Нефритовая лиса - Крис Велрайт

Ицин осталась на месте, задержавшись у перил ещё на мгновение. Она окинула взглядом гостиницу. Внизу, среди груды вещей, валялось одно из её платьев, наполовину выскользнувшее из раскрытого сундука. Лоскут шёлка был запылён и мокр.

Что ж… по крайней мере теперь никто не скажет, что духи благоволят ей.

К ней подошла наложница Фань. Они обе выглядели уставшими, с тёмными кругами под глазами, непричёсанные, в мятой одежде. Ни одна из них не успела умыться, не говоря уже о принятии ванны.

Фань взяла её руки в свои — так же, как делала это прошлой ночью, когда их обуял страх. Резкий запах крема, который прежде раздражал Ицин, теперь показался ей почти успокаивающим. Он стал знакомым, почти родным — как напоминание о том, что они обе выстояли.

— Нам стоит спуститься вниз и помочь проследить за тем, чтобы оставшиеся вещи были собраны и внесены в записи, — сказала Фань тихо.

— Когда всё закончится, — добавила она, — я прикажу сделать нам самую лучшую ванну. С травами. С маслами.

Она слабо улыбнулась.

— Спускайся, Ицин, — добавила Фань, — я подойду попозже, когда вытащу, наконец, из-под стола свою бесполезную служанку.

Ицин улыбнулась ей в ответ.

* * *

На первом этаже царил настоящий хаос. Другие постояльцы гостиницы — те, кто также остановился здесь на ночлег, — были в не меньшем ужасе от случившегося.

Некоторые их вещи также пострадали, и теперь слуги бродили по залу, пытаясь понять, что кому принадлежит. Они раз за разом заглядывали в ящики, сравнивали списки, перекливались друг с другом — царила неразбериха.

Смотрящий дома Дзяо ходил с мрачным лицом, его рука двигалась с натужной точностью, занося всё тонкой кистью в список. Казалось, за эти несколько дней он уже стёр пальцы в кровь, постоянно переписывая имущество семьи.

То тут, то там доносились вздохи, приглушённая ругань и сдавленный плач.

Хозяин гостиницы снова появился, и по его виду было видно — он встревожен. Похоже, после слов Чжэня он понял, что теперь в глазах гостей может сам оказаться виноватым.

Он ходил между столов, разливал чай, угощал сладкими закусками, изо всех сил стараясь казаться приветливым.

— Садитесь, садитесь, — извиняющимся тоном бормотал он встревоженным постояльцам. — Пока ваши слуги всё разберут, вы успеете выпить чаю и всё обдумать. На всё — воля богов. И всё поправимо, да-да.

— Ну конечно, богов… — недовольно буркнул кто-то из гостей. — У нас в провинции чуть что случится — сразу боги виноваты.

— Боги дают испытания, — внезапно раздался спокойный, глубокий голос, — но то, как их пройти, решают люди.

Ицин обернулась. За одним из столов, в тени, сидел мужчина. На нём был поблекший плащ, явно видавший лучшие дни, но из-под его подола выглядывали сапоги отличного кроя, выполненные из дорогой кожи. Это несоответствие — скромность верхней одежды и дорогая обувь — сразу привлекло внимание Ицин.

Мужчина пил чай, не спеша, и казался спокойным в отличие от всех окружающих. Что-то в его позе, манере держать чашку, в выражении лица — говорило о внутренней уверенности, которую не так просто поколебать.

Ицин невольно задержала на нём взгляд.

— Всё это больше похоже не на испытание, а на проклятие, — буркнул кто-то из гостей. — Зачем богам тратить время на жалкие судьбы людей? А вот злобным духам — самое то.

Отец Ицин недовольно сдвинул брови. В последние недели он раздражался, когда разговоры скатывались к духам. Ицин тоже чувствовала внутреннее отторжение. Она сдержанно молчала, надеясь, что разговор сойдёт на нет. Но слова уже полетели, как искра на сухую траву.

А хозяин гостиницы был только рад подлить масла в огонь — лучше уж пусть винят духов, чем его.

— Правильно, правильно, господин говорите! — раболепно поддержал он. — Всегда найдётся злая сила, что жаждет навредить людям. Как ещё объяснить такое? У меня ведь раньше никогда такого не случалось! Никогда! Ну, могла пропасть чашка, тарелка, дверная ручка — ну бывают же воры мелкие, жадные… — он широко развёл руками, — но, чтобы такое! Это не по-людски, это по-злому!

— И то верно, — поддержал его кто-то из посетителей. — Я тут каждый год останавливаюсь.

— Точно, — добавил другой, — я здесь и того чаще бываю. И ничего подобного. Кому бы вообще пришло в голову грабить эту гостиницу? Обоз на границе украсть куда проще. А судя по всему, банда-то немаленькая. И ради чего? Тряпки да чашки? Это же глупость!

— Да, — закивала жена одного из гостей. — Действительно странно. Столько шума — и ради чего? Можно подумать, у нас тут важные гости остановились. Мы ведь друг друга знаем.

— Почти всех, — спокойно произнёс мужчина в дорогих сапогах, не поднимая глаз от чашки.

В тот же миг взгляды скользнули в сторону семьи Дзяо. Все как один — Ицин, её мать, отец, Чжэнь — ощутили, как на них обрушилось десятки глаз.

И именно в этот момент к ним подошла наложница Фань. Её лицо было спокойным, но глаза настороженными. Она быстро оглядела зал и тихо встала рядом.

Отец шагнул вперёд. Его голос был жёстким, сдержанным:

— Мы приехали сюда по личным делам. Мы впервые в провинции. Обвинять нас в том, что именно из-за нас ворвались грабители — нелепо.

— А людям только дай повод, — нахмурилась Фань, бросив холодный взгляд на хозяина гостиницы. — Сразу на незнакомцев пальцем тычут.

— Так откуда мы знаем, кто вы такие? — подал голос хозяин гостиницы, расправив плечи и уперев руки в бока. Было видно — он ждал этого шанса. — Может, вы беглые. Может, вы кому-то дорогу перешли, вот вас и нашли. А страдать приходится нам!

Люди один за другим начинали возмущаться, будто кто-то дал им разрешение выплеснуть всё накопившееся.

— Да они беглецы, вот кто! — выкрикнул плотный мужчина с залоснившейся курткой. — Глянь на лица — не наши. И говорят с акцентом. Сразу видно — чужаки.

— Сундуки у них — глянь какие огромные! — подхватила женщина в ярком платке. — Не как люди — налегке едут. У них там, поди, всё награбленное добро сложено!

— А я слышала, — добавил кто-то из угла, — от слуг! Они шептались, будто их дочка