Нефритовая лиса - Крис Велрайт

А у причала стоял колоссальных размеров корабль. Огромный, длинный, тёмный, словно гигантское морское чудовище, выползшее на берег, чтобы пожрать всех, кто осмелится ступить на его борт. Он был выше всех зданий порта, даже выше храма бога моря, что виднелся на скале вдалеке. Его корпус был сделан из массивных досок, отполированных и крепко скреплённых толстыми гвоздями и верёвками. Высокие мачты, подобно голым деревьям, вздымались к небу, а их паруса, сложенные и привязанные к рёбрам реев, трепетали, как крылья огромной птицы, готовящейся к взлёту. Судно будто пело свою хриплую песню — дерево поскрипывало под натиском морского ветра, верёвки звенели, цепи лязгали.

В передней части корабля возвышался заострённый нос, увитый канатами, с укреплёнными конструкциями, к которым крепились паруса. В задней части судна находилась высокая палуба, скошенная, на которой возвышались деревянные постройки в три этажа. Ицин заметила в них окна — небольшие, полупрозрачные, сделанные, скорее всего, из тонких пластин слюды или перламутра. Она читала о таком: слюда не разбивалась от ударов волн, не мутнела от морской соли и давала мягкий, рассеянный свет.

Когда-то этот корабль, несомненно, был воплощением богатства и власти. Отец, должно быть, построил его во времена, когда их семья процветала, когда их имя звучало с уважением. А теперь они, словно преступники, бегут на нём из родных мест.

Шаманка оказалась права. Она всё-таки отправляется в Тивию. Но не одна.

Ицин почувствовала странное, жгучее чувство. Оно зарождалось в груди, поднималось выше, пробегало холодными иголками по шее, и в конце концов превратилось в кривую усмешку. Её губы исказились в язвительной, горькой ухмылке — выражении, которого прежде не знало её лицо.

Вот она, ирония судьбы. Совсем недавно ей говорили, что её ждёт великое будущее в чужой провинции. Уверяли, что это дар судьбы, которому она должна радоваться, благословение, за которое следует благодарить богов и духов. А теперь вся её семья отправляется в великолепную и процветающую Тивию. И что-то никто из них не выглядел счастливым.

Процессия остановилась и началась шумная разгрузка. Ицин вновь украдкой посмотрела на своих родственников.

Отец был напряжён и хмур, его губы сжаты в тонкую линию, взгляд скользил, словно он боялся даже смотреть на этот корабль. Чжэнь выглядел почти беззаботным. Он ухмылялся, разговаривая с кем-то из моряков, словно это путешествие было для него захватывающим приключением. Наложница Фань с восторгом наблюдала за своим сыном. Тай Дзяо тоже уже вылезла из повозки и стояла чуть в стороне от остальных. Она не подошла к своей дочери, предпочитая выдерживать между ними дистанцию.

Никто из них не рад перспективе отправиться Тивию. И Ицин почувствовала, как её мысли снова и снова возвращаются к этой злой, почти сладкой истине. И ей было стыдно за это, но, в то же время, удивительно приятно, осознавать, что все они разделяют ее участь.

* * *

Корабль вздрогнул, когда якорь окончательно подняли, и палуба медленно заскрипела, начиная своё движение вперёд, прочь от берега.

Ицин молча шагала за слугами, которые несли вещи её матери. Она знала, что её собственные пожитки отправили в трюм, но даже не попыталась возразить.

Каюта была просторной, но уютной. Вдоль стен тянулись полки с тонкими решётками, чтобы предметы не падали во время качки. Низкий стол, массивный сундук, ширма, за которой угадывалось подобие умывальника, и две постели — одна более роскошная, со множеством подушек и покрывал, а другая простая, узкая, прижатая к самой стене.

Её место.

Ицин даже не удивилась этому.

Тай Дзяо, не обращая на неё внимания, сразу же начала раздавать слугам распоряжения:

— Разложите сундук вот здесь. Нет, ближе к стене. Ткань не трогайте, только вот эти ларцы. Да, сюда.

Слуги беспрекословно выполняли приказы.

Ицин стояла в проходе, сжимая в кулаке край рукава, ощущая себя чужой в этом пространстве. Она не знала, что делать, не знала, можно ли вообще ей здесь находиться.

— Чего ты стоишь? — вдруг резко бросила Тай Дзяо, останавливаясь и вперившись в неё взглядом. — Совсем ничего без слуг делать не умеешь?

И это ей говорила женщина, которая взяла с собой трёх служанок. А для Ицин не выдали ни одной.

— Твои вещи отнесли в трюм, — добавила Тай Дзяо, вновь переключаясь на сундуки. — Да тебе они и не к чему. К тому же, они — собственность семьи.

— Все они были моими подарками, — сухо отозвалась Ицин. — Значит, принадлежат мне.

Тай Дзяо резко повернулась.

— Ты ещё смеешь со мной спорить? Теперь у тебя нет ничего своего. Ты недостойна даже того наряда, в котором стоишь.

Ицин заметила, как у матери сверкнули глаза, и почувствовала, что она только и ждала момента, чтобы сорваться.

— Сотри с лица свою мерзкую улыбку. Или ты довольна, тем, что с нами стало?

Только после этих слов Ицин осознала, что снова скривила губы в смешке.

Это произошло само по себе. Будто это было единственной эмоцией, которую она ещё могла проявлять.

— Не понимаю, отчего ты так злишься, — сказала она, глядя матери в лицо. — Ты же сама говорила, что Тивия — прекрасное место для начала новой жизни.

Лицо Тай Дзяо исказилось от ярости.

— Уберись с моих глаз!

Ицин вздрогнула, но ничего не ответила. Она молча развернулась и вышла. И без этого приказа она хотела избавиться от её общества. И как она вынесет столько дней рядом с матерью?

* * *

Ицин шагала по деревянным настилам корабля, ощущая, как доски чуть пружинят под её лёгкими шагами. В отличие от дома, где каждый уголок был наполнен тайнами, взглядами и сплетнями, здесь, на море, никто не знал, кто она такая. Никто не видел её позора, никто не обсуждал её ошибки. Она чувствовала взгляды моряков — кто-то смотрел с любопытством, кто-то улыбался, а в чьих-то глазах мелькало даже восхищение.

Подойдя к самому носу корабля, она схватилась за холодный поручень. Берег исчезал за горизонтом. С каждым мигом её дом, её жизнь, её прошлое — всё это становилось лишь призраком в её памяти.

Она посмотрела вниз, в бурлящую воду. Глубина манила, пугая и завораживая. Её сердце сжалось. Картина, увиденная у шаманки, вспыхнула перед глазами: тёмные волны, ледяная бездна, чьи-то руки, тянущие её вниз.

Что, если сейчас…

Внезапный она почувствовала, что кто-то толкнул