Шесть дней в Бомбее - Алка Джоши

– Ну что ж, хотя бы эту я оставлю себе. «Ожидание»… Она просто прекрасна!

Мы помолчали.

– Мы с Мирой не разговаривали с ее последнего приезда в Прагу, – наконец произнесла Петра. – Но я почти уверена, что с Паоло она поддерживала связь. Поговорите с ним. Он знает больше.

– Очень надеюсь. Во Флоренции мы с ним встретимся. – Я помолчала. – Может, у вас есть его адрес?

Она покачала головой и негромко ответила:

– Он мне не друг.

Я забрала у нее записку Миры и положила в поясную сумку.

Петра икнула. Я принесла ей еще стакан воды. Она отпила большой глоток. И уставилась на меня своими большими выразительными глазами.

– Знаете, сестра Фальстафф, я надеюсь, вы обретете покой.

Я опешила. Ничего себе заявление от женщины, которую я посчитала глупым ребенком! Неужели я в самом деле пыталась обрести покой? А сама-то думала, что делаю все это ради Миры. Однако по словам Петры выходило, что в путь я отправилась ради себя. Может, она была проницательнее, чем я подумала?

Я взяла чемодан. Пора было отправляться в Париж.

Париж

Глава 10

Мне было одиноко. Встреча с Петрой расстроила меня, я перестала так уж сильно восхищаться Мирой. Остро не хватало мамы, которая бы приготовила суджи ка халва и прочла мне чудное стихотворение Тагора, чтобы меня утешить. Я скучала по Амиту. И не позволяла себе спросить у доктора Стоддарда, как у него дела. Он бы наверняка догадался, как я отношусь к доктору Мишре, а мне не хотелось делиться своими чувствами. Я скучала и по пожилому доктору, и по Эдварду тоже. Каждый раз улыбалась, вспоминая, как мы танцевали на Гранд-базаре. Хотелось, чтобы рядом был кто-то, кому я небезразлична. А еще я скучала по Индии, по знакомым ароматам, по людям, по пульсу индийской жизни.

Выйдя в Париже на Gare de l’Est, я отправилась в hôtel particulier, где латунная табличка сообщила мне, что я нахожусь в посольстве Ее Британского Королевского Величества. До сих пор совет Эдварда Стоддарда в каждой стране в первую очередь идти в Британское посольство отлично работал. Если посольство в Праге меня поразило, то здешнее – просто ослепило. Оно было похоже на сказочный дворец – хрустальные люстры, зеркальные стены, позолоченные колонны… Всю заднюю стену занимали окна в пол, за которыми виднелась безупречно подстриженная зеленая лужайка.

Подойдя к стойке, я представилась, и мне вручили тисненый конверт. Письмо было адресовано мне и написано почерком доктора Стоддарда. Никогда в жизни еще я так не радовалась почте.

Моя дорогая девочка!

Я очень рад, что вы столько всего узнали из поездки в Прагу. Надеюсь, вы уже на пути к разгадке секрета самой загадочной художницы. Вы совершенно ничем нам не обязаны. Эдвард сделал для вас то же, что сделал бы для каждого. И мы всегда готовы помочь вам всем, что в наших силах.

А теперь – к делу.

Я вполне понимаю, что вы не горите желанием ехать к отцу, но если вы до конца жизни так и не скажете ему все, что хотели, вы никогда не обретете мира в душе. Знаю, он обидел вас и вашу маму, но не позволяйте ему делать вам еще больнее.

С первой встречи я все хотел рассказать вам кое-что. Об этом не знает даже Эдвард. Но, возможно, моя история поможет вам кое-что понять об отце.

Отправляясь в Индию, я оставил в Англии невесту. И совершенно искренне собирался послать за ней и жениться, как только встану на ноги в Бомбее. Но там я познакомился с Девой. Никогда прежде я не встречал таких женщин. Внутри у нее царило такое спокойствие, что и я переставал нервничать. Я был ужасно подавлен смертью своего пациента в Англии. Конечно, ошибки случаются, но я никогда не думал, что такое произойдет со мной. Мой умерший пациент приходился моей невесте братом. Ее сердце было разбито. И я не мог простить себя. Хотел сбежать как можно дальше, чтобы примириться со своим провалом. Я причинил ей боль. Она простила меня и никогда не винила в смерти брата. И даже не передумала выходить за меня замуж! Но мне хотелось загладить вину. Я уехал в Индию. И влюбился в Деву. Может быть, я подсознательно не хотел возвращаться туда, где по моей вине произошла катастрофа? Или просто увлекся необычной женщиной?

Я женился на Деве. Мы были счастливы. В результате нашего союза на свет появился Эдвард – самое большое достижение в моей жизни. Когда ему исполнилось восемь, Деву сбила машина.

Люди смотрели на нас с Девой так же, как, скорее всего, смотрели на вашего отца с матерью. Словно мы нарушили закон. Совершили какую-то мерзость. Так было не всегда. В прежние времена Британское правительство поощряло подобные браки, чтобы наладить связь и уменьшить напряжение между ними и индийцами. Но этого никогда не произойдет, пока британцы у власти. И смешанные браки стали жертвами.

Нас с Девой окутывало такое облако неодобрения, что мы почти ни с кем не общались. Мы были не единственной такой парой, но кому захочется якшаться с изгоями? Познакомившись с вами, я сразу понял, что вы одна из нас. И вы это подтвердили.

Я часто думаю о том, как ужасно поступил с невестой, сообщив ей в письме, что разрываю помолвку. Струсил и не смог сказать ей обо всем лично. Я так и не вернулся в Англию. Семья не особо хотела поддерживать со мной отношения. Ее родня тоже. Все меня стыдились. И я сам себя стыдился. Сбежал из Англии. А потом сбежал от своего долга перед Элизабет.

Пишу я все это для того, чтобы объяснить, что больше всего в жизни жалею о том, что не встретился с Элизабет и не извинился за свою бессердечность. И почему-то мне кажется, что вашему отцу нужно – просто необходимо! – сказать вам, как он сожалеет о своем бегстве. А раз гора не идет к Магомету… Обещайте, что подумаете об этом.

С любовью и восхищением,

Ральф Стоддард

Я долго стояла с письмом в руках. Мимо меня деловито сновали серьезные мужчины в шерстяных костюмах, британские полковники и майоры, секретарши в свитерах и юбках-карандашах. Я же не двигалась с места.

Доктор Стоддард был женат на индианке? Мы