Похвала Сергию - Дмитрий Михайлович Балашов
Признайте же, что людям надобно временное, земное и плотское – во всяком случае, более надобно, чем потустороннее, вечное и незримое! Признайте наконец тщету ваших «подвигов». Признайте! И вам разом станет легко и просто существовать!
Все время, пока фрязин говорил, Сергий стоял, собираясь с мыслями. Хотелось ответить искусителю ясно и кратко, но он не находил слов. В конце концов в мозгу у него родилась простая (и непонятно, почему сразу не пришедшая в ум?!) мысль: зачем он должен объяснять что-то самому дьяволу? Который и так все понимает прежде слов и спорит, лишь чтобы искусить и запутать! Он разлепил намороженные губы и произнес хрипло:
– Отойди от меня, сатана!
– А, нечего ответить! – засмеялся фрязин. – Нечего ответить!
– Есть что ответить! – справившись с голосом, возразил Сергий и поднял руку для крестного знамения, повторив: – Отойди от меня, сатана!
– А вот этого не надо, не надо! – бледнея и отступая, произнес фрязин, загораживаясь рукой от крестного знамения. – Этого совсем не надо!
И – исчез. Сергий даже подошел, оглядел снег и ствол сосны, у которого стоял нечистый. Дьявола нигде не было. «Я недостаточно горячо молюсь!» – подумал Сергий. Он еще раз перекрестил место, где стоял фрязин, и перекрестился сам. В лесу пахло свежим снегом и хвоей. И чуть-чуть, почти неощутимо, запахом серы. Он поднял топор и, шепча молитву, в задумчивости побрел к дому. Что дьявол был не прав, он это чувствовал, знал. Но слов выразить свое знание у него не было. Зато были дела. А дела не главное ли доказательство во всяком споре?
Он много думал над этою последнею встречей. В конце концов понял, в чем была заключена хитрость дьявола. Призывая принять за единственно существующее зримый мир, дьявол тем самым исключал из него все нетварное, но, значит, и мысль, идею, сами по себе тварно не существующие! Но тогда надобно исключить, чтобы уж быть последовательным, и идею божественного Логоса, сотворившую мир, да и саму идею «отказа от духовности», ибо всякая идея суть нечто духовное тоже! Короче говоря, дьявол предлагал уничтожение себя самого, а с тем и всего зримого мира, во всяком случае мира человеческого, созданного Господом, созданного любовью, без и вне духовных сущностей неспособного существовать, ибо само наличие этих сущностей токмо и выделяет человека из прочих безмысленных тварей, для коих нет ни греха, ни воздаяния.
Признание тварности мира, как единственной реальности, с необходимостью ведет к уничтожению самого тварного мира, что и происходило всякий раз, когда люди дерзали отказаться от Бога. Но не всегдашнему разрушителю и уничтожителю бытия в его вечном споре с Богом было это объяснять!
В том, что эта встреча была, а отнюдь не привиделась ему, Сергий не сомневался ни мгновения. Но никому не рассказывал о ней, даже Стефану, когда тот возвратился к Троице. Как-то не выговаривалось. Да и позабывалось порой!
А зима шла, множа снега, но уже все чаще начинал показываться золотой краешек солнца, уже и ясные голубые дни зачастили в гости к нему, и единожды, после бурной февральской метели, после дикого ветра, когда несколько елей упали, вывернутые с корнем, и одна из них едва не обрушила церковь, попав вершиной на кровлю, вдруг выглянуло солнце и прогнало с небес сиреневую сизую мглу. И как уже ни ярились метели, как ни свирепствовал мороз, как ни сгущались тучи, но прежней зимней сиренево-серо-сизой пелены не возникало над землей. Начиналась весна.
Глава двадцать первая
Весна на великих реках и равнинах России идет громкая, с разливами, – когда аж до самого окоема вода и вода, и вербы стоят погруженные по пояс, и звери плывут, спасаясь на крохотные островки среди разгулявшейся стихии. С треском льда, с заторами, когда не то деревни, целые города тонут в разбушевавшейся влаге, с ором
