Доспехи света (ЛП) - Фоллетт Кен

В день своего освобождения ему пришлось лежать в постели, пока его не осмотрит хирург Алек Поллок. Вскоре после завтрака Алек вошел в комнату в своем поношенном фраке, сказав:

— Как поживает мой юный пациент после шести недель покоя?

Он сказал правду:

— Я чувствую себя хорошо, сэр, и уверен, что мог бы вернуться к работе. — О своем страхе перед Уиллом он не упомянул.

— Что ж, вы, кажется, идете на поправку.

— Я благодарен за постель и еду, — добавил Кит.

— Да, да. А теперь скажи мне, как твое полное имя?

— Кристофер Клитроу.

Кит удивился, зачем хирургу задавать такой вопрос.

— А какое сейчас время года?

— Конец зимы, начало весны.

— Ты помнишь имя матери Иисуса?

— Мария.

— Что ж, похоже, твой мозг не сильно пострадал от этой проклятой лошади Уилла.

Кит понял, почему хирург задавал ему вопросы с очевидными ответами. Он хотел убедиться, что его разум в порядке.

— Значит, я могу работать? — спросил он.

— Пока нет. Твоя мать может забрать тебя домой, но тебе следует воздерживаться от любых нагрузок еще три недели.

Это было облегчение. Он еще немного побудет вдали от Уилла. А потом, может быть, Уиллу снова придется уехать в Кингсбридж. Настроение Кита поднялось.

— Носи повязку на голове, — продолжал Алек, — чтобы другие мальчишки знали, что с тобой нельзя играть в грубые игры. Никакого игры в мяч, никакого бега, никаких драк и уж точно никакой работы.

— Но моей маме нужны деньги.

Алек, казалось, не принял это всерьез.

— Будешь работать, когда полностью поправишься.

— Я не лентяй.

— Никто не считает тебя лентяем, Кит. Все считают, что тебя лягнул в голову буйный конь, что так и есть. А теперь я пойду поговорю с твоей матерью. Наслаждайся своим последним утром в постели.

*

Сэл скучала по Киту. Она чувствовала себя почти такой же осиротевшей, как после смерти Гарри. Ей не нравилось быть одной в доме, не с кем было перемолвиться словом. Она и не осознавала, насколько вся ее жизнь была сосредоточена вокруг Кита. Ей постоянно хотелось проверить, как он: рядом ли он, не голоден ли, не холодно ли ему, в безопасности ли? Но последние шесть недель о нем заботились другие люди, впервые с его рождения.

Она обрадовалась, когда в ее дом вошел Алек Поллок. Она знала, что прошло ровно шесть недель с того дня, как лошадь Уилла лягнула Кита. Она встала из-за прялки.

— Он достаточно поправился, чтобы встать?

— Да. Все могло кончиться очень плохо, но, я думаю, он выкарабкался.

— Да благословит тебя Бог, Алек.

— Он смышленый парень, не так ли? Ты говорила, ему шесть.

— Теперь почти семь.

— Развит не по годам.

— Я тоже так думаю, хотя матери всегда считают своих детей исключительными, правда?

— Независимо от правды, да. — Алек рассмеялся. — Я это заметил.

— Значит, он снова здоров.

— Но я хочу, чтобы ты продержала его дома еще три недели. Не позволяй ему играть в игры или делать что-то энергичное. Он не должен упасть и удариться головой.

— Я за этим прослежу.

— Но через три недели пусть возвращается к обычной жизни.

— Я так тебе благодарна. Ты же знаешь, я не могу тебе заплатить.

— Я отправлю свой счет сквайру и буду надеяться на лучшее.

Он ушел. Сэл надела туфли, шляпу и накинула на плечи одеяло. Погода все еще была холодной, но уже не морозной.

В полях мужчины начинали весеннюю пахоту. Люди приветствовали ее, пока она пробиралась между домами, и каждому она говорила одно и то же:

— Иду забирать своего Кита из усадьбы, наконец-то, слава Господу.

Она шла быстро. Спешить особой нужды не было, но теперь, когда Кита вот-вот должны были освободить, она едва могла дождаться.

Она вошла, как обычно, через кухонную дверь и поднялась по черной лестнице. Увидев Кита, стоявшего в спальне в тех же рваных одеждах, в которых он переехал в усадьбу, она разрыдалась.

Все еще плача, она опустилась на колени и осторожно обняла его.

— Не волнуйся, я плачу от счастья, — сказала она. Она была счастлива, потому что он не умер, но этого она не сказала.

Она взяла себя в руки и встала. Она заметила, что в комнате, у кровати, стоит Фанни, и обняла ее тоже.

— Спасибо тебе за доброту к моему мальчику, — сказала она.

— Это не составило труда, он такой милый, — ответила Фанни.

Кит обнял Фанни, поцеловал ее в прыщавую щеку и сказал:

— Я скоро вернусь, чтобы помогать тебе с каминами и сапогами.

— Не торопись, поправляйся, — сказала она.

Сэл взяла его за руку, и они вышли из спальни — и там, на лестничной площадке, стоял Уилл.

Сэл невольно вскрикнула от испуга, а затем замерла на ледяное мгновение. Она почувствовала, как Кит от страха сжал ее руку. Затем она сделала реверанс, опустив взгляд, чтобы не смотреть ему прямо в глаза, и попыталась пройти мимо молча.

Он преградил ей путь.

Кит попятился и попытался спрятаться за юбку Сэл.

— Не приводи его обратно, — сказал Уилл. — От этого щенка нет толку.

Сэл подавила гнев. Разве Уилл сделал недостаточно? Он убил ее мужа, покалечил ее ребенка, и все же ему хотелось еще и поиздеваться. Едва сдерживая себя, она произнесла:

— Я, разумеется, буду делать то, что велит сквайр.

— Сквайр будет рад избавиться от этого заморыша.

— В таком случае мы вас оставим, сэр. Доброго вам дня.

Уилл не двинулся с места.

Сэл шагнула к нему ближе и посмотрела ему в лицо. Она была почти одного с ним роста и такой же широкой в плечах. Ее голос изменился против ее воли.

— Дай мне пройти, — сказала она низким, ясным тоном, в котором едва могла скрыть ярость.

Она увидела вспышку страха в его глазах, словно он уже жалел об этой стычке. Но он не отступил. Он, казалось, был полон решимости устроить неприятности.

— Ты мне угрожаешь? — спросил он. Его презрение звучало не совсем убедительно.

— Понимай как хочешь.

— Киту нужно домой, мистер Уилл, хирург сказал, — высоким, испуганным голосом произнесла Фанни.

— Не знаю, зачем мой отец вообще посылал за хирургом. Невелика была бы потеря, если бы этот щенок сдох.

Это было слишком для Сэл. Желать кому-то смерти было страшным проклятием, а Уилл уже чуть не убил Кита. Не раздумывая, она взмахнула правой рукой и ударила Уилла кулаком в висок. Спина у нее была широкая, а руки сильные, и от удара раздался глухой стук.

Уилл, пошатнувшись, ошеломленно рухнул на пол, вскрикнув от боли.

Фанни ахнула от ужаса.

Сэл уставилась на Уилла. Из его уха текла кровь. Она была в ужасе от содеянного.

— Прости меня, Господи, — прошептала она.

Уилл не пытался встать, а лежал и стонал.

Кит заплакал.

Сэл взяла его за руку и повела мимо Уилла, который стонал от боли. Ей нужно было как можно скорее выбраться из дома. Она повела Кита к лестнице и поспешила вниз. Они прошли через кухню, не говоря ни слова уставившимся на них слугам.

Они вышли через черный ход и пошли домой.

*

В тот же день ее вызвал к себе сквайр.

Она, конечно, нарушила закон. Она совершила преступление. Хуже того, она, простая деревенская женщина, напала на джентльмена. У нее были большие неприятности.

Закон и порядок были в ведении мировых судей, которых также называли магистратами. Их назначал лорд-лейтенант, представитель короля в графстве. Это были не юристы, а местные землевладельцы. В таком городе, как Кингсбридж, было несколько судей, но в деревне обычно назначался только один, и в Бэдфорде им был сквайр Риддик.

Крупные преступления рассматривались двумя или более судьями, а дела, за которые полагалась смертная казнь, должен был слушать судья на выездной сессии суда присяжных, но менее серьезные правонарушения, такие как пьянство, бродяжничество и мелкое насилие, мог рассматривать один судья единолично, обычно у себя дома.

Сквайр Риддик должен был стать для Сэл и судьей, и присяжными.

Ее, конечно, признают виновной, но какое наказание ей назначат? Судья мог приговорить правонарушителя к дню в колодках, когда человек сидел на земле с зажатыми ногами. Это наказание, было скорее унижением, чем чем-то иным.