Конфликты низкой интенсивности в американской военно-политической стретегии в начале XXI века - Владимир Игоревич Батюк

контингентов в оперативных регионах, а также их свободу действий в этих регионах[93]. Негосударственные субъекты могли бы использовать КР, переносные зенитно-ракетные комплексы и другие средства ПВО для оспаривания воздушного и морского превосходства США и Израиля[94]. Снижение превосходства в воздухе серьезно отразится на операциях, полагающихся на воздушную поддержку, вертолетные атаки, переброски по воздуху, наступательные операции интегрированной ПВО/ПРО, наблюдение через низколетящие БПЛА. В будущем негосударственные субъекты могли бы использовать КР на глобальных коммуникациях для оспаривания возможностей США по проецированию силы и морского доступа к оперативным регионам, повлиять на развертывание и поддержку. Эффективная интегрированная ПВО/ПРО может помочь сдержать ракетную атаку через изменение оценок лидерами негосударственных субъектов по затратам и выгодам. В свою очередь, эти субъекты пытаются сдержать атаки на себя через развертывание своих средств в городской местности. Тяжело измерить прогресс и успех в ракетной войне с ними. Им достаточно лишь оказывать сопротивление, а государство измеряет свой стратегический успех длиной затишья между крупными конфликтами с ними. Число ракетных атак в день или количество гражданских потерь не отражают оперативного или стратегического успеха. Если интегрированная ПВО/ПРО успешна, негосударственным субъектам нужно будет адаптироваться, искать другой подход или, возможно, пересмотреть свои стратегические намерения так, чтобы обеспечить мирное соглашение[95]. В связи с этим М. Винсон и Дж. Колдвелл делают ряд выводов: 1) эффективная ПРО должна быть сбалансирована и интегрирована с наступательными возможностями для подавления или разрушения наступательных возможностей негосударственных субъектов, захвата инициативы и смягчения оперативных рисков от адаптирующегося противника[96]; 2) военное планирование не должно подразумевать беспрепятственное движение войск к оперативному району. Интегрированная ПВО/ПРО должна начинаться в США и расширяться для защиты баз, портов, стратегических пунктов и линий коммуникации с оперативным районом; 3) в условиях глобального тренда к урбанизации (50 % населения в мире живет в городах, к 2050 г. ожидается 75 %), скорее всего, военные действия в городских условиях возрастут в числе. Нужно адаптировать операции для противодействия негосударственным субъектам, внедрившимся в городскую местность. ВС США должны адаптировать наступательные операции интегрированной ПВО/ПРО для парирования развивающейся концепции негосударственных субъектов по защите своих ракетных сил от превентивных атак[97]. В качестве примера применения этими субъектами ракет против регулярных вооруженных сил авторы приводили успешную атаку боевиков «Хезболлы» на израильский корвет в 2006 г. с помощью противокорабельной ракеты. Одним из недавних примеров явилось применение БР и КР йеменскими повстанцами-хуситами против войск возглавляемой Саудовской Аравией коалиции, проводящей операцию в Йемене против данной группировки «Ансар Аллах». В 2015 и 2016 гг. были атакованы силы коалиции в этой стране, объекты на территории Саудовской Аравии вблизи йеменской границы и корабль ВМС США непосредственно у берегов Йемена[98].

2.5 Региональные архитектуры ПРО США

Хотя системы национальной ПРО США, предназначенные для перехвата МБР, также могут участвовать в конфликте низкой интенсивности, с учетом того, какая роль возлагается на региональную ПРО в военной стратегии США, необходимо обратить внимание на актуальные и планируемые возможности именно региональных элементов американских систем ПРО.

В Европе в соответствии с ЕПАП администрация США развернула Оперативный центр ПРО НАТО на базе Рамштайн (Германия). Этот центр согласует работу следующих элементов ПРО: РЛС AN/TPY-2 в Турции на базе Куречик, четыре эсминца с системой ПРО «Иджис» (Aegis) в Средиземном море, а также наземный вариант данной системы «Иджис Эшор» (Aegis Ashore) с 24 противоракетами SM-3 Block IB в Румынии на базе Девеселу. В 2018 г. планируется развертывание еще одного комплекса «Иджис Эшор» с противоракетами SM-3 Block IIA (24 единицы) в Польше на базе в Редзиково[99]. В 2018 г. стало известно, что дата развертывания данного объекта сдвинулась на 2020 г. Системы «Иджис» и перехватчики SM-3 предназначены для защиты от БРСД и БРМД. Уже в 2012 г. успешно продемонстрирована способность взаимодействия между системой командования и контроля АПРО и Активной эшелонированной ПРО ТВД (Active Layered Theater Ballistic Missile Defense — ALTBMD)[100]. В 2015 г. в Средиземное море был послан еще один (пятый) корабль ВМС США с системой ПРО, как сообщается, взамен выведенных из Турции четырех батарей РАС-3[101]. Кроме того, Согласительная комиссия Конгресса США приняла решение насчет закона об оборонных расходах на 2016 фин. г., в соответствии с которым предписывается развертывание систем ПВО/ПРО для защиты объектов «Иджис Эшор» в Румынии и Польше от российских ВВС и КР[102], так как США утверждают, что РФ нарушает Договор о РСМД. Администрация так и не высказалась против данной инициативы Палаты представителей, поэтому нет серьезных оснований считать, что эта мера не будет предпринята.

На Ближнем Востоке администрация США помимо взаимодействия с Израилем сотрудничает со странами, входящими в Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). В 2016 г. замминистра обороны Б. Маккеон повторил тезис, озвученный его предшественницей еще в 2014 г., а именно: конечная цель — создать региональную архитектуру ПРО, где страны ССАГПЗ участвуют и делают вклад, насколько это практически возможно, в стремление к сетевой, эшелонированной обороне ключевых стратегических центров, которая усиливает сдерживание и повышает коллективную способность отражать ракетную атаку[103]. Страны ССАГПЗ ведут закупки американских мобильных систем ПРО ТВД для защиты от ракетной угрозы Ирана. Объединенные Арабские Эмираты закупают комплексы «ТХААД» и РЛС к ним. Саудовская Аравия закупает то же самое, уже имея комплексы РАС-3 на вооружении. Последние предназначены только для перехвата БРМД, КР и БПЛА. Кувейт и Катар лишь недавно начали закупать комплексы РАС-3. Кроме того, США планируют развернуть в Катаре РЛС AN/TPY-2 Х-диапазона, которая составит треугольник с такими же двумя РЛС в Израиле и Турции. Тем не менее взаимное недоверие между арабскими странами Персидского залива остается, и это сильно тормозит процесс создания региональной ПРО[104]. Говоря о ПРО на Ближнем Востоке, нельзя не упомянуть результаты, которых добился главный стратегический партнер США в регионе — Израиль. На данный момент у Израиля в распоряжении есть несколько развернутых батарей систем «Железный купол», «Праща Давида» (для защиты от оперативно-тактических и тактических ракет, а также БПЛА), «Стрела-2» и «Стрела-3» (для защиты БРМД и БРСД). Еще в 2013 г. сообщалось, что продемонстрирована способность защиты Израиля, а именно была установлена связь между РЛС AN/TPY-2, развернутой в этой стране, и системой командования и контроля (C2BMC) и системами «Иджис», «ТХААД» и PAC-3[105].

В Азиатско-Тихоокеанском регионе американская ПРО ТВД представлена кораблями с системами «Иджис» и противоракетами SM-3 Block IA (и Block IB). Всего у ВМС США есть 33 таких судна[106], чуть больше половины из них находится