Путь Абая. Книга третья - Мухтар Омарханович Ауэзов

Магаш только сейчас рассказал брату Абишу о тех проявлениях ее тонкого ума и мудрости, которыми удивила она всех родных и близких, уже находясь на смертном одре. Ее деверь Майбасар, человек грубый и недалекий, позволил себе недостойную шутку, спросив у лежавшей с закрытыми глазами Ул-жан:

- Уай, собираешься покинуть нас! Решила отправиться вслед за мужем, значит. Тебе многое приходилось видеть, уже не раз видела, как умирают, - ну-ка, расскажи нам, что это такое - смерть?

И тогда Улжан, чуть приоткрыв глаза, улыбнулась одними губами и ответила:

- Оу... деверь мой неразумный... Видала я много, но другого такого, как ты, до старости так и не набравшего ума, я еще не видала. Тебе что я могу сказать? Я ведь сама еще не пробовала умирать, так что, извини, не знаю. А тебе-то зачем загорелось это узнать? Вот, будешь ты умирать, сам все узнаешь, деверек. -Сказала это Улжан, снова закрыла глаза и умолкла. На этот раз навсегда. Умная, рассудительная ее душа выбрала последним своим словом на земле - шутку, и это была высшая мудрость женщины, проявленная за мгновение до ее смерти. Эта женщина сумела прожить свою долгую подневольную жизнь, будучи бесправной и покорной, - не утратив, однако, всей чистоты и ясности своей высокой души. Из жизни она ушла так же, как и жила: безбоязненно, спокойно, обыденно. Словно ушла из жизни ее скромная, простая душа, тихо прикрыв за собою дверь.

В тот приезд сына Дильда не отпускала Абиша два дня, потчевала его как самого дорогого гостя. На третий день, когда джигиты собирались седлать коней, чтобы ехать обратно в аул Абая, мать подсела к сыну, взяла в свои руки тонкие пальцы сына и, нежно перебирая их, заговорила взволнованно и проникновенно:

- Знаешь, светик мой ясный, я ведь переняла немало хорошего от нашей старшей матери, покинувшей нас будто бы только вчера... Когда-то, очень давно, в пору вашего детства, Абай заявил, что поедет учиться в город. Я загоревала, но свекровь тогда сделала мне мудрое внушение. Она сказала: «Пожелай ему удачи, плакать не смей. Отправь его с самыми добрыми пожеланиями. Он едет за знаниями. Едет, чтобы стать достойным человеком на этом свете. И все это будет во благо и тебе, и твоих маленьких щеняточек». Я тогда поняла свекровь и согласилась с ее мудрыми словами. Я и сейчас согласна с нею, - твой далекий отъезд понимаю, так же, как и поездку твоего отца в давние годы. Иншалла! Да сопутствует тебе удача! - Высказав это, она накрыла глаза платком, вытирая слезы.

- Однако есть у меня слово, - сказала она окрепшим голосом, - слово к тебе и просьба. И ты, сын мой, обещай мне, что исполнишь мою единственную материнскую просьбу! Обещаешь ли, жаным? - И, обняв сына, прижимая его голову к груди, она стихла, с трепетом ожидая ответа.

Абиш ни на мгновение не задержался с ответом. Так же взволнованно, трепетно он ответил:

- Говорите, апа! Я все сделаю, что вы захотите!

- Хорошо, сынок, раз ты обещаешь, то слушай. Пусть ты снова уедешь в дальние края, и я долго тебя не увижу. Но в таком случае ты должен оставить здесь свой очаг, за которым бы я присматривала. Пусть не ты, но хотя бы твое гнездо останется под моим попечением. Так что, прошу тебя, скорее присмотри себе невесту, а мы ее сосватаем.

Абиш, с присущей ему искренностью, прямотой и открытостью, не мог скрыть сильного замешательства от неожиданной прсьбы матери.

- Ойбай-ау, апа! О чем вы говорите! И что могу ответить на ваши слова? Я уже взрослый человек, апа, и такое дело должен решить сам, без принуждения, по своей воле. Разве не так? - И Абиш, сказав это, посмотрел на братишку Магаша и остальных друзей.

На что Магаш, непонятно улыбнувшись, ответил:

- Абиш-ага, так-то оно верно сказано, конечно. Но разве здесь речь идет о принуждении? Наша мама всего лишь высказала свою просьбу. А вам стоит подумать, ага, - не настало ли самое время, чтобы такая просьба прозвучала?

Услышать такое от младшего брата Абдрахман никак не ожидал! Он так и осел на месте и замер, не высказывая ни протеста, ни возражения. С лица его исчезла улыбка. Он не забыл, о чем он недавно дал слово матери: выполнить любую ее просьбу. Она же вновь заговорила - спокойно, убедительно:

- Родной мой, принуждения никакого нет! Я же не говорю, чтобы ты непременно женился сегодня! До отъезда своего ты только назови мне имя девушки, которая могла бы стать твоей невестой, если Бог даст. Нынче ее сосватай, и уезжай себе на здоровье! Вот это и будет мне в радость, сынок, айналайын! Невеста твоя будет утешением мне и надеждой, напоминая о тебе, когда ты вновь уедешь.

Абиш все еще не решался сказать ни слова, не мог согласиться, говоря «да», не решался и взбрыкнуть, возражая -«нет». Тут Дильда высказалась полностью:

- Конечно, решать тебе. Дашь согласие, если только придется по душе, навязывать тебе никого не буду. Но есть у меня на примете девушка, которую можно сосватать за тебя. Это в ауле ногайца Махмуда - девушка по имени Магрипа, чудесное создание! Она как раз на выданье и еще никем не засватана. Свет мой ясный, ты только взгляни на нее, хотя бы разок, а там и решишь, скажешь мне. Кроме этого ничего я от тебя не прошу. Согласен, сынок?

Абишу стало неловко. Он молча кивнул головой и покраснел от смущения. Дильда поцеловала его в лицо, затем подошла к Магашу и Дармену.

- А ты, Магаш, и ты, Дармен, - к вам обоим относится, вы покажете нашему Абишу ногайскую девушку Магрипу. Оба отвечаете за это! - отдавала наказ Дильда.

Эти двое ничего не ответили, но по их виду Абиш понял, что они так и горят желанием выполнить поручение Дильды-апа. Но им хотелось, чтобы не забегать вперед его желаний, услышать мнение самого Абиша...

Позже, выехав в степь по направлению к аулу Абая, Мага-вья и Алмагамбет, разговорившись о чем-то, чуть приотстали. Дармен и Абиш ехали вдвоем. Дармен понимал, что над тем, о чем недавно высказалась Дильда, давно уже задумывались в семье Абая. И здесь для Абиша, похоже, не было ничего неожиданного или неприятного. Наоборот - чуткий Дармен