Сама невинность для магната - Ольга Грон

Сама не знаю, какое чувство преобладает в душе. Мое настроение меняется по десять раз за день, что днем замечает подруга, а по вечерам мама задает странные вопросы, не влюбилась ли я ненароком.

Сложно скрывать свои чувства, когда думаешь о мужчине 24/7.

Единственный плюс в отсутствии босса на рабочем месте — у меня освободилось время на написание отчета. Ведь мне пока не приходится делать кофе или следить за его посетителями. Все вопросы с Романом Федоскиным я решаю быстро и оперативно, чаще всего — дистанционно. Да мужчины и сами неплохо справляются без меня. Остается работа с корреспонденцией и звонками, часть которых я перенаправляю специалистам в отделы...

Официально производственная практика завершилась еще вчера. Но я обещала Касаткину задержаться — буквально на пару дней. Он сам попросил меня об этом, и я согласилась, что логично. Завтра вернется Ксения — она уже позвонила и лично предупредила меня, что наконец-то выходит на работу.

Заявление написано, скоро я получу расчет от бухгалтерии.

Моя стажировка в «Эталон-групп» подошла к концу.

Странная, но, тем не менее… Я получила гораздо больше знаний и навыков, нежели если бы просто наблюдала за работой мастера на стройке.

И почему-то мне не хочется уходить, не увидев хоть раз напоследок Германа. Я уже всерьез по нему соскучилась, пусть и признаться в этом ему не могу. Как-то не вовремя он уехал на свою конференцию. Но, может, оно и к лучшему?..

Меньше эмоций — меньше сожалений, что все могло быть иначе.

Все именно так и должно было случиться.

Пытаюсь убедить себя в этом весь день, но к вечеру становится совсем тяжело. На душе скребутся кошки. Как-то неспокойно. Тоскливо и словно не закончено.

Будто я оставила где-то важную вещь, которую нужно забрать, прежде чем уйти навсегда. И, конечно, эта вещь — не отчет по практике и не благодарственное письмо от Касаткина. Это надежда. Глупая, наивная, но такая живучая надежда на нечто большее между мной и боссом, чем мимолетный служебный роман.

У Германа впереди грандиозные планы и жизнь, полная возможностей. А меня ждет возвращение в университет, скучные лекции и перспектива в скором времени искать себе самую обычную работу в каком-нибудь проектном бюро.

Конечно, я немного обзавелась полезными связями, но в облаках не витаю, а исхожу из своих реальных возможностей. А уж там как получится…

Завтра мне предстоит лишь ненадолго зайти, чтобы передать Ксении дела, заодно попрощаться с коллегами. Главное — не сойти с ума от тоски по Герману.

Он не писал сегодня весь день. И меня саму, как одержимую, тянет взять телефон, нажать на контакт и отправить короткое, но такое важное сообщение: «Ухожу. Спасибо за все». Но он, наверное, сейчас там, в другом городе, среди важных дел, людей. И стоит ли вообще напоминать о себе, если он сам решил оставить меня в покое, словно я — нечто незначительное, что можно просто забыть?

Пальцы дрожат над экраном, набирают буквы, а потом с отчаянием стирают их.

Внутри меня пустота…

Надо собираться домой.

По возвращении включу себе какой-нибудь сериал, чтобы отвлечься. Если Лера, конечно, не потянет гулять. В последнее время она грозится познакомить меня с одним симпатичным парнем, на два года старше нас, и чувствую — так оно и случится. Подруге надоело наблюдать мою кислую физиономию, хоть она и не знает подробностей наших с Германом отношений…

Сумка собрана. Последний взгляд на рабочее место. Заглядываю в подсобку, чтобы убедиться, что все приборы обесточены, словно пытаюсь выключить и свои собственные эмоции. И вот, выхожу… и замираю.

Он. Касаткин.

Стоит, прислонившись к косяку двери приемной, и смотрит на меня. Его синие глаза — бездонный океан, в котором я тону. В них столько боли, столько нежности, столько всего, что я боялась увидеть…

— Ты вернулся раньше? — вырывается у меня со стоном.

— Вернулся. Из-за тебя, котенок, вернулся. — Его голос обжигает мою душу.

Герман делает шаг навстречу, и я, словно притянутая невидимой силой, бегу к нему. И вот я уже в его объятиях, сердце колотится в бешеном ритме, а разум отказывается верить в происходящее.

Его губы находят мои, сминают неистовым поцелуем. Это буря, это признание, это все, что мы не могли сказать друг другу словами.

Я отвечаю, сама не понимая, почему так происходит.

Не могу поверить, что Герман сорвался с конференции, что он здесь, в нашем городе. Примчался сюда, чтобы в последний раз увидеть меня. Мой мозг еще не готов принять новую реальность — чересчур чудесную, чтобы быть правдой.

— Я безумно соскучился по тебе, — шепчет он, покрывая поцелуями мои щеки, шею, покусывая мочку уха. — Ты даже не представляешь, как сильно я скучал.

— Я тоже, — выдыхаю, будто в полузабытьи.

Окружающая реальность тает, я не вижу ни кабинета, ни дверей. Сейчас для меня существует только Герман Касаткин.

— Поедешь ко мне? Я не настаиваю, пойму, если откажешься. Но мне чертовски хочется, чтобы ты согласилась провести со мной этот вечер, — рвано говорит Герман, пока его сердце под черной футболкой колотится в унисон с моим, что я хорошо чувствую, прижавшись к твердой мужской груди.

— Да я и сама хочу, — произношу с таким выдохом, что кажется, словно моя душа в этот момент вылетает наружу, устремляясь к нему. Спокойно говорить просто невозможно. Меня с головой охватывает эйфория счастья, от которой кружится голова.

Герман внезапно расплывается в широкой, обезоруживающей улыбке.

— Тогда пойдем? Моя машина уже здесь.

— Пойдем, — киваю я, совершенно позабыв, что офис еще не покинули последние сотрудники. Но босс и сам все прекрасно понимает.

— Жду тебя у шлагбаума через пять минут. — Голос Касакина снова становится тише, будто он озвучивает мне нечто сокровенное. А затем он запускает пальцы в мои волосы, массируя затылок, и заглядывает в глаза — наверное, ищет в них подтверждение, что на сей раз я точно не передумаю.

Я впервые вижу у этого самоуверенного мужчины такой странный взгляд.

Но я и не собираюсь менять решение. За эти дни я столько всего навыдумывала себе, так сильно себя накрутила, что неожиданное появление Германа выбивает почву у меня из-под ног. Я невероятно счастлива, что он не забыл обо мне, что ради меня сорвался из другого города, оставил свои дела…

Одновременно