На золотом крыльце 3 - Евгений Адгурович Капба
За каким фигом быть телекинетиком, и не отремонтировать Адмиралтейство? Это как быть целителем и не вылечить человека, который упал у тебя прямо перед ногами и разбил голову в кровь. Это скотиной надо быть, а не магом!
В общем, опустил я Дворцовый мост, пока все спали или продолжали активно праздновать, и пошел по нему на другой берег. Ну да, вот так буднично, а что? Опускать — это же не поднимать! Главное — контролировать процесс и не шуметь. Хотя учитывая, музыку, постоянную стрельбу в воздух и радостные вопли над пережившим кошмар город, наверное, если бы створки грянулись друг о друга — все равно бы никто не заметил. Сил должно было хватить: я помнил объяснения Боткиной про инициацию и могучий прилив сил в первые пару дней, и откат потом. Пару дней еще не закончились, так что я готов был попробовать.
Тем более — движение речных и морских судов по Неве все равно заблокировано, да и пять утра давно прошло, то есть по расписанию мост должен был быть опущен, здесь моя совесть чиста.
Я знал, что на той стороне, на опричной территории, уже разворачивалась тяжелая штурмовая опричная же пехота из провинциальных полков. Хтонь решили на ближайшее время плотно взять под контроль. По крайней мере — пока город не восстановят до прежнего состояния. Но я все-таки решил попробовать, несмотря на блокпосты. В конце концов, дотянусь и с моста, ведь со Стрелки до створок достал! Не пустят — значит не пустят, мне это не помешает!
Застегнув куртку и надвинув поглубже капюшон, я зашагал быстрее. Ощущение присутствия Хтони никуда не делось — Ингрия сохранила эту свою магохтоническую уникальную экосистему. Она вернулась к изначальному балансу изящной городской среды и потусторонней мистической составляющей, который я встретил тут, когда впервые приехал на «Козодое» посылки привозить. Но и поменялось кое-что… Например, этого памятника я никогда не видел! Присмотревшись к одной из фигур на ограждении набережной, я вздрогнул: вроде бы самая обычная, прекрасно вписывающаяся в пейзаж скульптура источала жутковатые и очень мощные эманации! И с чего бы это?
Ну, бронзовый мужик с топором, ну плотничает, лодочку делает… Кудрявый, с усиками, в наряде века эдак восемнадцатого… Что тут такого? А вот что: дождя-то не было! Откуда новая статуя? Я тут проезжал не так давно, до Инцидента никаких плотников-лодочников тут не наблюдалось. И зыркает на меня исподлобья, зараза!
Ну и пусть зыркает, я его теперь, если что, в лепешку расплющу и в Неву сброшу. Кстати, интересно: там на дне, сейчас, целая армия из изваяний. Можно подводные экскурсии проводить и деньги с туристов брать. Когда местные дельцы от турбизнеса додумаются?
— Стой, кто идет! — раздался голос с ближайшего блокпоста.
— Свои! — откликнулся я. — Живой человек, не каменный.
— Твою ма-а-ать! И вправду — свои! — удивился до боли знакомый голос. — Юнкер Титов, что за вид? Руки из карманов вынуть, капюшон снять, головной убор надеть!
— Поручик! — я обрадовался страшно. — Это вы? А это я!
— Давай, не стой на ветру, Титов, дуй к нам, через ограждение, — помахал мне Голицын, одновременно с этим поднимая забрало шлема. — Ты какими судьбами сюда? Откуда вообще?
Он, как и остальные опричники, сейчас носил тяжелую, высокотехнологичную броню, и вооружены они были, как говорится, до зубов. Эх, их бы сюда да часов десять назад…
— С той стороны, с Васьки. Мы там празднуем, ну, что отбились. Повоевать пришлось не хуже, чем у вас на Черной Угре! А я вот хочу тут починить кое-что… — объяснял я, перелезая через металлическое ограждение.
— А ну-ка, Титов, повернись туда-обратно, покрутись… Ого! Корнет, взгляните — наш мальчик вырос над собой! — Голицын смотрел на меня через эфир. — Гляди, как его аура бурлит!
— Так это он мост свел, — пояснил Оболенский подходя поближе. — А я смотрел через монокуляр, и все понять не мог — что происходит? А это наш знакомый телекинетик… Привет, Миха. Тебя можно поздравить со второй инцициацией? Ты теперь — важная шишка?
— Здрасте! — сказал я. — Нет, поздравлять меня не надо. Меня надо отвести к шпилю, который упал. Я его хочу на место поставить, а то… Ну как это — Ингрия без него? Не дело! И флюгер с корабликом — его надо поскорее из воды доставать!
Поручик и корнет переглянулись.
— Нет, ну… Никаких указаний, которые прямо бы запрещали подобное, не имеется у нас, — признал Голицын. — Наоборот — приказано оказывать местным всяческое содействие в наведении порядка, не пренебрегая при этом основными своими обязанностями по обеспечению безопасности населения Ингрии.
— Вот! — сказал я. — Давайте я попробую немножко тут поремонтировать? А вы мне содействие окажете. Я ведь отчасти местный, Пелла она к Ингерманландии тоже относится. А безопасность мне можно не обеспечивать, вы главное своих предупредите, чтобы никто там рядом не шатался. Представьте, какой утром будет сюрприз, и как все обрадуются: просыпаются, солнце встает — и шпиль на месте! Красиво?
— Красиво, — признал Голицын. — Сейчас, сообразим.
И заговорил в интерком:
— Голицын — всем постам. Нужно оцепление вокруг шпиля, чтобы никто не пострадал. У нас тут местные порядок навести хотят, надо посодействовать. Да, ночью… Маг второго порядка, телекинетик… Да, знакомый. Вы что — приказа не слышали? Вот и не устраивайте треп в эфире, а сделайте оцепление, чтобы по обе стороны никого на двести метров!
А потом повернулся ко мне:
— Давай, Миха, бери с собой Оболенского для солидности — и занимайтесь. У тебя часа три есть, пока нас не сменили ребята из Белорусского полка.
— А они не в Белостоке? — удивился я.
— Да там пожиже, чем здесь было, местные кланы сами справились… — машинально откликнулся он, а потом удивленно уставился на меня: — А ты про Белосток откуда знаешь?
Я сделал таинственный вид и развел руками. И пошел следом за Оболенским, одновременно трогая эфирные нити и думая о том, как бы это так половчее без нескольких сотен тонн свежего бетона и дорогой моей Ермоловой все это собрать в кучку. Как бы