Жаркое лето сорок первого - Рыжий

Я же, когда у меня закончились патроны в магазине, застыл в нерешительности и едва не поплатился за это жизнью! Ко мне подскочил немецкий солдат с карабином в руках. Немца этого – здоровенного бугая, про которых ещё часто говорят «шкаф два на два метра», я рассмотрел очень даже неплохо: грубое лицо, тонкие губы, небольшой шрам на левой щеке, нагрудный штурмовой пехотный знак на мундире. На карабине был закреплён покрасневший от крови штык-нож.

Стоило гитлеровцу сделать один-единственный выпад, и всё, он проткнёт меня своим штыком.

Я даже успел это осознать и ужаснуться! Как помощь пришла от самого главного человека в моей теперешней жизни. Артём, словно чёрт из табакерке, вооруженный «Наганом» в правой руке, и, немецкой пехотной лопаткой в левой руке, подскочил к гитлеровцу, сделал один-единственный замах лопаткой и буквально перерубил тому шею!..

Последующие несколько минут я помнил плохо. Мы куда-то бежали. Стреляли. Мы – это те, кого Артём поднял в штыковую атаку, а также те, кто ещё лежал на поле под пулемётным огнём и присоединился к нам позднее.

В себя я пришёл, лежа в небольшой ямке, метрах в двадцати от немецких окопов. Рядом со мной, как обычно, лежал Артём, и, стараясь не высовываться, отдавал команды:

-Гранаты к бою! Гранатой, огонь!

Красноармейцы бросали вперёд свои РГД-33 и немногочисленные трофейные «Колотушки». С немецкой стороны тоже кидали гранаты – всё те же «колотушки».

«Бах!», «бах!», «бах!» - слышалось со всех сторон. Уши закладывало. Со всех сторон летели клочья земли.

-Вперёд! – Проорал Артём, и, вооруженный подобранным на поле боя автоматом, бросился вперёд, к немецким траншеям…

Глава 20

Я с парой красноармейцев стоял в охранении пленных немцев и сам не верил, что у нас получилось взять этот грёбанный мост и остаться в живых! У меня трясло руки, нервно подёргивался глаз, хотелось одновременно смеяться и рыдать. Но я лишь просто присел на перевёрнутый пустой ящик из-под патронов, и, поправив ремень автомата на плече, с ненавистью уставился на выживших немцев из охраны, вспоминая всё, что произошло в последние часы…

Как я оказался в немецком окопе – хоть убейте, вспомнить не могу. В памяти только осталось, что в небольшой участок нас набилось около полутора десятка человек. Были тут и хорошо знакомые мне лица вроде старшего лейтенанта Крылова, лейтенанта Полякова или красноармейца Ионова, так и совсем незнакомые бойцы из тех, что присоединились к нашей атаке позднее. Вот хоть убейте, не помню я того белобрысого парня с петлицами инженерных войск, что держит в руках немецкий карабин. Или вон того, немолодого солдата с «трёхлинейкой» в руках и петлицами автомобилиста. Но они были. Были и другие бойцы – пехотинцы, артиллеристы, сапёры и черт знает кто ещё.

Старший лейтенант высунул свой автомат над бруствером и послал куда-то в сторону немцев короткую очередь.

-Что застыли?! – Прокричал Артём, спускаясь на дно окопа. – Чистим окопы! Автоматчики впереди! Патронов не жалеть! Делимся на две группы! Ты, ты и ты, а также вот вы, за мной! – Старший лейтенант ткнул пальцем в меня, Василия Ионова, того самого молоденького инженера-сапёра и немолодого водителя, а также в здоровенного, словно Годзилла бойца-пехотинца, сжимавшего в своих руках казавшийся маленьким ручной пулемёт ДП. – Остальные за лейтенантом. Мы влево по траншее, вы вправо! Не геройствовать особо! В блиндажи и ДЗОТЫ, если такие найдете, вначале входит граната, а лучше две! Потом пара очередей от края до края! И только потом, вы! Лейтенант Поляков, вашей группе необходимо добраться до позиции зенитного орудия справа, зачистить её! По возможности развернуть орудие у ударить по немцам… Или… Хотя бы в их сторону! Вопросы?

-Нет вопросов. – Кивнул лейтенант.

-Мы идём влево по окопам, пробуем подобраться к мосту. А там посмотрим. Начали!

Несмотря на недавнее ранение, Артём первым, низко пригибаясь, бросился по окопу в указанном им же самим направлении. Я с Василием побежал следом. Оставшиеся бойцы потянулись за нами.

Старший лейтенант двигался быстро, словно ледокол расчищая дорогу перед нашей недо-штурмовой группой. Он то и дело останавливался, стрелял из своего автомата и бросал гранаты. Ещё успевал и пополнять боезапас – во всяком случае, гранаты он точно собирал, также как и несколько магазинов к своему автомату, обнаруженных у одного из убитых им же немцев. Мы же больше были похожи на обычных зрителей, поскольку с трудом успевали за старшим лейтенантом – слишком уж он быстро двигался!

Один поворот, второй, третий – и вот мы оказались у Т-образного перекрёстка. Артём задумался и жестами показал, чтобы мы бросили несколько гранат. Сказано – сделано. Мы с Василием, сапёром и водителем подготовили четыре немецкие гранаты, и, по команде, начали бросать гранаты:

-Первый! Пошел! – Я замахнулся и бросил гранату.

-Второй! – Василий высунулся немного вверх и метнул свою гранату.

-Третий! – Шофёр немного замешкался, но тоже отправил «колотушку» в указанном направлении.

-Четвертый! – Сапёр только этого и ждал, ловко метнул гранату, и, открыв рот, пригнулся.

Один за другим раздались четыре взрыва. Следом за последним, Артём бросился направо по Т-образной траншее. Я бросился следом. Василий занял позицию, чтобы смотреть в другую сторону.

Пройдя несколько метров, мы увидели двоих убитых гитлеровцев с ручным пулемётом МГ-34. Они спрятались за несколькими мешками с песком, которые попросту сбросили с бруствера в ход сообщения и укрылись за ними. Обоих мы достали осколками, досталось и пулемёту – ствол его был погнут, а приклад разбит. Я сразу понял, что, если бы затея Артёма с гранатами – они бы нас на этом «перекрёстке» просто срезали парой очередей, ведь высунуться над траншеей не дают немцы с другого берега и из ДЗОТА возле моста!

Прошли ещё немного по траншее. Немцев больше не было. Но за очередным поворотом наткнулись на блиндаж. Из крыши торчала труба печи. А прямо в траншею была выведена дверь.

Артём присмотрелся, дверь открывается наружу. Осторожно перемахнул на другую сторону от прохода, жестами показал, чтобы я подготовил гранату. Тут же готовлю «яйцо». Короткая заминка – всё-таки немецкую гранату я знаю не настолько хорошо, как хотелось бы – и граната готова к бою.

Короткий рывок – старший лейтенант открыл дверь. Я тут же бросил внутрь гранату. Несколько долгих секунд – взрыв. Я