Либеральное мышление: психологические причины политического безумия - Лайл Росситер

мозг и только мой мозг всегда совершает выбор между воспринимаемыми им вариантами – либо свободно, либо под воздействием какого-то импульса, принуждения или переноса. И именно мой мозг всегда инициирует, поддерживает выполнение и завершает мои действия. В этом отношении я всегда тот, кто несет максимальную причинно-следственную ответственность за свои действия, поскольку все другие факторы, в частности, внешние по отношению ко мне, проходят через обработку моим мозгом, и неважно, насколько убедительными они могли бы считаться вне меня. Принцип индивидуальной ответственности, лежащий в основе регулируемой свободы, основан на этой особенности человеческой природы.

Вопрос о том, действительно ли тот или иной человек автономно реагирует на окружающий мир, всегда вызывал, как и положено, серьезный интерес специалистов в области психотерапии. Неслучайно, что принцип Молтсби лежит в основе широко практикуемых и наиболее проверенных методов психотерапии, так называемой когнитивно-поведенческой терапии, каждый из которых направлен на установление или восстановление рационального мышления, эмоционального контроля и нормальной деятельности людей с психологическими расстройствами. Действительно, главная цель всех разновидностей психотерапии, а не только когнитивно-поведенческой, состоит в том, чтобы максимально укрепить автономию пациента: его способность к разумному волевому контролю над мышлением, эмоциями, поведением и отношениями. Но эта же цель является ключевой и для любой рациональной концепции воспитания детей: все разумные родители надеются, что их дети станут по-настоящему самостоятельными, самореализованными и уверенными в себе взрослыми, которые в то же время способны сотрудничать с другими. Таким образом, цели психотерапии и цели воспитания детей совпадают, поддерживая западный идеал человека, прошедшего индивидуацию: автономного, самостоятельного и делающего свободный выбор. Но при этом такой человек остается этичным и высоконравственным; в ходе сотрудничества с людьми – в обществе, где правит закон, – для него важно взаимное согласие и добрая воля. Здесь, выражаясь языком скорее бихевиористским, чем философским, представлен психобиологически обоснованный идеал индивидуализма. И важнейший вопрос, который необходимо поднять, заключается в том, соответствуют ли этому идеалу (и в какой мере) условия жизни в данном обществе. В частности, мы спрашиваем, соответствует ли этому идеалу либеральная повестка, и если да, то в какой степени.

Инициативность, собственное «я» и межличностное взаимодействие

Потребности человека во взаимодействии с окружающей средой и другими людьми не удовлетворяются сами по себе; они требуют намеренных поступков, инициируемых отдельными людьми, которые действуют в одиночку или сообща. В следующем разделе мы остановимся подробнее на концепции инициативности как достижения в развитии. Пока же уместно вкратце рассмотреть природу инициативности и ее проявление у самого маленького ребенка.

Простое физическое выживание требует от всех высших организмов предпринимать определенные виды воздействия на окружающую среду. Для этого в человеческом мозгу, как у всех животных, заложен потенциал инициативности. Как уже отмечалось, зачатки инициативности появляются очень рано в реакции ребенка на окружение, частью которого он с радостью готов быть. С ростом активности малыша его развивающаяся способность к обдуманным действиям меняется под влияниями окружающей среды, наиболее важными из которых являются те, что исходят от людей, его воспитывающих. Когда эти влияния достаточно благоприятны, способность ребенка к таким осознанным действиям постепенно переходит под контроль рационального выбора. Беспомощный, полностью зависимый младенец в течение примерно двадцати лет превращается во взрослого человека с независимой и, хочется надеяться, благоразумной инициативностью. Эта трансформация, безусловно, необходима для формирования автономии взрослого человека. В конечном итоге, способствуя развитию осознанности взрослого человека, она помогает обосновать политический идеал личного суверенитета.

Обычно источник инициативности скрывается в известном нам понятии самость, или собственное «я», которые мы уже подробно рассматривали. Самость можно представить как некий ограничитель либо оболочку, поддерживающую психологическое существование, подобно физической оболочке, поддерживающей биологическое существование тела. Оболочка тела, с одной стороны, обладающая физическими и химическими свойствами, – это кожа, волосы и ногти и т. д. Психологическая же оболочка самости, с другой стороны, не является физической, за исключением ее основы – мозга и происходящих в нем физиологических процессов. Она представляет собой функцию нашего сознания – воспринимать реальность посредством ментальных представлений, особенно тех, что фиксируют реальные различия или границы между «я» и «не я». Точнее, оболочка «я» состоит, во-первых, из представлений о себе как об уникальной физической и психологической сущности; во-вторых, из представлений о себе по отношению к другим людям и предметам; в-третьих, из представлений об отделенности собственного «я» от других людей и предметов – представлений, выработанных в процессе адекватного развития личности.

Все представления служат отображением опыта, хранимого в нашей памяти. Все они регулярно задействуются ассоциативными процессами для распознавания событий, происходящих в реальном мире, и адаптации к ним. Особый интерес представляют события, связанные с межличностными отношениями. Реалистичные представления помогают воспринимать различия между собственным «я» и «я» других людей в экономических, социальных и политических процессах и даже в таких обыденных вопросах, как использование в речи местоимений «я» и «мы», «ты» и «они», «он» и «она» и при выборе понятий «мой» и «твой», «его» и «ее», «наш» и «их». Эти схемы межличностного опыта действуют как в сознательной, так и в бессознательной областях психики. Насколько хорошо они справляются с ролью вышеупомянутых границ между «я» и «не я», зависит от того, насколько четко представления о себе отличаются от представлений о других, а понятие обособленности – от понятия общности.

Особенно важно, что все эти представления помогают человеку оценивать реалии межличностного мира. Эти реалии включают экономические, социальные и политические процессы, инициируемые как отдельными людьми, так и сообществами. Они включают в себя мировоззрение культуры, в которой живет человек как отдельное существо, вовлеченное в коллективные действия. Способность человека оценивать логику этих процессов и мировоззрений отчасти зависит от того, насколько он понимает свою обособленность от других людей, равно как и связанность с ними. Ментальные представления, стирающие границы между собственным «я» и другими людьми, порождают иллюзии коллективизма и его отрицание свободы воли, автономии и суверенитета личности. Психические представления, признающие обособленность и особенно автономию человека, поддерживают принципы индивидуализма.

Телесное «я», самостоятельность и автономия

Двойственная конфигурация самости проявляется у ребенка очень и очень рано. Габбард обобщил исследования Стерна по пяти областям самоощущения у младенцев и маленьких детей. (Gabbard, 2000) Первое ощущение младенцем самого себя – это его «эмерджентное “я”», или «телесное “я”», которое в первую очередь связано с физиологическими потребностями. Оно появляется в первые два месяца жизни. Второе ощущение самого себя возникает в возрасте от двух до шести месяцев: это примитивное «я – другой», которое развивается из возрастающей привязанности ребенка к матери. Третье чувство, «субъективное “я”», появляется между семью и девятью месяцами. Это «я» характеризуется развивающейся способностью к