Ночные кошмары: Нарушения сна и как мы с ними живем наяву - Элис Вернон

«ущипни меня, я сплю»), но считаю, что ими вполне можно воспользоваться для проверки своих подозрений, если кажется, что я вижу сон. Иногда мои сны настолько реалистичны и ярки, что абсолютно невозможно понять, действительно ли я сплю. Я пробовала разные методы с переменным успехом, но лучше всего мне помогает такой тест: во сне я зажимаю нос, смыкаю губы и делаю глубокий вдох. Затем происходит нечто странное: я чувствую, что дышу как обычно, но при этом нос плотно зажат пальцами. По идее, я вообще не должна дышать. Противоестественность этого ощущения приводит меня в чувство, я начинаю с поразительной отчетливостью осознавать, что происходит вокруг, и абсолютно точно знаю, что сплю.

Например, однажды я очнулась во сне, действие которого происходило в спальне, где я заснула. Было утро, за окном переругивалась стайка воробьев, обитающих в живой изгороди, и я в состоянии спокойствия и расслабленности поднялась с кровати. Вдруг ни с того ни с сего у меня возникла мысль, что я сплю. Поддавшись порыву взлететь в манящее чистое небо, я широко распахнула окно и взобралась на деревянный подоконник.

Но затем остановилась и посмотрела вниз. А точно ли это сон? Внизу по траве прыгали птицы. В поле за домом паслись овцы. Все как обычно, кроме ощущения, что это сон. Если я ошибалась, то как минимум сломала бы ногу. Я зажала нос и почувствовала, как легкие расширяются от поступающего воздуха. Я выдохнула. Это определенно был сон. Я прыгнула из окна, и теплый ветерок поднял меня вверх, как перышко.

Считается, что входить в осознанные сновидения можно научиться, если уделять больше внимания разграничению сна и реальности. В дополнение к тому, чтобы периодически подвергать сомнению реальность происходящего в часы бодрствования, привычка записывать сны и размышлять о них в дневное время также может помочь вспоминать их более подробно.

Чем реалистичнее становятся сны в результате такой практики, тем больше мотивов сновидений можно распознать, и это облегчает человеку задачу понять, что он видит сон. Как я уже рассказывала в одной из предыдущих глав, у меня это работает даже слишком хорошо. Бывает, что я делаю записи в дневнике сновидений, а через несколько дней эти сны превращаются в длинные, запутанные саги, чересчур причудливые даже для меня. Но если вы относитесь к тем, кто никогда не может точно вспомнить, что вам приснилось, то стоит попробовать. Даже если вы просто начнете с ощущения или цвета, вскоре это может дать гораздо более реалистичную картину, и тогда вы, возможно, тоже станете видеть осознанные сны.

* * *

В 1956 г. американский философ Норман Малкольм поставил под сомнение способность видеть осознанные сны. «Конечно, – писал он, – человеку может присниться, что он крепко спит, и может присниться, что он знает о том, что крепко спит. О человеке, которому приснилось одно из этих состояний, можно сказать, что “он знал во сне”, что крепко спит. Мои рассуждения доказывают, что знание во сне о том, что вы крепко спите, не равно знанию, что вы крепко спите»[128]. Могу поспорить, он был душой вечеринок!

Когда мы видим сны, у нас происходит быстрое движение глазных яблок (БДГ). На этой стадии сна наши мозговые волны, как показывает МРТ-сканирование, представляют самую базовую форму сознания, которое сосредоточено только на настоящем. Поэтому мы никогда не задумываемся о том, как попали в представленную во сне ситуацию, а погружаемся в самую гущу событий и соглашаемся со своей ролью в них до тех пор, пока не проснемся. Но при осознанном сновидении присутствуют мозговые волны, относящиеся к бодрствующему сознанию. Мы способны думать о вещах, выходящих за рамки того, что непосредственно воспринимаем во сне, размышлять о прошлом и будущем и осознавать, что переживаемое нами в данный момент происходит не наяву.

Иначе говоря, теперь едва ли получится сделать вывод, что кому-то просто приснилось, что он осознает состояние сна. Доказательством служат паттерны мозговой активности: человек, погрузившийся в осознанный сон, вновь обретает бодрствующее сознание, оставаясь при этом в состоянии сна. Однако важно отметить, что здесь есть взаимное наложение. Основные мозговые волны быстрого сна – те, что сужают фокус до настоящего момента, – по-прежнему присутствуют, несмотря на внезапный всплеск бодрствующего сознания. Я определенно это чувствую: в осознанном сне есть ощущение неотложности, как будто у меня нет времени выбирать, что я хочу посмотреть, потому что пассивность обычного сна с каждым мгновением затягивает все сильнее. Я действую импульсивно и обычно стремлюсь побыстрее ощутить восторг от полета, если понимаю, что не могу в достаточной степени управлять сном.

В 2014 г. группа ученых под руководством Урсулы Восс – одного из ведущих нейробиологов, изучающих осознанные сновидения, – опубликовала в журнале Nature Neuroscience статью об исследовании, посвященном появлению бодрствующего сознания в состоянии сна[129]. Ученые выясняли, оказывает ли внешняя стимуляция влияние на мозговые волны, наблюдаемые при обычном сне. Измеряя мозговую активность человека в состоянии осознанного сна, они обнаружили увеличение на 40 Гц частоты низкочастотных гамма-волн – компонента мозговой активности, связанного с уровнем интеллекта, способностью к обучению и памятью. При стимулировании человека в состоянии обычного сна волнами аналогичной частоты на электроэнцефалограмме появлялись признаки осознанного сна. Затем участников исследования будили и просили описать сон – те сообщали об отчетливом повышении уровня осознанности.

Это исследование, наряду с практикой применения осознанных сновидений для избавления от ночных кошмаров, может вскоре создать основу для инновационной терапевтической методики. Кроме того, ученые исследуют возможность использования осознанных сновидений для развития творческих способностей, для обеспечения спортсменам возможности тренироваться даже во сне, а также для избавления от социофобии и страха перед публичными выступлениями.

Принятие иллюзорности сновидений может казаться нам неким непреодолимым препятствием: наши бодрствующее и спящее «я» будто полностью отделены друг от друга. В осознанных снах стена между ними исчезает. Ты словно выныриваешь на поверхность из глубокого бассейна. На смену приглушенному свету, звукам и замедленным движениям внезапно приходит четкое осознание окружающего мира. Это удивительно. Доступ в сон открывается, и все становится возможным.

Точнее, все, в чем присутствует некая логика повествования. Не знаю, так ли это у других людей, которые видят осознанные сны, а я не могу просто заставить предмет появиться или полностью сменить кадр, как в кино. Мне нужно, чтобы это произошло естественным образом. Но мне это нравится: для меня один из любимых моментов в осознанных сновидениях – то, что порой они напоминают игру или сочинение. Возможно, из-за того, что мой предмет – творческое письмо, я обожаю придумывать путь, по которому пойдет сновидение.

Возьмем, к примеру, мой сон, действие в котором происходило на кладбище. Было нисколько не страшно – я помню этот очень яркий и реалистичный сон с голубым небом и зеленой травой, – однако сами по себе кладбища не слишком веселое место. Каким-то образом я поняла, что вижу сон. Порой это происходит спонтанно, пусть и не так часто, как во время тревожных снов. Вокруг никого, а кладбище довольно большое; за то время, пока я добиралась бы до ворот, я бы наверняка проснулась. Просто взять и перенести себя в более интересное место я не могла. Зато могла создать путь к новому месту.

«У меня в заднем кармане ручка», – подумала я и, потянувшись, обнаружила толстый черный фломастер именно в заднем кармане.

С фломастером в руке я подошла к грязно-белой стене большого склепа. Нарисовав дверную ручку, я открыла дверь и попала прямо на балкон огромной библиотеки.

Впрочем, иногда мой спящий мозг противится тому, что я пытаюсь создать. Чтобы в моем сне появился какой-то человек, я среди прочего использую такую уловку: завожу руку за спину и объявляю его имя. Далее я ощущаю крепкое, почти реальное пожатие, за руку вывожу человека вперед и ставлю перед собой. Выглядит это не менее жутко, чем звучит, и не всегда работает так, как нужно мне.

Я могу, например, завести руку за спину и объявить, что прибыла Бетт Дейвис,