Альманах «Российский колокол» №3 2024 - Альманах Российский колокол

Вспомнил я станцию Пурпэ. Работая главным геодезистом института «Гипротрубопровод», был направлен в командировку для проверки полевых бригад в район города Тарко-Сале. В поезде, на котором я ехал, отказало отопление, и я промёрз до костей. Вовремя подали автобус, северный вариант: тепло его салона настраивало на хорошее настроение.

– Мне до посёлка трубопроводчиков, возьмёте? – спросил у водителя.

– Доставлю до поворота, а там рукой подать, около трёх километров, – ответил водитель.

Убранство салона на восточный лад: бархат и бахрома. Чисто и тепло. Автобус катил по дороге, чувствовалась жёсткость, мороз стоял более пятидесяти градусов. На перекрёстке автобус остановился.

– Видишь, горят огни прожекторов? Это посёлок, – сказал шофёр.

Я вышел и скорым шагом пошёл на свет прожектора, в сторону посёлка. Тишина и туман вокруг не придавали уверенности, но и страха не было. Шёл и вдруг чётко услышал шаги за спиной. Повернулся – никого, прибавил ходу.

Добрался в посёлок я быстро, нашёл геодезистов. Они рассказали, что морозы уже неделю стояли под шестьдесят градусов – актированные дни. Немного погодя я понял, что слышал эхо своих шагов в морозном воздухе. Местные говорят: «Мороз шёл за тобой следом».

Северные истории хорошо вспоминать в тёплом кабинете. Особенно запомнилась наша совместная работа с Видибурой на Тазовской губе Ямала. Тазовская губа – это залив Обской губы Карского моря между полуостровами Тазовский и Гыданский. Длина её – более трёхсот километров, ширина – сорок пять. В неё впадают крупные реки Таз и Аур, здесь крепкие ветра, но щедрость губы царская. Красота её очаровательна – волны с гребешками пены. Изыскания перехода трубопровода через Тазовскую губу координировал Видибура.

Изыскательские работы выполнялись на землях родового угодья Ёпали Худи, это известный оленевод Тазовского района. У Ёпали обширные пастбища на побережье Тазовской губы и большое стадо оленей. Тундра летом – красивый ковёр из всех цветов радуги. На песчаных раздувах изобилие ягод: морошки, брусники. Здесь от гнуса спасаются олени Худи.

Благодаря Биндеру Олегу Лазаревичу, знаменитой личности в изысканиях, экспедиция была снабжена всем необходимым оборудованием, в том числе переговорным устройством и ноутбуком. Вся информация о проделанной работе передавалась в штаб – десятиместную палатку. Видибура вносил её в таблицы на ноутбуке. Худи, указывая на мерцающий экран ноутбука, спрашивал: «Видибура, это что?» Юрий Алексеевич отвечал: «Координаты, друг, получили». Ненец радовался: «Хорошо, однако, Видибура, наливай!» В палатке стояла пятидесятилитровая ёмкость с бодрящим напитком. Ёпали выдали алюминиевую кружку, такая же была у координатора. Они наливали целебное бодрящее питьё и с удовольствием употребляли. Рецепт его остался тайной Видибуры.

Работы были завершены в срок, и тундровик великодушно пригласил Видибуру погостить в своё стойбище. Два сына оленевода, Илья и Макар, отслужившие в рядах Советской армии, накрыли стол в юрте. Стол ломился от мяса оленя, рыбы, дикоросов и хлеба, целебный напиток заменили огненной водой. Трапеза растянулась на несколько часов. По просьбе хозяина сыновья позвали шамана. Он прибыл на лодке. Разгорячённые гости решили помочь шаману выйти из неё. Лодка качнулась, и шаман оказался в холодной воде Тазовской губы. Его согрели, высушили одежду и, конечно, дали огненной воды. Завязался разговор о Севере, оленях, предках, сдабриваемый напитками и здоровой едой. Время от времени слушали пение шамана, вполуха – его пророчества, относясь к нему с большим уважением. Закончилась беседа крепким сном под завывание северного ветра.

Худи Ёпали

На характер человека, живущего в тундре, влияет не только окружающая среда, но и традиции. Сыновья оленевода Худи Ёпали, Макар и Илья, живут одним чумом с отцом. Оба женаты, у каждого дети. Во время службы в армии они привыкли к другому укладу жизни. Не посоветовавшись с отцом, построили баню по «всем правилам» на берегу реки Пур. Худи разозлился на них не на шутку, ведь они нарушили традиции ненцев. А его друг, Видибура Юрий Алексеевич, строго спрашивал у сыновей: «Для чего ненцу баня в тундре?»

Бригаду Леонида Георгиевича Орлова доставили в район стойбища оленевода на вертолёте. Над тундрой спускались сумерки, гидрологам хотелось побыстрее устроиться на ночлег, но до чума надо было пройти около километра. Семья Худи обрадовалась гостям, как старые знакомые они обменялись крепкими рукопожатиями. Сыновья Ёпали предложили гостям ночлег в бане, так как в чуме было тесно. Река Пур спала подо льдом и толстым слоем снега, мороз крепчал. Гости и хозяева направились в сторону бани, и Леонид Орлов увидел вагончик, стоящий рядом с баней, в глазах его промелькнула искра счастья – судьба готовила тёплый ночлег. Указав на вагончик, Леонид спросил:

– В вагончике можно переночевать?

Сыновья Худи открыли дверь вагончика – он оказался до потолка полностью забит рыбой.

– Осталась только баня. Как говорится, на безрыбье и рак – рыба, – ответил Макар.

Баня на первый взгляд казалась тёплым приютом, но, переступив порог и включив фонарик, Орлов понял, что мечта о тёплом ночлеге сегодня развеялась как дым. Мороз угощал щедро. Делать нечего: гидрологи нашли хворост, обломки досок и фанерных упаковок и затопили печку, расположились на ночлег. Надеялись не замёрзнуть. Но щели между брёвен не давали шансов сберечь тепло внутри бани, ведь строили братья баню «на отвяжись». Около двух часов ночи Георгиевич услышал крик в чуме. Как настоящий герой, Орлов побежал к чуму на помощь кричащему. Забежав вовнутрь, он увидел Худи Ёпали, сидящего в центре чума с топором в руках, из носа у него текла кровь. Начавшаяся ссора между сыновьями и оленеводом грозила закончиться рубкой тех, кто нарушает традиции, но завершилась миром. В этой суматохе недосмотрели за печкой, и баня загорелась.

Баня не смогла согреть стоящих рядом старых друзей – изыскателей и ненцев. Утром, перед дорогой, в чуме попили чаю. Макар и Илья прицепили сани к «Бурану», завели снегоход. Он набирал ход, около чума стоял Худи Ёпали в окружении своей семьи и махал нам рукой вслед. Путь лежал на базу партии, в посёлок Тазовский. Такая история.

Глубинка

Из глубинки России я родом!

Там валки скошенной травы,

Вязы в своём одеянии гордом,

Плакучие ивы в низовьях реки.

Полесье цветением ярким встречает,

Пением птиц, звоном косы.

Поля свою красоту обнажают,

Окрыляет простор родной стороны!

На белом песке оставляя следы,

Табун лошадей идёт бродом.

На лугу косари обливаются потом.

Везут им бочку студёной воды.

Жадно пьют они воду и отдыхают.

День набирает обороты свои.

Тучи на небе набегают,

Всё затихло в ожидании грозы.

Потёмкину

Григорий Потёмкин – светлейший князь.

Он Новороссии основатель,

В военном деле знавший толк,

Городов российских зачинатель!

«Потёмкинские деревни» в России

Помнят до сих пор.

Фаворит Екатерины Второй,

Боялся его весь двор.

По-царски кутил, друзей угощая,

Закусывал репой шампанское.

Гурманством своим поражая,

Удивлял собрание дворянское.

В Новороссию поехал, силы теряя,

Императрице писал, что скоро умрёт.

Слуги несли его, слезу вытирая.

Птицы в небе кружили свой хоровод.

Евгений Кузьменков

Кузьменков Евгений Васильевич родился 9 января 1941 года в селе Анцирь Канского района Красноярского края. В 1959-м поступил на инженерный факультет Красноярского сельскохозяйственного института. С 1964 года работал главным инженером в колхозе им. Ленина Бирилюсского района Красноярского края. В 1969-м была аспирантура во Всесоюзном научно-исследовательском институте механизации сельского хозяйства, где получил степень кандидата технических наук. Затем трудился