Ледяное пламя Якова Свердлова - Роман Валериевич Волков
Присланные полицейские разбираться и вникать в речи смутьяна не стали, а сходу его арестовали — как злостного марксиста. И в этот момент вполуха внимавшая аудитория возмутилась произволом — позвольте, социалистов трогать не дадим! Полицейских избили, помятого агитатора освободили. Войдя во вкус повстанческой борьбы, рабочие объявили забастовку. Заодно они предъявили требования о повышении заработной платы и улучшении условий труда — раз уж их часом ранее сформулировал агитатор. И вот в этот бурлящий котел с головой окунулся Яков Свердлов, едва только вышел из вагона.
Приехал он по совсем другому делу — его финальным заданием в Северном комитете должна была стать помощь казанцам в обустройстве подпольной типографии. Мощностей старого гектографа не хватало для все нарастающего объема печатной агитации. А тут такое пиршество! Но Свердлов не был бы самим собой, если бы не кинулся в схватку, очертя голову. И энергичный молодой вождь успел победить на всех фронтах.
Он несколько раз приезжал на фабрику Алафузова и пламенно выступал перед рабочими. Крайне ценным оказался не раз уже проявившийся талант Якова говорить на одном языке с представителями разных национальностей и религиозных конфессий. На фабрике работали русские, татары, башкиры, чуваши, марийцы, и все они завороженно слушали невысокого басовитого еврейского юношу (73). Слава о товарище Андрее пошла в народ.
Параллельно Свердлов собирал подпольную типографию и налаживал производство. О сумасшедшем темпе его работы говорит тот факт, что первый номер газеты «Рабочий» — органа Казанского комитета РСДРП — вышел в печать 3 июля 1905 года. Всего через неделю после прибытия Якова в Казань! Но и этого было мало неутомимому подпольщику — он самостоятельно редактировал газету первые два месяца и писал для нее.
А самая жаркая пора началась в конце августа — перед самым отъездом Свердлова из Казани. Товарища Андрея в эти дни можно было увидеть и в редакции обеих газет, легальной и нелегальной, и среди казанских столяров, объявивших забастовку, и у солдат местного гарнизона. При его деятельном участии 21 августа на объединенном митинге казанских рабочих была принята резолюция, прямым текстом признававшая «необходимость для уничтожения самодержавия организации вооруженного восстания». О своей жизни в Казани Яков писал тогда сестре: «Вчера был реферат у фармацевтов. Много новостей, да сейчас нет времени, нужно исполнить массу комитетских поручений».
Наконец настало время раскрыть все карты перед будущим верным соратником Николаем Накоряковым: «Из этого разговора я узнал, что Яков Михайлович приехал в Казань, чтобы поговорить с местными товарищами об организации крепкой группы большевиков, которые поехали бы на Урал и развернули работу в этом крупнейшем промышленном районе. Это был большой план, с дальним прицелом. В этот приезд он окончательно договорился со мной и некоторыми другими товарищами о переезде на Урал. Теперь уже мы знаем, что план этот был составлен по указанию В. И. Ленина» (69). Юным заговорщикам был дан карт-бланш на огромной территории. В зону интересов Свердлова входили две губернии — Пермская и Уфимская. Крупные города — Пермь, Екатеринбург, Уфа, Златоуст уже скоро должны были познакомиться с молодыми большевистскими эмиссарами.
Глава 9. Товарищ Андрей и его уральская свита
Особенностью Урала в тот период были сохранявшиеся следы крепостничества. Вся страна вроде как уже сорок с лишком лет назад распрощалась с этим пережитком, но становой хребет державы продолжал лелеять позорную традицию. Закон богатым уральцам не закон, указ не указ — своей волей привыкли жить да выжимать из холопов последние соки. Об этом писал в книге «Развитие капитализма в России» Ленин, разбирая положение рабочих Артинского завода, близ Екатеринбурга: «…невольно оглядываешься на обложку и справляешься с датой — неужели это в самом деле девяносто четвертый, а не какой-нибудь сорок четвертый год?» (74)
На Урале к рубежу веков работала почти половина всех рабочих, занятых в горной индустрии России. Притом вся эта огромная масса, в отличие от других промышленных регионов страны, была рассредоточена на множестве небольших предприятий. Задачу социалистам-агитаторам этот факт тоже сильно осложнял. Затеряться среди десятков тысяч сотрудников одного завода-гиганта, как на юге или западе империи, на Урале было попросту нереально.
Тем не менее общая карательная направленность и стремление капитала разговаривать с наемными рабочими исключительно с позиции силы смогли подточить эту, веками отстраивавшуюся, монолитную конструкцию. Только за четыре года нового века на Урале были закрыты 12 металлургических заводов. И 40 тысяч рабочих, уже несколько поколений трудившихся на данных предприятиях, оказались выброшенными на улицу и лишенными средств к существованию.
Сергея Черепанова по прозвищу Лука уполномоченный Центрального комитета Яков Свердлов считал более продвинутым типографским работником, чем самого себя. Для Луки это была, по его собственным словам, одна из самых лестных оценок в жизни
Рабочая масса на Урале была основательно разогрета. Пролетариат не желал жить, как раньше, и был готов сражаться за свои права с оружием в руках. Не хватало лишь толкового организатора со сплоченной командой и поддержкой из столицы. Яков Свердлов оказался именно таким человеком — в нужное время и в нужном месте.
В первые же дни пребывания в Екатеринбурге Яков проводит нелегальные сходки. И сразу же успех — собрания вызывают раз от раза все более пристальный интерес со стороны рабочего актива. Больше 200 участников почти каждый вечер встречаются то у Каменных палаток, то в Зеленой роще, то в лесу за Макаровской фабрикой. При этом Свердлов творчески использовал все свои конспиративные навыки, приобретенные за последние четыре года.
Один из наиболее заметных боевиков-социалистов Степан Глухих так вспоминал об уровне конспирации во время своей первой встречи с товарищем Андреем на массовке у Каменных палаток: «Пробирались мы туда поодиночке. Каждому был сообщен пароль. Подходишь к человеку, который стоит на посту, говоришь: „Товарищ! Который час?“ Он отвечает: „Иди вон по той дорожке“. Идешь, глядишь — еще человек стоит. Ему другой пароль говоришь, и он направляет дальше. Так и придешь в назначенное место» (75). Как мы видим, Яков полностью скопировал нижегородский стиль конспиративного обеспечения массовых сходов.
Гейдельбергский фехтовальщик Сергей Чуцкаев обладал энциклопедическими познаниями — таким типом
