Прагматика и поэтика. Поэтический дискурс в новых медиа - Екатерина Захаркив

Ефремова 2000 – Ефремова Т. Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный. М.: Русский язык, 2000. URL: https://dic.academic.ru/contents.nsf/efremova/.

Морковкин 2003 – Морковкин В. В. Объяснительный словарь русского языка: структурные слова: предлоги, союзы, частицы, междометия, вводные слова, местоимения, числительные, связочные глаголы. М.: АСТ, Астрель, 2003.

Ушаков 2004 – Ушаков Д. Н. Большой толковый словарь русского языка: Ок. 60 000 слов / Сост. В. В. Виноградов и др.; ред. Д. Н. Ушаков. М.: АСТ, 2004.

Шимчук, Щур 1999 – Шимчук Э., Щур М. Словарь русских частиц. Берлин: Peter Lang, 1999.

Woodham www – Woodham R. Actually / in fact / well // BBC Learning English. Ask About English. [Электронный источник: архивная версия]. URL: https://www.bbc.co.uk/worldservice/learningenglish/grammar/learnit/learnitv247.shtml.

Cambridge www – Cambridge dictionary. [Электронный источник]. URL: https://dictionary.cambridge.org.

Collins www – Collins Online dictionary. [Электронный источник]. URL: https://www.collinsdictionary.com.

Oxford – Oxford dictionary / Ed. A. Stevenson. Oxford, New York: Oxford University Press, 2011.

Merriam-Webster www – Merriam-Webster dictionary. [Электронный источник]. URL: https://www.merriam-webster.com/.

Rojavin, Rojavin 2019 – Rojavin M., Rojavin A. Russian Function Words: Meanings and Use: Conjunctions, Interjections, Parenthetical Words, Particles, and Prepositions. London: Routledge, 2019.

Примечания

1

Употребляя понятие «новейшая поэзия», мы опираемся на терминологию Р. О. Якобсона [Якобсон 1921], который актуализировал значимость изучения поэтического языка в синхронии. Термин «новейшая поэзия» используется и в ряде исследований [Stahl, Evgrashkina 2018; Орлицкий 2020] наряду с термином «современная поэзия». В настоящей монографии мы будем использовать оба эти термина, учитывая, что «новейшая поэзия» позволяет эксплицировать актуальный период (1990–2020-е годы), в то время как «современная поэзия» охватывает более широкий период с 1960-х до наших дней.

2

Были выделены следующие критерии отбора текстов для АПК: 1) хронологический: были отобраны поэтические русско-, англо- и италоязычные тексты, написанные в 1960–2020-е годы; 2) критерий отбора по профессиональному признаку: в корпус включены поэтические тексты профессиональных поэтов, опубликованные в «толстых» журналах, авторские сборники, выпущенные в признанных издательствах, и тексты, опубликованные на электронных профессиональных поэтических площадках; 3) отбор по типу системы стихосложения: преимущественно тексты, написанные в форме свободного стиха, что соответствует современным европейским и американским тенденциям в стихосложении; 4) функциональный критерий: неприкладная поэзия (не рекламная, не юмористическая).

3

Данные из поэтического подкорпуса НКРЯ не привлекались, так как он сформирован по другим критериям (преимущественно силлабо-тоническая поэзия), что связано с его двусторонней направленностью: «Этот корпус должен был обеспечивать как потребности исследователей русского языка, так и потребности исследователей русской поэзии, в том числе стиховедов, заинтересованных в изучении формальных особенностей русского стиха – метрики, ритмики, каталектики, рифмы, строфики и т. п.» [Гришина, Корчагин, Плунгян, Сичинава 2009]. Учитывая, что современная англоязычная, в частности американская, поэзия написана преимущественно в форме свободного стиха, при отборе материала русскоязычной поэзии мы руководствовались критерием подобия по типу стихосложения.

4

Отметим, что в случае современных поэтических текстов, публикуемых в социальных сетях, возможна мгновенная интеракция с читателем, благодаря чему темпорально-пространственная дистантность поэтической коммуникации приобретает иной (по сравнению с напечатанным на бумаге текстом) характер.

5

Примечательно, что Ю. С. Степанов предложил определять дискурс как «возможный альтернативный мир» [Степанов 1995: 45].

6

На расслоение «я» также указал Ю. С. Степанов: «„Я“ как подлежащее предложения, „я“ как субъект речи, Я как внутреннее Эго, которое контролирует самого субъекта» [Степанов 1985: 218].

7

«Tu-центрическими» называются слова и конструкции, «семантика которых включает отсылку к адресату речи» [Падучева 2019].

8

Рассуждая об автокоммуникации, Р. О. Якобсон приводит соображение Ч. Пирса в отношении внутренних диалогов человека с самим собой, происходящих таким образом, «как если бы это был кто-то другой» [Якобсон 1985]. Посредством этого воображаемого Другого, по мысли Якобсона, речевое взаимодействие «захватывает и временные аспекты языковой коммуникации, связывая воедино прошлое, настоящее и будущее одного человека».

9

Подробнее об истории понятия поэтического субъекта и динамике субъективации в поэзии XX века см. в [Соколова 2019].

10

Историю становления и развития концепции эгоцентричности в языке и разновидности эгоцентрических единиц (‘indexical symbols’ у Ч. С. Пирса, ‘egocentric particulars’ у Б. Рассела, ‘dasein-designatoren’ у М. Хайдеггера, ‘shifters’ у О. Есперсена и Р. Якобсона, ‘mots auto-referentiels’ у Э. Бенвиниста и др.) см. в работе Ю. С. Степанова [1985: 230].

11

Это одновременно подтверждает значимость технологической революции для разных типов дискурсов, включая художественный дискурс, и позволяет проследить противоположный вектор, направленный в диахронию, к синкретичным истокам искусства, когда границы между автором/исполнителем и зрителем были достаточно зыбкими и часто смещались (например, ритуально-обрядовое творчество, римские сатурналии и средневековые мистерии).

12

«Невозможно вообразить человека без языка и изобретающего себе язык. Невозможно представить себе изолированного человека, ухитряющегося осознать существование другого человека. В мире существует только человек с языком, человек, говорящий с другим человеком, и язык, таким образом, необходимо принадлежит самому определению человека <…> Именно в языке и благодаря языку человек конституируется как субъект, ибо только язык придает реальность, свою реальность, которая есть свойство быть,– понятию „Ego“ – „мое я“» [Бенвенист 1974: 293].

13

Подробнее о влиянии перформативного поворота на культуру и поэзию см. [Бахманн-Медик 2017; Фещенко 2022б; Соколова 2024].

14

О новых прагматических и когнитивных измерениях современной поэзии в технологическом пространстве новых медиа см. [Самостиенко 2021].

15

Особый случай перлокутивного эффекта представляет собой языковое реагирование нейросетей на запросы-стимулы одушевленных адресантов, которые также формально могут носить поэтический характер, но, как показывают Т. В. Цвигун и А. Н. Черняков, их тексты «ближе к механизмам рецепции „среднего“ читателя, чем к творческой компетенции поэта» [Цвигун, Черняков 2023].

16

Ди Росарио, пользуясь терминологией Э. Аарсета, отмечает, что ее подход совмещает «текстономию» (изучение текстовых медиа) и «текстологию» (изучение текстового значения) [Di Rosario 2011: 83].

17

Примером такой активной интерактивности может послужить гипертекстовая поэзия, или феномен «спрятанного» текста, распространенный в русскоязычной среде в авторских поэтических телеграм-каналах, когда для того, чтобы прочесть фрагмент текста, нужно нажать на скрытый элемент.

18

Р. О. Якобсон указывает на