Либеральное мышление: психологические причины политического безумия - Лайл Росситер
Логику гипотетического императива можно лучше понять, если предположить, что результат императива ложен. Если скульптор раскопал не принадлежащую ему землю, нашел глину и вылепил статую, на что он, в общем-то, не имел права, то у него нет оснований возражать, если однажды какой-то вор вдруг украдет у него эту статую. Но моральный ущерб от такой кражи очевиден, как и ее социальные последствия: было воровство, никто не имеет права на чужую собственность. Реалии материального мира и тот факт, что распространенное изъятие предметов у их первых владельцев приводит к социальному хаосу, гарантируют истинность заповеди: «Не укради». Исторические случаи попыток подорвать эту истину при помощи коллективного «владения народом» собственностью, наблюдаемых в коммунистической идеологии, потерпели крах, поскольку нарушали причинно-следственные связи, которые делают существенным именно личное владение материальными объектами.
Но какой бы убедительной ни была эта линия рассуждений, она все же слаба с позиции споров о том, что же нужно прежде всего учитывать, как говорит Барнетт. Например, когда то, что мы принимаем за факт человеческой натуры, хорошо известно и когда желаемое выглядит вполне разумным и соотносящимся с этим фактом, тогда императив выполняется с уверенностью. Как уже отмечалось, не может быть никаких сомнений в связи между приемом пищи и смертью от голода: любая попытка оспорить это утверждение абсурдна, это биологическая данность. То же самое касается тезиса о маленьком ребенке, который мы проговаривали ранее. Если он хочет ощущать, что все в порядке, он должен радовать своих родителей. И факты, которые мы привели, и заповедь, являющаяся их следствием, хорошо известны и их причинно-следственная связь ясна.
То, что еще не утвердилось в мире интеллектуального дискурса, но все же, по мнению автора, является истинным (исходя из биологических, психологических и социальных особенностей человеческой натуры и их влияния на экономические, социальные и политические процессы) и составляет главный тезис этой книги: если люди хотят благополучия и процветания, живя дружно и свободно, они должны соблюдать определенные правила, необходимые для регулируемой свободы. И среди них – семь основных прав, о которых мы уже говорили.
Разумеется, биологические, психологические и социальные особенности человеческой природы могут быть (и бывали!) энергично оспорены современным либеральным сознанием. Либералы отрицают, например, что способность к автономии и взаимовыручке является основополагающей в природе человека; что большинство граждан способны сами управлять своей жизнью; что добровольное сотрудничество может помочь справиться с большинством проблем успешнее, чем государственное принуждение. Либералы также отрицают реальность некоторых экономических законов (таких как закон спроса и предложения), существенную роль личных интересов человека в производстве и обмене, а также сдерживающие факторы для здоровой экономики, которые вытекают из коллективистского регулирования. Однако даже когда такие принципы хорошо обоснованы, либералы будут упорно отрицать их важнейшую роль в стремлении общества к благополучию, миру и свободе. Широко распространенное отрицание реальности – одна из определяющих характеристик либерального сознания.
Отсюда и главная задача этой книги, направленная на преодоление отрицания, присущего либерализму: через наблюдения и аргументацию установить, что определенные поведенческие склонности действительно характеризуют природу человека и что они в самом деле оказывают непосредственное влияние на экономические, социальные и политические условия, необходимые для регулируемой свободы. Точнее, я утверждаю, что лишь в рамках концепции двойственности человеческой природы определенные правила и права способны обеспечить юридическую и моральную основу для структуры свободы. Эти правила могут достичь данной цели, только если они соответствуют природе человека: например, права собственности, включенные в уже знакомый нам «либертарианский квартет», отвечают природе человека, а «позитивные права» современного коллективизма, напротив, нарушают ее. Социальная архитектура, обеспечивающая цивилизованную свободу, должна основываться на определенных поведенческих предрасположенностях, которые на самом деле предопределяют поступки и действия людей.
Исходя из описанных ранее поведенческих установок, аргумент, основанный на формате гипотетического императива, утверждает следующее: если правила жизни в обществе должны соответствовать анализу личностной компетентности взрослых, приведенному в этой книге, то это должно способствовать, помимо прочего, развитию у граждан (которые уважают регулируемую свободу и придерживаются определенных стандартов морали и этики) самостоятельности, ответственности и умения сотрудничать. Ее направляющими идеалами должны стать уверенность в собственных силах, а не в мощи правительства; законное регулирование, а не государственные директивы; моральная чистота, а не вседозволенность; осознанный альтруизм, а не государственный принцип социального обеспечения; кооперативный индивидуализм, а не принудительный коллективизм. Учитывая природу человека и условия его существования, если граждане общества хотят благополучия и процветания, живя дружно и свободно, то правила, регулирующие их поведение, не должны способствовать формированию популяции зависимых, требовательных, склонных к манипуляциям, завистливых граждан, отрицающих принципы, от которых зависят мир и свобода. Человеческая природа накладывает определенные и однозначные ограничения на правила, поддерживающие регулируемую свободу. Они определяют, какие виды социальной политики разумны, а какие – нет. Общества, игнорирующие эти различия, не могут похвастаться ни порядком, ни свободой.
Важность правил
Основные права, выполняя свою функцию по защите людей, имущества и обещаний, налагают на граждан определенные обязанности. До сих пор связь между правами и обязанностями упоминалась лишь вскользь. Вот более четкое изложение обязанностей, происходящих из основных прав, если рассматривать их по отдельности.
✶ При реализации человеком права на самопринадлежность все остальные обязаны воздерживаться от каких-либо посягательств на этого человека – его тело, организм, внешний вид – без его разрешения.
✶ При реализации человеком права первоначального владения и собственности на законным путем полученное имущество на всех других лиц возлагается обязанность воздерживаться от нанесения ущерба этому имуществу или от его изъятия у законных владельцев.
✶ При реализации компетентным человеком права на обмен или передачу собственности на основе добровольного и осознанного согласия все остальные лица обязаны воздерживаться от вмешательства в эту сделку или принудительного изменения ее результатов.
✶ При реализации человеком права на самооборону на всех остальных возлагается обязанность воздерживаться от посягательств на свободу любого человека или группы людей защищать себя и свое имущество от нападения или кражи.
✶ При реализации права на справедливую компенсацию за законное изъятие, права на ограниченный доступ в чрезвычайных ситуациях и права на возмещение ущерба на всех остальных возлагается соответствующие обязанности.
Ограничения, которые эти обязанности накладывают на действия и поступки людей, делают возможными и свободу, и сотрудничество; без ограничений ни то ни другое было бы невозможно.
Последовательные – как в моральном, так и в логическом
