Русский Севастополь - Александр Борисович Широкорад
В начале 1793 г. генерал прибыл в свою штаб-квартиру в Херсоне и начал знакомиться с составленными до его приезда проектами. В феврале 1793 г. Суворов посетил Севастополь, осмотрел крепость и проверил состояние инженерных работ.
По указанию Суворова его заместитель инженер-подполковник Ф.П. Де Волан разрабатывает новый план строительства севастопольских укреплений. Причём стоимость их резко снижена с 6 миллионов до 231 752 рублей.
Согласно этому проекту намечалось строительство пяти береговых фортов с ярусами и казематами, имевшими в горже сухой ров. Их планировалось построить на мысах, выступающих в Севастопольскую бухту. Это были «северный форт» – Константиновский – в форме неправильного шестиугольника с каменными одеждами и напротив, на южной стороне, «южный форт» – Александровский – в виде круглой каменной башни. Дальше, на северной стороне, на мысу за Константиновской батареей, ещё одна похожая на последнюю, батарея с земляной горжей. Напротив, на западном мысу, у входа в Артиллерийскую бухту – открытая двухъярусная батарея с бастионным фронтом в горже.
Между Артиллерийской и Южной бухтами на мысу предполагалось построить форт «Николай», на котором планировалось сосредоточить морские запасные и пороховые магазины, морской и крепостной арсеналы.
Кроме этих береговых укреплений, авторы проекта доказывали необходимость строительства усиленных сухопутных фортов на возвышенных местах южной и северной сторон Севастопольской бухты. Это были южный форт «Екатерина» в тылу батареи «Николай» и северный форт «Елизавета» в тылу форта «Константин» на Северной стороне.
На вооружение всех перечисленных укреплений предполагалось поставить 270 орудий, в том числе на береговые батареи – 152 орудия, а на сухопутные – 118.
По приказу Суворова предварительные работы в крепости были начаты в апреле 1793 г., ещё до Высочайшего утверждения.
Ко времени смерти Екатерины (1796 г.) в Севастополе было построено 8 береговых батарей: Константиновская, Александровская, Николаевская, Павловская, а также батареи № 1, 2, 4 и 5, расположенные на мысах тех же названий. Это были земляные временные укрепления, большей частью открытые, состоящие из двух или трёх фасов, изломанных по направлению берега. Батареи № 2 и № 3 на северном берегу и Николаевская батарея на южном берегу были в виде редутов.
На возвышении за Константиновской батареей находилось довольно обширное земляное укрепление неправильной формы для охраны батарей «Константин» и № 1.
К строительству сухопутных фортов на северной и южной сторонах бухты не приступали.
По данным последнего отчёта Экспедиции строения южных крепостей, на все постройки и работы, начиная с 1792 г., было израсходовано 1 534 046 руб. 27 коп.
10 января 1797 г., согласно указу императора Павла I, Экспедиция строения южных крепостей России была упразднена. Вскоре строительные работы в Севастопольской крепости были приостановлены, а затем прекращены вовсе, инженера же Де Волана уволили со службы.
Стоит отметить, что Де Волан прозорливо предусматривал построить береговые батареи во всех крупных бухтах рядом с Севастополем, до Балаклавы включительно, дабы исключить использование этих бухт неприятелем. Увы, мнение фортификатора было проигнорировано, за что Россия жестоко поплатилась в ходе Крымской войны.
Павла бесило всё, что было создано его матерью. Как-то Павел патетически спросил Попова, бывшего секретаря Потёмкина: как «исправить всё зло, свершенное одноглазым»? «Отдать Крым туркам!» – быстро нашёлся Попов.
По зрелому размышлению Павел отдавать Крым не стал, но специальным указом переименовал Севастополь в Ахтиар. Увы, в ночь на 12 марта 1801 г. Павла Петровича «хватил апоплексический удар». По этому случаю уже к полудню следующего дня в петербургских лавках исчезло шампанское, а вечером горожане устроили иллюминацию. В Ахтиаре же был двойной праздник – по случаю «удара» и в связи с возвращением славного имени Севастополь.
Глава 2. Становление города и порта
29 февраля 1820 г. последовал долгожданный указ императора Александра I, данный Сенату: «Об открытии Севастопольского порта для купеческих судов и лодок, приходящих с товарами из портов Чёрного и Азовского морей; об очищении тех товаров в карантинах и об учреждении таможенного надзора».
24 мая того же года старший флотский начальник контр-адмирал Ф.Т. Быченский доложил рапортом главному командиру Черноморского флота А.С. Грейгу о том, что «порт Севастопольский для принятия купеческих судов и лодок… в 9-й день сего мая месяца открыт… контора Севастпольского порта назначила для принятия приходящих купеческих судов и стояния оных Артиллерийскую бухту»[21].
В 1822 г. население Севастополя составляло до 25 тыс. человек, из которых «число граждан купечества и мещанства включительно и отставных дворян, и разночинцев не более 500 человек». Город занимал вдоль западного берега Южной бухты пространство в длину на 700 саженей (1493,52 м), а в ширину на 400 саженей (853,44 м).
В Севастополе строились всё новые и новые храмы. Продолжали действовать две церкви, возведённые в XVIII веке. Это русская соборная Св. Чудотворца Николая и греческая Св. Апостолов Петра и Павла.
В конце 1810-х гг. расширяется адмиралтейство – главное предприятие Севастополя. Численность рабочих в нём возросла до 760 человек. Кроме двух эллингов, действовали специализированные мастерские.
28 февраля 1831 г. Николай I утвердил план строительства сухих доков в Севастополе.
Увы, строительство Севастополя обернулось страшной бедой для древнего Херсонеса. Дабы избежать обвинений в предвзятости, процитирую статью севастопольского археолога А.Ф. Степанова:
«Поражает воображение тот факт, что ещё совсем недавно по историческим масштабам Херсонеса – каких-то 200–250 лет назад, можно было увидеть Херсонес почти в целости – и даже восстановить его в том виде, в котором он пребывал в конечном периоде своей живой истории: до конца XIV – середины XV века. Триста пятьдесят лет Херсонес простоял покинутый и никому не нужный, пока на этих берегах, в 1783 г. не был заложен Севастополь.
За 205 лет до этого посол польский к хану крымскому, Мартин Броневский, побывав в Херсонесе, писал:
“Достойные удивления развалины очень явно свидетельствуют, что это был некогда великолепный, богатый и славный город греков, многолюдный и славный своею гаванью. Во всю ширину полуострова, от берега до другого, ещё и теперь возвышается высокая стена и башни многочисленные и большие из тёсаных огромных камней… Царский дворец, с огромными стенами, башнями и великолепными воротами… Этот город стоит пуст и необитаем и представляет одни развалины и опустошение. Дома лежат во прахе и сравнены с землёй. Большой греческий монастырь остался в городе, стены храма ещё стоят, но без кровли…”. Так же Броневский отмечает, что турки вывозят мраморные колонны.
Херсонесский мрамор потребовался не для украшательства ханского дворца в Бахчисарае, как можно было бы подумать. Он
