Нефритовая лиса - Крис Велрайт

— Вы думаете, мне есть сейчас хоть какое-то дело до ваших оправданий⁈ — проревел он, его голос эхом отозвался в зале. — Вы совсем отупели, сидя по своим комнатам и проедая мои деньги⁈ Вы не понимаете, что случилось⁈ Министр сбежал! Вы меня слышите⁈

Он резко развернулся, бросая взгляд на Ицин, всё ещё сидящую на коленях.

— А вы тут плачете и стенаете о своей судьбе, ищете оправдания своей никчёмности, своей бесполезности, своей порочности! Что нам теперь делать⁈ Об этом никто не хочет подумать⁈

Он шагнул ближе, нависая над дочерью.

— Я не хочу слышать тебя, — процедил он, голос его звучал холодно, как металл. — Что бы тебе ни сказал Чжэнь, что бы ни наплёл Шу Чао, ты сама согласилась на всё это. Как только ты решила оспорить моё решение выйти замуж за тивийского торговца, ты перестала быть моей дочерью. Что ты хочешь от меня? Прощения? Ты не слишком много на себя берёшь?

Он отошел от Ицин, отдернув подол своего халата, будто боясь, что замарает его о нее.

— О твоей судьбе я подумаю тогда, когда мы решим, что делать дальше. Если повезет, то у меня получится выдать тебя замуж за того торговца. В твоем положении это будет невероятное везение.

— Вы правы, господин. Вы, как всегда, рассудительны и добры даже к такой непутевой дочери, — раздался тихий, льстивый голос.

Наложница Фань грациозно склонила голову, её голос сочился сладкой покорностью.

— Вы умны, вы мужчина, и только на вас мы можем рассчитывать.

Чжэнь, который всё это время сохранял хладнокровие, лениво скрестил руки на груди и слегка наклонил голову.

— Ты хочешь направить за министром отряд, чтобы его остановить? — Он обратился к отцу.

Тот взглянул на него с раздражением, но тут же покачал головой.

— Нет. Это бесполезно. Когда всё улеглось, и мы поняли, что он пропал, было упущено слишком много времени. Возможно, он уже достиг другого города и отправил послание во дворец и в свой дом. Возможно, к нам уже собирают отряд. Нам всем конец. Пусть нас не убьют в стенах поместья и отправят на суд, но оттуда — на казнь. Шу Чао был сыном министра, человека, занимающего должность при дворе. Мы — никто перед такой властью.

Кажется, только теперь все в комнате начали осознавать, о чём говорил отец. Они обречены. На лицах наложницы Фань и Тай Дзяо застыл ужас, их губы побелели, а взгляды заметались, словно в поисках спасения там, где его не могло быть.

У Ицин же не было сил переживать. Всё внутри неё словно опустело. Она больше не чувствовала страха, её сердце не билось в бешеном ритме, а в голове не звучали тревожные мысли. Смерть больше не казалась ей чем-то ужасным. Всё, что случилось, уже сделало её прежнюю жизнь невозможной, и теперь ей оставалось лишь принять судьбу.

Внезапно в комнату вбежал слуга. Он тяжело дышал, его лицо было бледным, а одежда помята, словно он пробирался через толпу.

— Господин! — выдохнул он, пытаясь отдышаться. — Многие слуги и воины… Они перепуганы!

Отец раздражённо отмахнулся, даже не повернувшись.

— И без их страха хватает проблем. Нам есть о чём беспокоиться поважнее.

— Господин, они настолько напуганы, что бегут из поместья! — голос слуги дрожал, но он продолжал. — Немногие остались верны, но они бессильны перед тем, что творят остальные. Все понимают, что случилось нечто ужасное… Настолько страшное, что лучше не оставаться здесь.

— Вот тебе и благодарность! — взревел отец. — Я дал им работу, кормил, уберегал от болезней и холода, а они бегут, как крысы с тонущего корабля!

— Возможно, и нам стоит… — вдруг прошептала наложница Фань, её голос был едва слышен, но в полной тишине комнаты он прозвучал слишком отчётливо.

Отец резко замер и уставился на неё. В его глазах все еще был гнев, но он не спешил ответить. Фань сглотнула и отвела взгляд.

— Господин, — вновь вмешался слуга, его голос был настойчивым. — Если ничего не предпринять, поместье разграбят.

— Они ещё и воруют⁈ — его гнев, казалось, заполнил всё пространство. — Немедленно все отправляйтесь по своим покоям. Собирайте вещи! — он повернулся к слуге, его глаза полыхали яростью. — Приставь к ним верных людей. Собери всех, у кого еще остались честь и чувства долга перед нашей семьей. Пусть охраняют их и помогут упаковать пожитки. Берите всё ценное, всё, что можно унести. Мы отплываем на корабле в Тивию к концу дня.

Никто не посмел возразить. Комната наполнилась хаотичным движением — женщины поднимались, переглядываясь друг с другом, Чжэнь молча встал и посмотрел на Ицин. На его лице скользнула улыбка, будто он был единственный кого не пугало их отплытие в чужую провинцию.

Глава третья

Начались сборы к отплытию. Паника охватила всё поместье. Часть слуг сбежала, прихватив с собой добро, словно хищные птицы, налетевшие на ослабленное тело умирающего зверя. Как только прошёл слух о том, что семья намеревается бежать из Сэи, тревога усилилась, превратившись в хаос.

Ицин не видела всего, но слышала постоянные крики, шум, грохот сброшенной на пол мебели, звон разбитых ваз. Верные стражи пытались остановить тех, кто убегал, прихватив с собой имущество их семьи. Но многие предпочли не связывать свою судьбу с изменниками и исчезали в темноте ночи, срывая с себя знаки принадлежности к дому её отца.

Она собиралась вместе с Тенин. Но на удивление, её служанка была необычайно молчалива. Обычно говорливая и заботливая, сейчас она лишь коротко отвечала на вопросы, её лицо было напряжённым, а руки двигались механически, складывая одежду и украшения в дорожные сундуки.

Ицин почувствовала холод в груди. Может, даже Тенин считает её отвратительной? Грязной? Порочной? Может быть, и она думает, что Ицин сама совратила Шу Чао? Что позволила тому прикоснуться к себе, принять его ласки, а потом разыгрывала жертву?

«Нет… Тенин не такая… Она не может думать так же, как они…»

Но сомнения уже разъедали её изнутри, словно яд. Она видела, как слуги отворачивались, как старались не смотреть ей в глаза. Даже её мать не вступилась за неё, не попыталась сказать, что она по-прежнему её дочь. Что она не проклятие для их семьи.

Они продолжали собирать вещи.