Книга 2. Война и мир Сталина, 1939–1953. Часть 1. «Наше дело правое», 1939–1945 - Андрей Константинович Сорокин
Но за приобретения, полученные в результате этой войны, Советскому Союзу придется заплатить высокую цену — в ходе трехмесячных боев погибнут 131 476 советских солдат, 264 908 будут ранены. Война стоила советскому бюджету гигантскую по тем временам сумму в 7,5 млрд руб.[145] За нападение на Финляндию СССР будет в декабре 1939 г. исключен из Лиги Наций как агрессор. Причем сделано это будет на основе определения агрессии, предложенного Лиге Наций в начале 1930-х гг. как раз Советским Союзом.
«Нельзя ли было обойтись без войны?» — задастся риторическим вопросом Сталин, выступая в апреле 1940 г. на совещании начальствующего состава РККА. И сам на него, вполне ожидаемо, ответит: «Невозможно было обойтись без войны. Война была необходима, так как мирные переговоры с Финляндией не дали результатов, а безопасность Ленинграда надо было обеспечить…» Сделать это следовало «не только потому, что Ленинград представляет процентов 30–35 оборонной промышленности нашей страны и, стало быть, от целостности и сохранности Ленинграда зависит судьба нашей страны, но и потому, что Ленинград есть вторая столица нашей страны. Прорваться к Ленинграду, занять его и образовать там, скажем, буржуазное правительство, белогвардейское — это значит дать довольно серьезную базу для гражданской войны внутри страны против Советской власти»[146].
Стратегические расчеты Сталина вторжением вермахта в июне 1941 г. и здесь будут подвергнуты проверке. Советская военно-морская база на полуострове Ханко, аренды которой так настойчиво добивался Сталин, и ее героическая оборона не сыграют значительной роли в защите северных подступов к Ленинграду и не смогут сковать силы противника. Причем этим противником здесь так и не станут части вермахта. 2 декабря 1941 г. Ханко будет оставлен советскими войсками со значительными потерями при эвакуации. Финские войска без особых затруднений преодолеют 100 км территории, приобретенной Советским Союзом по итогам «зимней войны» на Карельском перешейке. Финны упрутся в старый рубеж обороны постройки 1935–1936 гг., который и сыграет основную роль в торможении финского наступления. Его постройка, кстати, обошлась в 7,5 млн руб., то есть в 1000 раз дешевле, чем расходы на «зимнюю войну». Главную роль в трагической судьбе сотен тысяч мирных жителей Ленинграда и оборонявших его солдат Красной армии и Балтийского флота сыграет не удар с севера, а блокада, установленная прежде всего усилиями вермахта в результате поражений РККА на северо-западном участке советско-германского фронта. Насколько справедлива постановка в литературе вопроса о выходе советских требований к Финляндии осенью 1939 г. за рамки разумных потребностей обороны[147], судить предоставляем читателю.
Записка И. В. Сталина о войне СССР с Финляндией
Не позднее 17 апреля 1940
[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 28. Л. 62. Автограф И. В. Сталина]
Нормализации отношений двух государств после подписания мирного договора не произошло. Постоянное давление, которое оказывало на Финляндию советское руководство в последующие месяцы, дает основание некоторым современным исследователям говорить о курсе на полное подчинение этой страны по образцу трех Прибалтийских республик[148]. Причем военный сценарий, насколько можно судить, являлся едва ли не основным. 18 сентября 1940 г. нарком обороны Тимошенко и начальник Генштаба Мерецков представят Сталину записку с соображениями по развертыванию вооруженных сил Красной армии на случай войны с Финляндией. «Соображения» содержали предложение «вторгнуться в центральную Финляндию, разгромить здесь основные силы финской армии и овладеть центральной частью Финляндии»[149]. Сталин рассмотрит эти предложения 5 октября. 25 ноября Тимошенко и Мерецков направят командующему войсками Ленинградского военного округа директиву о разработке детальных планов развертывания, первой операции к 15 февраля 1941 г.[150]
Реализация плана привела бы к последующей оккупации страны. Предрешенным военное вторжение в Финляндию считать, однако, нельзя, хотя иногда это и делается. Важно подчеркнуть, что в этих документах «на случай войны» с Финляндией не говорилось о реальных планах вторжения РККА или так называемом упреждающем ударе. Военное планирование на этом направлении велось в рамках общих подходов, пересмотренных советским руководством после разгрома Франции Германией.
Семен Константинович Тимошенко
1941
[РГАСПИ. Ф. 71. Оп. 55. Коллекция фотографий]
Вышеназванный план был представлен Сталину одновременно с более общей запиской Тимошенко и Мерецкова об основах развертывания вооруженных сил Советского Союза на Западе и Востоке на 1940 и 1941 гг.[151] В ней сценарий действий против Финляндии был вписан в общий план войны на Западе, которая теперь представлялась практически неизбежной. Вряд ли приходится удивляться тому, что советское военное руководство по поручению Сталина в той обстановке разрабатывало различные варианты военных планов, которые следует отнести к числу эвентуальностей, отнюдь не запрограммированных на исполнение.
К этому времени от англо-французской ориентации Финляндии не останется и следа. Финское правительство в сентябре 1940 г. заключит с Германией соглашение о военном транзите, в результате которого в Финляндии появятся немецкие военные части.
Первый заместитель наркома обороны СССР С. М. Буденный и начальник Генштаба Красной армии К. А. Мерецков
7 ноября 1940
[РГАКФД. № А-5845]
Вероятно, именно с целью дипломатически подготовить в отношении Финляндии мероприятия по образцу ранее реализованных в трех Прибалтийских республиках Молотов в соответствии с инструкциями Сталина вынесет «финский вопрос» на обсуждение с германским руководством в ноябре 1940 г. во время своего визита в Берлин, о котором нам еще предстоит рассказать.
Здесь мы скажем лишь несколько слов об обсуждении «финского вопроса» в ходе этого визита. Руководствуясь инструкциями, полученными от Сталина, Молотов потребует от Риббентропа в Берлине, как он сообщил телеграммой Сталину 13 ноября, следующее: «1) Увести германские войска из Финляндии и 2) Прекратить как в Финляндии, так и в Германии политические демонстрации, направленные во вред интересам СССР. Предупредил, — подчеркнет Молотов, — что в финляндском вопросе Берлин должен внести полную ясность, чтобы он не мешал принятию новых, более крупных совместных решений»[152]. Ответ Молотов получит непосредственно от Гитлера, чью позицию он изложит Сталину в шифровке от 14 ноября: «Обе беседы [с Гитлером и Риббентропом. — А. С.] не дали желательных результатов. Главное время с Гитлером ушло на финский вопрос. Гитлер заявил, что подтверждает прошлогоднее соглашение, но Германия заявляет, что она
