По следам Духа Зимы - Микаэль Брюн-Арно

Лесной фестиваль

Бартоломео разбудили лучи солнца, щекотавшие его усы через жалюзи на окне купе. Он лежал на своей полке, ещё не сняв с головы ночной колпак, и размышлял о странной встрече с медвежонком-беглецом Теодором. Что могло заставить его добровольно покинуть тёплый семейный дом? Даже когда лисёнок чувствовал себя обиженным, он ни за что на свете не оставил бы свою семью, а сейчас он твёрдо знал, что не успокоится, пока не отыщет родителей!

— Первая остановка на нашем маршруте: ПРОСЕКА! — прогремел голос Мышонка Папагено из латунного громкоговорителя, установленного под потолком купе. — Дорогие путешественники, не забывайте, что «Звезда Зелёного Бора» отправится в путь сегодня ночью, после окончания праздника. Итак, мы приглашаем всех желающих принять участие в гуляньях у костра, организованных жителями Просеки, но помните, что вы должны вернуться в вагоны до полуночи, а сейчас, выходя на улицу, прикройте носы — сегодня не жарко! КОНЕЦ СВЯЗИ!

— Бартоломео, дорогой, ты готов позавтракать?

Лис Арчибальд, бодрый и полностью одетый, разливал по фарфоровым чашечкам горячий шоколад, оставленный на подносе у двери их купе. По обычаю, принятому на Крайнем Севере, в дымящийся напиток добавляли не кусочки маршмеллоу, а ложку взбитых сливок с корицей.

— Ух ты, как здорово! — воскликнул Бартоломео, поднимая от чашки мордочку, вымазанную шоколадом. — Такое впечатление, будто плывёшь в океане молока!

— А эти только что испечённые булочки с маслом и щепоткой соли просто великолепны! — добавил Арчибальд. — Надо будет обратить внимание… Эх, жаль, у меня нет с собой фартука, чтобы скрыть мою чрезмерную любовь к вкусной пище.

На протяжении всего завтрака лисёнок ни словом не обмолвился о своей ночной встрече, как его и попросил медвежонок. Впервые в жизни у него появился свой секрет, и когда он начинал опасаться, что может не сдержаться и расскажет обо всём дяде, то с особой силой вгрызался в булочку, чтобы заткнуть себе рот.

— Слушай, Бартоломео! Я пошутил, я не собираюсь съесть все булочки.

— Прошти, дядя Аршибальд. Я прошто боюсь, штобы они не оштыли, — солгал Бартоломео с набитым ртом.

— Ну, давай заканчивать, возьмём лекарства, которые ты принимаешь днём, и отправимся посмотреть, что за Лесной фестиваль! Уверен, что мы найдём кого-нибудь, кто видел Пимпренеллу и Серафина!

И хозяин книжного магазина не ошибся, потому что, хотя ни он, ни Бартоломео этого ещё и не знали, Зеленушка Пикорина, помощница Оленя Жан-Родена, уже сидела перед витриной своей мастерской и с тревогой размышляла о том, куда подевались супруги-лисы и почему они не пришли забрать свой заказ…

* * *

Выйдя из поезда, Арчибальд и Бартоломео замерли, потрясённые видом простиравшихся перед ними лесов. Казалось, что «Звезда» всю ночь летела по рельсам среди столетних елей, старательно огибая их ветви, сгибавшиеся под тяжестью наполненных смолой и набухших влагой после дождей шишек. Возле перрона маленького вокзала, куда высаживались участники торжеств, на ветках хвойных деревьев были развешаны яркие разноцветные флажки, и возникало странное впечатление, будто на деревьях среди зимы распустились цветы.

Чуть выше вдоль тропинки, которая вела к лужайке, на которой должен был проходить праздник, стояли трактиры, где путешественникам предлагали напитки из сока ежевики и елового мёда, от которых у всех улучшалось настроение и становилось легче идти по извилистой дороге.

— Как же красиво, дядя Арчибальд! Как, по-твоему, будет снег?

— Хм-м, пока что небо довольно ясное. В этом году снегопады не так уж часты! Ох, смотри, смотри, кажется, там начинается то, что они называют… — Лис развернул программку, которую ему дал один из проводников. — А, вот! «Сказочные прогулки»! Мне как-то посчастливилось в них участвовать, когда я сам был лисёнком, и у меня сохранились отличные воспоминания! Вон там звери собираются в группу, пойдём к ним, чтобы пропустить начало!

— «Сказочные прогулки»? Что это такое? — спросил Бартоломео, пытаясь не отстать от дяди с его длинными лапами.

— Если мне не изменяет память, речь идёт о сказках и легендах леса, которые тебе рассказывают под музыку во время прогулки. В этом году прогулку проводит Горностай Саралин. Поторопись!

Всё новые и новые слушатели выстраивались в круг на лужайке, а в центре неё на пне сидел горностай в круглых очках и настраивал свою лютню, пробегая когтями по струнам и колкам. Инструмент, сделанный из половинки миндального ореха, издавал сочные звуки, уносившиеся к самым верхушкам деревьев. Когда же горностай заговорил, оказалось, что и голос его не менее звучен и отлично соответствует исполняемой гармоничной мелодии.

— Добро пожаловать на Лесной фестиваль, благородные гости! Меня зовут Горностай Саралин, я бродячий сказочник. Лес Крайнего Севера и его обитатели хранят огромное количество историй и легенд, которые я сегодня вам пропою. Знаете ли вы, что именно в Просеке родился самый большой лесной олень, и что его ветвистые рога были настолько высокими, что птицы решили свить на них гнёзда? О, вы не знали об этом! А слышали ли вы историю о двух неразлучниках, которые в один прекрасный день решили расстаться, а потом, из-за наложенного на них проклятья, были обречены вечно искать друг друга? Известна ли вам история про того, кого называют Духом зимы? Он прячет в своей пещере тела тех, кого похитил.

— Какой ужас! — вздрогнув, пробормотал Арчибальд. — Ненавижу страшные истории.

— Это горностай говорит с таким воодушевлением, надеюсь, он нам расскажет что-то особенное! — ответил лисёнок.

— Только не мне, бр-р-р. Не хотелось бы всю ночь представлять себе, как страшное чудище вламывается в наше купе, чтобы уволочь моего племянника в пещеру и там сожрать.

— Не волнуйся, дядя Арчибальд, он наверняка утащит тебя, ты толще!

— Спасибо за поддержку, Бартоломео. Я успокоился.

Во время прогулки по окаймлённым деревьями аллеям, на верхушках которых многие жители леса построили свои жилища, лисы смогли увидеть, какие ещё развлечения предлагала Просека всё увеличивавшейся толпе посетителей фестиваля. Возле ручья, протекавшего вдоль тропинки и спускавшегося в долину, ёж учил малышей выстругивать сабельки из зелёных веток, упавших под порывами ветра. Чуть поодаль музыканты, в том числе из оркестра Дубравы, показывали всем желающим, как можно вырезать музыкальный инструмент из коры кедра и как за ним ухаживать. Впрочем, как только Черепаха Финеас, с его неизменной тростью в лапе и преданной подругой за спиной, загремел трещоткой, чтобы возвестить о своём торжественном и малоприятном появлении, все поспешно разбежались.

— Господин Саралин, — проговорил Бартоломео, когда группа в четвёртый раз проходила мимо