Никита Хрущев. Вождь вне системы - Нина Львовна Хрущева

Там же. С. 312.

Правда, среди недоброжелателей гуляют слухи, что к порочащим Хрущева документам нет доступа, так как они хранятся в личном деле Хрущева в Президентском архиве в Кремле. Но тоже, кажется, слухи. Алексей Аджубей писал, что, когда в октябре 1964 года противники Хрущева пригрозили использовать репрессивные документы против него, если он не откажется от своих постов, таких бумаг как раз и не нашлось[94].

В основном Хрущев играл роль энергичной «шестерки»: однажды он вошел в тройку НКВД, но был сразу заменен Алексеем Волковым, вторым секретарем Московского обкома. Поэтому никогда не участвовал в работе троек по вынесению расстрельных приговоров сотням людей в день, вопреки утверждениям недоброжелателей[95]. Хотя сторонним наблюдателем Хрущев тоже не был, деятельно исполняя политику наказаний. В Киеве НКВД успешно использовал первого секретаря как надежного «рекомендателя». В архиве я обнаружила несколько отчетов с его фамилией. Например, в ноябре 1938 года Хрущев «рекомендовал» арестовать главного комсомольца Украины Степана Усенко за «контрреволюционный заговор» — якобы за покушение на жизнь самого Хрущева — и «на основании непосредственных указаний наркома внутренних дел СССР Ежова» подписывал дела о «ликвидации антисоветского подполья»[96].

ВЗГЛЯД СОВРЕМЕННИКОВ

Записка Комиссии Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30–40-х — начала 50-х годов

Сов. секретно

Особая папка

25 декабря 1988 года

Н. С. Хрущев, работая в 1936–1937 годах первым секретарем МК и МГК ВКП(б), а с 1938 года — первым секретарем ЦК КП(б)У, лично давал согласие на аресты значительного числа партийных и советских работников. В архиве КГБ хранятся документальные материалы, свидетельствующие о причастности Хрущева к проведению массовых репрессий в Москве, Московской области и на Украине в предвоенные годы. Он, в частности, сам направлял документы с предложениями об арестах руководящих работников Моссовета, Московского обкома партии. Всего за 1936–1937 годы органами НКВД Москвы и Московской области было репрессировано 55 тысяч 741 человек.

С января 1938 года Хрущев возглавлял партийную организацию Украины. В 1938 году на Украине было арестовано 106 тысяч 119 человек. Репрессии не прекратились и в последующие годы. В 1939 году было арестовано около 12 тысяч человек, а в 1940 году — около 50 тысяч человек. Всего за 1938–1940 годы на Украине было арестовано 167 тысяч 565 человек.

Усиление репрессий в 1938 году на Украине НКВД объяснял тем, что в связи с приездом Хрущева особо возросла контрреволюционная активность правотроцкистского подполья. Лично Хрущевым были санкционированы репрессии в отношении нескольких сот человек, которые подозревались в организации против него террористического акта.

Летом 1938 года с санкции Хрущева была арестована большая группа руководящих работников партийных, советских, хозяйственных органов и в их числе заместители председателя Совнаркома УССР, наркомы, заместители наркомов, секретари областных комитетов партии. Все они были осуждены к высшей мере наказания и длительным срокам заключения. По спискам, направленным НКВД СССР в Политбюро только за 1938 год, было дано согласие на репрессии 2140 человек из числа республиканского партийного и советского актива.

Вестник Архива Президента Российской Федерации. М., 1995. № 1. С. 126.

Много лет спустя Никита Сергеевич с ужасом вспоминал это время, признавшись драматургу Михаилу Шатрову в конце 1960-х, что жалеет «больше всего — о крови. У меня руки по локоть в крови. Я свято верил тогда в Сталина и все делал… Это самое страшное, что лежит у меня на душе»[97].

Но 26 мая 1938 года на массовом митинге в Киеве Хрущев каялся в обратном: «Мы еще не разоблачили их всех»[98]. Десять дней спустя он предупреждал партийную конференцию: нельзя «расслабляться, потому что враг никогда не прекратит свою подрывную работу против нашего государства». В это время начальник украинских органов Александр Успенский подобострастно благодарил Никиту Сергеевича за то, что тот «ежедневно руководит нашим НКВД, непрестанно… уделяя им больше внимания, чем любой другой сфере работы, и руководит ими справедливо, по-большевистски»[99].

ВЗГЛЯД СОВРЕМЕННИКОВ

Из выступлений делегатов XVIII съезда ВКП(б) 10–21 марта 1939 года:

Тов. Хоменко:

Руководствуясь указаниями Центрального Комитета большевистской партии, указаниями товарища Сталина, решениями VII пленума ЦК ВЛКСМ, комсомол Украины провел большую работу по выкорчевыванию и разгрому фашистской агентуры, которая насаждалась врагами в руководящих органах комсомола Украины. При помощи Центрального Комитета большевиков Украины и верного сталинца т. Никиты Сергеевича Хрущева комсомольские организации разгромили и изгнали из руководства предателей, изменников социалистической родины. (Аплодисменты.)

XVIII съезд ВКП(б): Стенографический отчет. М., 1939. С. 625.

По словам дяди Сергея, «отец никогда не отрицал, что ему приходилось утверждать выписанные в НКВД ордера на арест работавших с ним людей. Так была устроена жизнь в те годы. И попробовал бы кто-нибудь не подписать подобную бумагу»[100]. Я оправдываю прадедушку меньше своего дяди, но много лет пытаюсь понять, как он смог избежать участи жертвы. Его безоговорочное участие в репрессиях только частично объясняет его везение. Многие из самых активных «чистильщиков» — те же Ягода, Ежов и Косиор — со временем стали жертвами своего же террора.

На пенсии Хрущев не раз вспоминал о судьбе Ягоды, даже жалел его. Многими жертвами стали люди, которым вождь элементарно завидовал, говорил он. «Ягода умный и образованный человек, земляк Максима Горького, оба нижегородцы. Сталин завидовал их дружбе. Горький хорошо писал о Ленине и Троцком. Сталин ездил к Горькому, общался с ним и мечтал, чтобы такой могикан о нем писал, но увы, особенно ничего не вышло. Однажды Горький и Ягода развели на улице костер и устроили пикник. Когда Сталин убрал Ягоду, на суде ему добавили, что тот нарочно хотел простудить Горького. Эту версию Сталин не только подхватил, но и сделал на нее упор, чтобы дискредитировать Ягоду».

Выживание Хрущева нельзя объяснить теориями самого террора. Если главной целью чисток было истребление старых большевиков — уничтожение истории о досталинской партии — то Хрущев был в безопасности. Но многие старые большевики сами участвовали в уничтожении врагов и пережили это, а тысячи новых членов партии — как, например, родственник и друг Никиты Сергеевича Трейвас — погибли[101].

По мнению историка Никиты Петрова, единственное убедительное объяснение его долгожительства — это политическая интуиция — сочетание удачи, хитрости и простоватости. Из-за его личных качеств — необразованности, непосредственности, многословия — которые он часто нарочно преувеличивал, соратники недооценивали его талант оратора и мыслителя. Он умел разговаривать и с простыми людьми,