Заблуждения убеждений. Услышать зов души в мире, одержимом счастьем - Джеймс Холлис

Точно так же действующие лица могут быть анонимными фигурами, современниками или детьми из далекого прошлого – но что же именно сегодня свело их всех вместе? Один из моих пациентов видел родительский дом, их спальню или улицу, на которой они жили, примерно в половине своих снов. Как можно предположить, он все еще пытался обрести более устойчивую опору во взрослом возрасте, поскольку оставался глубоко под влиянием отношений с родителями.

Возьмем пример не из мира снов. В классической пьесе Сэмюэла Беккета «В ожидании Годо» два персонажа, напоминающие актеров-комиков, проводят два часа, бесцельно болтая. Их пейзаж пустынен и безлик, время не имеет значения, а действие состоит в отсутствии действия. (Оба акта заканчиваются словами «Пойдем», но в ремарке указано: «Они не двигаются».) В сущности, им некуда идти и нечего делать, потому что пьеса Беккета – это портрет послевоенного мира, погруженного в травматическое молчание, в котором нет ни действия, способного восстановить прежнюю картину, ни нового пути, который можно было бы найти.

После того как мы определили Sitz im Leben, или «жизненный контекст» сновидения, мы собираем ассоциации, связанные с его персонажами, событиями, местом и так далее. Затем мы рассматриваем возможные культурные параллели, которые могут иметь отношение к сновидению, и выявляем присутствующие в нем архетипические мотивы. Так, например, сновидец может увидеть во сне поп-звезду и зациклиться на том, нравится ли ему ее музыка, хотя в данном случае бессознательное обращает внимание не на саму звезду, а на содержание исполняемой ею песни.

В целом, чем больше ассоциаций удается собрать, тем лучше, но ключевым моментом остается эмоциональный отклик, который тот или иной образ вызывает у сновидца. Иногда человек слишком погружен в сновидческий образ, чтобы что-то в нем разглядеть, но чаще всего именно его эмоциональная реакция подтверждает, что мы движемся в нужном направлении и правильно улавливаем послание сна. Сонники имеют весьма ограниченную ценность, поскольку они склонны к буквальному толкованию образов, утверждая: «Вот что значит этот символ». Но ведь твоя бабушка – не моя бабушка, и поэтому в подходе к сновидениям стоит быть менее догматичными и более открытыми к их внутренней логике.

Много лет назад, когда я только начинал свою академическую карьеру, один из моих коллег поделился со мной сновидением – не потому, что я был известен как толкователь снов, а потому что в этом сне я сам играл определенную роль. В критический момент сновидения, услышав о его дилемме, я взял полоску малярной ленты и ритуально приклеил ее на кончик его носа. Он понимал – и во сне, и когда рассказывал мне этот сон, – что я не мог бы совершить столь странный поступок, если бы он не имел какого-то значения.

«Что ж, Боб, – выпалил я, больше угадав, чем осознав, – то, что ты ищешь, находится буквально перед твоим носом». Это простое высказывание оказалось весьма точным, ведь Боб стоял перед серьезным выбором, определяющим его будущее. То, что ему было необходимо понять, – и что он, по сути, уже знал, – требовало лишь подтверждения и поддержки. Истина, к которой он стремился, находилась ближе, чем ему казалось, – буквально перед его носом. Обычно бессознательное знает гораздо больше, чем наше сознание, и я снова и снова поражаюсь этой естественной, но глубоко скрытой мудрости, которую мы все носим в себе.

Когда в 1900 году Фрейд опубликовал Die Traumdeutung («Толкование сновидений»), он писал для своих коллег-врачей. Хотя теперь этот труд считается фундаментальным, на момент выхода в свет он разошелся тиражом менее пятисот экземпляров. Любой, кто заявляет, что может с уверенностью сказать, что означает ваш сон, лишь пускает пыль в глаза (включая и самого Фрейда). Работа со снами – это именно работа, и она представляет собой весьма неопределенное исследование, ближе к искусству, чем к науке или методологии. Не существует окончательного толкования. Как говорят поэты, стихотворение никогда не бывает завершенным – его лишь оставляют. То же самое можно сказать и о работе со сновидениями.

Один из побочных эффектов работы со снами на протяжении долгого времени заключается в перемещении центра власти в жизни сновидца – от внешних обстоятельств к его внутреннему миру, откуда и рождаются самые глубокие истины. Со временем человек также начинает замечать и отслеживать повторяющиеся мотивы в образах своих сновидений. У каждого из нас есть свой личный мир символов, и когда мы обращаем на него внимание, мы начинаем замечать, как одни и те же образы появляются снова и снова.

Позвольте мне поделиться несколькими сновидениями моих клиентов, которые я особенно запомнил. Они стали для меня знаковыми, потому что, услышав их десятилетия назад, я сразу понял, что не забуду их. Тогда, как и сейчас, я поражался тому, насколько изобретательно бессознательное в создании таких сложных повествований и образов. Прежде чем рассказать эти сны, скажу: да, вы можете возразить, что не видите таких детализированных сновидений, но на самом деле это не так. Если вы будете записывать и внимательно изучать свои сны, то заметите, что они гораздо богаче, чем кажется на первый взгляд. Чем глубже человек вовлечен в работу со сновидениями, тем лучше он их запоминает и может детально зафиксировать. Мы действительно не знаем, что происходит в глубинах бессознательного – по определению оно остается за пределами нашего осознания. Но когда нам запоминается сон, он становится точкой встречи бессознательного и сознания, способного уловить это послание. Юнг называл этот процесс «трансцендентной функцией» – способностью психе прокладывать мост между сознанием и бессознательным. Одним из проявлений этой функции становятся автономные голоса психе – сны и симптомы, которые позволяют непознаваемому войти в пространство познаваемого, открывают нам возможность увидеть, как эти два мира взаимодействуют и каким образом влияют друг на друга. Мы можем не знать, что происходит в глубинах бессознательного, но если научимся внимательно вслушиваться в это пограничное пространство – в сам сон, – мы сможем уловить важные подсказки.

Обе сновидицы, о которых я расскажу, были немками, и я познакомился с ними во время своей стажировки в Цюрихе. Первая из них, шестидесятипятилетняя женщина, недавно потеряла мужа. Она выросла в патриархальной семье, где отец был ее героем, наставником и главным авторитетом во всем. Она вышла замуж только в сорок с лишним лет, когда отец был при смерти. Теперь умер и ее супруг, который был старше ее на полпоколения. Первым этапом нашей работы стало, естественно, переживание горя. Однако после того, как