Ночные кошмары: Нарушения сна и как мы с ними живем наяву - Элис Вернон

«Вот, кажется, мы и на месте!» – воскликнули мы. Улицы вокруг благоухают жизнью, твердая земля отзывается гулким стуком под нашими сапогами… солнце на небесах светит ясным шафрановым светом… и все это фикция, ибо в эту минуту мы дома, в собственной спальне, за тысячу миль оттуда. Что помешает нам уничтожить этот гордый город одним выдохом, если мы захотим?

Это описание напоминает мне о бесчисленных случаях, когда я во сне оглядывалась по сторонам, совершенно обескураженная мыслью, что эта яркая реальность смоделирована у меня голове. Интересно также, что среди первых реакций автора присутствует желание все разрушить. Чувство всевластия, которое дает осознанное сновидение, заманчиво. Но в этих переживаниях есть и что-то детское. У меня остались теплые воспоминания о том, как в детстве я строила из лего замысловатые дома, которые потом с восторгом рушила пластмассовым динозавром. Осознанные сновидения иногда могут вызывать похожие чувства. В конце статьи автор, к моему большому удовольствию, предложил Роберту Макнишу опубликовать его историю в следующем издании «Философии сна» «за ничтожное вознаграждение». Надеюсь, он согласился бы и на упоминание в моей книге.

Термин «осознанный сон», по-видимому, появился в 1913 г. Фредерик ван Эден в своем эссе «Изучение сновидений», написанном для Общества психических исследований, обратился к «поэтической функции» сновидений[122]. Разделив сны на типы, такие как «обычные сны», «патологические сны» и «неправильное пробуждение», он перечислил их причины, частоту и последствия. В этом списке есть и «осознанное сновидение», которое ван Эден описал как «весьма приятное» и «очень полезное, иногда предвещающее».

Далее ван Эден подробно объяснил, что он имел в виду под этим особым типом сновидений. Если сновидения подразумевают некий отрыв от нашего обычного бодрствующего «я», то, как утверждал ван Эден, осознанное сновидение реинтегрирует эти отдельные части нашей жизни. Он описал ощущение двойственной памяти, ощущение бодрствующего разума, обитающего в «сновидящем теле». Один из моментов, непостижимых для меня при осознанных сновидениях, – это чувство присутствия в двух местах одновременно. Как писал ван Эден, «в осознанном сне я вижу голубое небо так же отчетливо, так же ярко, так же осмысленно, как сейчас вижу эту бумагу».

Понятие «сновидящее тело» было расширено до псевдонаучного Сильваном Мульдоном, американским эзотериком XX в., который проявлял живой интерес к идеям астральной проекции. В его книге «Проекция астрального тела» (The Projection of the Astral Body, 1929) зарождающиеся теории осознанных сновидений объединены с идеей о том, что «я» во сне может выходить за пределы тела. О сновидящем теле Мульдон пишет, что оно «есть не более и не менее чем астральное тело в частично сознательном состоянии»[123]. Цель осознанных сновидений, по мнению Мульдона, заключается в попытке вытеснить сновидящее тело из физического.

Еще до появления ключевого труда Лабержа собственные инновационные эксперименты в области осознанных сновидений проводила Мэри Арнольд-Форстер. Кульминацией этой работы стала ее книга «Исследования мира сновидений» (Studies in Dreams), опубликованная в 1921 г. В ней Арнольд-Форстер рассматривает различные аспекты сновидений, критически анализирует идеи Фрейда относительно их толкования и обсуждает военные образы, которые со времен Первой мировой войны все еще появлялись в снах людей. Что же касается осознанных сновидений, то эта женщина опередила свою эпоху: они стали предметом широкой дискуссии лишь несколько десятилетий назад, в последнее время – благодаря фильму Кристофера Нолана «Начало» (2010).

Арнольд-Форстер подвергла глубокому анализу собственные осознанные сновидения, говоря о них как о само собой разумеющемся факте и не пытаясь настаивать, что это происходило на самом деле. Это то, что ей снилось, и это было реальностью для нее. Она писала:

Когда в давние времена горе или ужас во сне становились невыносимыми, в моем спящем сознании мелькала мысль: «Это всего лишь сон; стоит проснуться, и все закончится, все снова будет хорошо». Обладай мы умением осознавать этот факт, как только начинаются дурные сны, мы перестали бы их бояться, ведь в таком случае путь для отступления был бы всегда открыт. Поэтому я попробовала повторять себе эту формулу периодически в течение дня и перед отходом ко сну, каждый раз произнося одни и те же слова: «Помни, это сон. Ты не должна дальше смотреть сон», пока внушение, которое я хотела закрепить в сновидящем сознании, не стало более отчетливым и сильным, чем воздействие любого сна; так что, когда плохой сон начинает меня беспокоить, сразу же автоматически появляется часто повторяемая подсказка: «Ты знаешь, что это сон; ты не должна дальше смотреть сон – тебе нужно проснуться». Когда я только освоила эту уловку, некоторое время я просыпалась сразу же после ее применения; теперь, озвучив формулу, я больше не пробуждаюсь, хотя и могу это сделать, однако первоначальный страшный сон всегда прекращается. Его будто «выключают» и вместо него без перерыва показывают продолжение, но уже лишенное тревожного элемента[124].

На всех этапах своего исследования осознанных сновидений Арнольд-Форстер возвращалась к мысли о том, что это «хитрость, которой можно научиться». Лаберж в своей работе подчеркивал, что частоту и продолжительность осознанных сновидений можно увеличить, и интересно, что предвестником этой идеи стала Арнольд-Форстер. Она не была первой, кто определил, что осознанные сны – это навык, который можно отработать: во многих культурах и религиях, от культуры майя и коренных американцев до древнекитайской, к осознанным сновидениям прибегали в религиозных обрядах инициации. И все же Арнольд-Форстер одной из первых использовала осознанные сновидения по причинам личным, более светским. Она четко указала, для чего нужны осознанные сновидения: чтобы избавиться от кошмаров. Особенно актуально ее заявление, что «в раннем детстве большинство из нас можно легко обучить простым методам управления [снами]». Описанные ею методы – это то, что сейчас называют «тестами на реальность»: не отнимающие много времени действия или фразы, повторяемые в течение дня, которые призваны заставить вас усомниться в реальности происходящего. Если практиковать их достаточно долго, то, как предполагается, во сне вы тоже будете сомневаться в реальности происходящего, и это подтолкнет вас к осознанности. Далее мы это еще обсудим. Арнольд-Форстер выработала привычку периодически, даже в период бодрствования, напоминать себе, что она видит сон и должна проснуться. Эта мантра всплывала в ее памяти во время кошмарного сна и успешно вытаскивала из него. Если бы мы все так делали, говорит Арнольд-Форстер, мы могли бы пресекать плохие сны – и связанные с ними неприятные переживания – еще до того, как они начнутся. Вспоминая, сколько времени у меня ушло на преодоление детского страха темноты после кошмара об инопланетянине, я задаюсь вопросом: восстановилась бы я быстрее, если бы нам больше рассказывали о снах? Умей я погружаться в осознанное сновидение до начала плохих снов, я сделала бы так, чтобы пришельцев сожрал тираннозавр.

Лаберж был заинтересован главным образом в том, чтобы доказать существование осознанных сновидений и использовать их в качестве инструмента для духовных исследований. Сейчас осознанные сновидения начинают рассматривать как форму терапии, что Арнольд-Форстер, наверное, поддержала бы. Исследования проводятся с участием пациентов, страдающих посттравматическим стрессовым расстройством, в частности солдат и ветеранов, чтобы выяснить, как можно избавить их от ночных кошмаров с помощью методов индукции осознанного сна. Суть метода, известного под названием «репетиция мысленных образов» (РМО), заключается в том, что пациенты активно работают со своими ночными кошмарами в течение дня, параллельно применяя технику индукции осознанного сна, которая лучше всего им подходит. Мы еще поговорим об этих методах чуть позже. Вместо того чтобы игнорировать последствия своих регулярно повторяющихся травмирующих снов, пациенты преобразовывают их в текстовый вид, пытаются самостоятельно анализировать и определять признаки обычных сновидений. Иногда участников просят представить иную концовку таких снов: вместо ужасной кульминации в «отредактированных» пациентами снах взрывное устройство извергает зефир или машина