История карфагенян - Вернер Хусс

финикийской колонии, то прежде всего надо указать, что историческая вероятность говорит против принятия появления финикийской, и к тому же тирской, колонии в это раннее время. Дата основания Гадеса, названная Патеркулом, как и дата Ликса и Утики, очевидно, скорее относится к позднему установлению параллели между временем Гераклидов и временем финикийской экспансии на Дальнем Западе. Поэтому свидетельство Патеркула не заслуживает нашего доверия. Все же я считаю возможным, что финикийские купцы уже в конце II тысячелетия установили торговые контакты с иберами. С некоторым основанием можно в этой связи сослаться на аналогичный процесс экспансионистского толка: так, например, самые древние западные апойкии находились не вблизи греческой метрополии, а отдалялись от нее довольно далеко.

Побудительной причиной, гнавшей финикийских торговцев на Дальний Запад, было в первую очередь серебро Пиренейского полуострова. Наряду с ним интерес вызывали, по-видимому, также его железо, его олово и его свинец.

По данным археологических находок, к VIII в. надо отнести интенсивную колонизаторскую деятельность, явно обусловленную сильным притоком восточнофиникийских поселенцев[4]. Южное побережье Пиренейского полуострова стало почти финикийской «провинцией». Не говоря уже о Гадесе, в этой «провинции» находились следующие финикийские пункты: Альхараке около Уэльвы (?), Сер-ро дель Прадо (у Гибралтара), Эль Вильяр (около Малаги), Малага, Тосканос с некрополем Серро дель Пеньон (?), Хардин, Серро дель Маар и форт (?) Серро дель Аларкон, Моро де Мескитилья с некрополем Трайамар, Чоррерас, некрополь Серрильо де лас Сомбрас (около Фригильяны) (?), Альмуньекар с некрополем Серро де С. Кристобаль, Пуэнте де Ной и Велилья (?), Адра и Вильярикос (?). Дальнейшие выводы о размере территории, занятой финикийскими или пуническими поселениями, можно сделать из осторожной оценки топонимического материала.

Местные иберы реагировали, кажется, на внедрение финикийцев частично сопротивлением, частично приспособлением.

Проблемы локализации библейского Trŝjŝ (Таршиша) или грекоримского Tartēssós — Tartessus здесь Можно коснуться лишь слегка. В то время как в греко-римскую эпоху Тартесс многократно идентифицировался с Гадесом, сегодня Таршиш обычно вновь находят в Андалусии, или, точнее, в Уэльве, причем каждая попытка локализации считается невозможной или неадекватной. Я все же по-прежнему придерживаюсь взгляда, что Таршиш связан с Тартессом, и в этой идентификации нахожу опору для принятия более ранних финикийско-иберийских контактов. Все же несомненно, что культура Андалусии, которая видна в Уэльве, Кармоне и Осуне, отмечена больше финикийским, чем фокейским, влиянием.

Мадейра

Псевдо-Аристотель и Диодор сообщают о чудесном острове, который открыли и захватили финикийцы. Идет ли речь о Мадейре? Кое-что говорит в пользу этого. Во всяком случае, было бы неправильным принимать эти рассказы за чистый моряцкий обман.

Марокко

Если уже храм Мелькарта в Гадесе имел внушающую уважение древность, то, по утверждению Плиния Старшего, храм Мелькарта в Ликсе был построен еще раньше. Важны также факты, которые, правда, не надо переоценивать, что в Ликсе был найден скарабей, который нужно датировать X в., и что древнейшие финикийские находки в этом городе восходят все-таки к VII в.

Вблизи Тингиса были открыты могилы, часть которых была вырыта в VIII в. и которые содержали финикийский погребальный инвентарь. Однако эти погребальные сооружения, как кажется, указывают скорее на торговую, чем на колонизаторскую, активность финикийцев.

Страбон утверждает, что в Kôlpos Emporicós (залив Эмпорик) южнее Ликса находились финикийские торговые поселения. Он сообщает даже, прибавляя, правда, осторожное «говорят», что в бухтах, расположенных еще южнее, имелись древние поселения тирийцев — не менее 300 городов. Было бы безрассудным без достаточных оснований оставить в целом без спора сообщение Страбона.

Самое позднее со второй половины VII в. финикийские (не карфагенские) торговцы посещали Могадор, и надо согласиться, что между Гибралтарским проливом и Могадором имелись финикийские опорные пункты или пункты, находившиеся под их влиянием.

Возможно, уже финикийцы, а не карфагеняне, создали опорный пункт на Керне, который приобрел определенное значение, учитывая торговлю гвинейским золотом. Вообще, кажется, что финикийская деятельность в Марокко была связана большей частью с западноафриканским золотом. Возможно ли, что некоторую роль играл доступ к рынкам слоновой кости этого региона?

Тунис и Алжир

Предположительно уже ранние финикийцы во время своих путешествий из Финикии на Дальний Запад использовали путь вдоль североафриканского побережья. Поэтому кажутся совершенно неудивительными утверждения Псевдо-Аристотеля и Плиния, что Утика, явно самый важный североафриканский опорный пункт, была основана в очень раннее время, точнее — в 1101–1100 гг. Надо, однако, подчеркнуть, что эта дата не более вероятна, чем дата основания Гадеса. Это — одна сторона, которую надо учитывать при ответе на вопрос о первых финикийско-ливийских контактах. С другой стороны, из второго римско-карфагенского договора и из «клятвы Ганнибала» очевидно, что Утика была старшей сестрой Карфагена, который был основан в IX–VIII вв. Поэтому не является безосновательным мнение, что финикийцы уже на рубеже тысячелетий вошли в соприкосновение с жителями Туниса и Алжира. В пользу ранних финикийско-ливийских контактов говорит сообщение Менандра Эфесского, что тирский царь Итобаал в IX в. основал в Ливии город Аузу. К сожалению, это сообщение нельзя проверить. Более несомненно, что финикийцы в течение некоторого времени располагали цепью якорных стоянок на алжирском и тунисском побережье, которые они использовали во время своих путешествий. Кажется, однако, что эти стоянки располагались не на одинаковом расстоянии друг от друга; они приблизительно соответствовали дневному пути.

Так продолжалось, во всяком случае, еще несколько поколений, пока финикийцы на территории западнее Утики не стали основывать прочные поселения. Впрочем, крайне трудно и даже, может быть, невозможно твердо различить финикийские и пунические поселения. Неоднократно в науке финикийское происхождение бесспорно приписывалось Гиппону (Диарриту), Гадрумету и Лептису (Малому).

Ливия

Топонимические исследования показали, что такие названия, как Макомака. Макомада, Автомалака, Хосоль (?), Хорот, Хамин и Киртаний, имеют семитские, а в данном случае, следовательно, финикийские корни. Так что в этих местах надо видеть финикийские опорные пункты; думать об их карфагенском основании запрещает историческая вероятность. Но если эти опорные пункты были финикийскими факториями, то то же самое можно предположить и относительно лежащих западнее Лептиса, Эи и Сабраты.

Следовательно, оказывается, что с не известного точно времени финикийцы, путешествуя в Иберию и обратно в Финикию, использовали не только путь, который вел через Родос, Грецию, Южную Италию и Сицилию, но тот, который шел вдоль североафриканского побережья.

Америка

Странным порождением панфиникиизма прошлой эпохи выглядит утверждение, что финикийцы открыли Америку. Это утверждение уже потому неправдоподобно, что оно опирается на свидетельство «найденной» в Параибе (Бразилия) «надписи», которая, без всякого сомнения, является фальшивкой.

СТРУКТУРЫ

Финикийские колонии отличались от греческих апойкий в том числе и тем, что они, по крайней мере вначале в управлении, а следовательно, и политически, подчинялись метрополии. Мы не знаем ни одного