцы вполне успешно обороняли стационарные укрепления, но им было трудно одновременно укреплять границу личным составом и посылать экспедиционные войска в степь. Основная тяжесть обеспечения защитных сооружений ложилась на плечи пограничного населения, которое также принимало на себя сокрушительные удары кочевников. Ханьский двор был обеспокоен тем, что жители пограничных областей, которые всегда считались политически неблагонадежными, могут перейти на сторону сюнну.
Когда на сюнну стали оказывать военное давление, шаньюй перевел своих людей и ставку подальше от пограничного района, на новые земли в Северной Монголии. Для того чтобы настигнуть сюнну на другой стороне пустыни Гоби, ханьским экспедиционным войскам необходимо было углубиться в степь на сотни миль. Сюнну, как правило, имели подробные сведения о передвижениях ханьских войск и, попросту уходя с пути их следования, часто избегали сражений. Племена, которым угрожало вторжение, могли временно переместиться на территории, обычно занимаемые соседями, без какого-либо сопротивления со стороны последних, так как и те и другие были составными частями единой империи. Многие ханьские армии никогда не видели своего противника. Другие выбивались из сил, преследуя сюнну только для того, чтобы быть атакованными и уничтоженными при попытке возвращения в Китай. Тактика уклонения от сражений путем постоянного отступления была частью старой стратегии кочевников, направленной на то, чтобы дать противнику нанести поражение самому себе. Подобно тому как они отказывались захватывать китайские земли, которые в дальнейшем пришлось бы оборонять от превосходящих
