История карфагенян - Вернер Хусс

царя (используя это слово в узком смысле) финикийской колонии. Но мы, видимо, знаем skn (сукина, наместника) одной финикийской колонии: «'htb, наместник Картхадашта (Кипр), раб Хирама, царя сидонян». Были ли в этом правиле исключения, хотя бы в случае Карфагена, — вопрос более чем дискуссионный. Зависимость финикийских колоний от метрополий особенно ясно проявляется в том, что они были обязаны платить «дань» метрополиям. А зависимость дочерних городов от материнских подтверждается тем, что египетские, ассирийские, нововавилонские и персидские цари, которые завоевывали Финикию или приобретали в ней влияние, претендовали и на власть в западных колониях.

Больше всего известно о связях, существовавших между Карфагеном и Тиром: в ежегодно уплачиваемом налоге следует видеть не только религиозные, но и экономические и политические аспекты. Политические изменения на Ближнем Востоке привели все же к тому, что колонии стали приспосабливать связи с материнскими городами к изменившимся условиям.

3. ОСНОВАНИЕ ГОРОДА

Карфаген в древности был известен под названиями Тир, Таршиш, Кайне Полис (Новый Город), Кадмейя, Ойнуса, Каккаба, Африка и Бирса[5], но нет никаких оснований предполагать, что город официально имел какое-либо другое название, кроме как Qrthdst (Картхадашт, Новый город).

Каким образом из финикийского топонима Qrthdst получились греческая форма Karchedon и латинская Carthago, спорно. Соответствует ли финикийская форма Qrthdst арамейской *Qrthdt', из которой (в результате ассимиляции d и t) возникла «западная» форма Саг-thada, которая затем, со своей стороны, превратилась (путем ассимиляции t и h) в Karchedon? Или из-за диссимиляции, с одной стороны, th в g и, с другой — t и h, или греки неизвестного происхождения создали из-за схожести с Kalcheddn форму *Karthadon, ибо в их языке окончание — st было не принято, форму, из которой получились Karchedon и Carthago? Последнее кажется более вероятным, поскольку принятие арамейской посреднической формы связано с трудностями и при принятии названий чужих мест нельзя принимать во внимание строгое следование фонетическим правилам.

Античная традиция по-разному описывает обстоятельства основания Карфагена. Одни античные авторы высказывают мнение, что некий Кархедон, поддержанный в этом случае неким Азором, или Зором, основал Карфаген. Другие полагают, что своим существованием Карфаген в действительности обязан женщине по имени Картаго, или Картагена, или Картера, или Кархос. Третьи утверждают, что основательницей Карфагена была тирская принцесса Элисса, или Дидона. Так как в первых двух версиях явно топонимы (Кархедон, Цор) превращены в легенду, то эти версии с исторической точки зрения не имеют никакой ценности. Но как обстоит дело с третьей версией, которая наиболее подробно приводится Юстином? По этой версии, Элисса ('1st), дочь тирского царя Мутона, бежала от преследований своего брата Пигмалиона, который убил ее дядю и супруга Гасдрубала[6], через Кипр к берегам Тунисского залива; там она купила у туземцев столько земли, сколько могла покрыть шкура быка (бирса), порезанная ею на полоски, основала на месте, где была найдена конская голова, город и наконец покончила самоубийством на костре, чтобы избежать брака с Гиарбом, царем макситанов. В сообщении Юстина содержатся, однако, некоторые подозрительные сведения. Личное имя Пигмалион в тирской ономастике не засвидетельствовано, кроме как в списке Менандра[7]. Утверждение, что руководство колонизаторским предприятием принадлежало женщине, трудно себе представить. Об обстоятельствах бегства рассказано в форме легенды. История с бирса возникла на основе греческой народной этимологии. Рассказ о находке конской головы связан с ее изображениями на карфагенских монетах. То, что Карфаген в первые времена своего существования управлялся царями, по меньшей мере, спорно, как и утверждение, что в Карфагене имелся культ Элиссы. На этом основании рассказ Юстина нельзя считать исторически надежным[8]. Одним словом, у нас нет надежного сообщения об обстоятельствах основания Карфагена.

А как обстоит дело с известиями о времени основания Карфагена? Из массы относящихся к этому литературных заметок надо выделить прежде всего три рассказа. Филист утверждает, что Карфаген был основан незадолго (может быть, за одно поколение) до Троянской войны (1215 г.). Эта дата, конечно, вызвана стремлением систематизировать легендарную хронологию, стремлением, какое можно было видеть также в установлении времени основания Гадеса, Ликса и Утики. Поэтому историку она не интересна. Тимей относит основание Карфагена к 38 г. до первой Олимпиады, т. е. к 814–813 гг. (по эксклюзивному счету времени) или 813–812 гг. (по инклюзивному счету). Эта дата, видимо, является исходным пунктом большинства хронологических отсчетов античных авторов. Ее нельзя ни подтвердить, ни отрицать. То, что она была создана искусственно, что отсчитывалось назад от посольства Ксеркса (483 г.) десять поколений по 33,5 года, мне все же кажется невероятным. По Менандру, Карфаген был основан в седьмой год правления тирского царя Пигмалиона. По менандровским, библейским и ассирийским данным, этот год соответствует некоторому году в промежутке 825–820 гг. Дата Менандра, следовательно стоит очень близко к тимеевской дате. Зависит ли она от нее? Кажется, что нет. Не говоря уже о том, что между датами обоих авторов все-таки существует различие, Менандр в своем рассказе основывается на тирских документах, и нет разумных оснований сомневаться в достоверности этого сообщения.

Трудность, однако, состоит в том, что самые ранние археологические находки относятся не к последней четверти IX в., а ко второй половине VIII в. Решающий ли это аргумент не в пользу менадровской или тимеевской даты основания? Судя по тому, что мы знаем о способе финикийской колонизации, нет, поскольку она создавалась из «легких строительных материалов». К этому надо прибавить, что при основании «города» акт обоснования нельзя понимать как создание в полном объеме способного функционировать городского поселения, а только как постройку тирского опорного пункта. Впрочем, существует, хотя и отдаленная, возможность, что более ранние археологические свидетельства все же появятся. По этим причинам, как и раньше, кажется правильным придерживаться тимеевской или менандровской даты основания[9].

Одной из существенных причин, подвигшей тирийцев основать факторию или колонию в этом месте на берегу Тунисского залива, является положение, удобное с торгово-политической и фортификационной точки зрения. Карфаген мог исполнять функцию шарнира между левантийским Востоком и Дальним Западом. Через Карфаген могла стать интенсивной и африканская торговля. Топография Карфагена представляет удобные предпосылки также для строительства укреплений и торговых сооружений. Но то, что при основании города определенную роль играла идущая от Ассура военная угроза для Тира, совершенно невероятно; ведь Тир только во времена правления Тиглатпаласара III (745–727 гг.) вступил в открытый конфликт с Ассуром. Возможно, конечно, что в это время был дан новый толчок для тирской эмиграции в Карфаген.

В первые периоды существования города, как удивительно сообщает Юстин, украшая свой рассказ легендами, кажется, определенную роль играл финикийско-кипрский элемент. Импорт, происходящий с Кипра, и параллели