Леди Ладлоу - Элизабет Гаскелл

Несмотря на то что Бесси выросла и превратилась во взрослую девушку, мисс Галиндо могла бы оставить ее в школе еще на год, если бы имела возможность оплачивать обучение. Однако это не представлялось возможным после того, как она взяла на себя обязанности секретаря при мистере Хорнере и ее доходы от рукоделия заметно сократились. К тому же, как я полагаю, она ничуть не сожалела, что ей пришлось наконец сделать то, о чем она уже так давно мечтала. Как бы то ни было, Бесси переселилась в дом мисс Галиндо через несколько недель после того, как приезд капитана Джеймса освободил ее благодетельницу от должности секретаря и она вновь вернулась к своему домашнему хозяйству и прежнему экономному образу жизни.

Долгое время я ничего не знала об этой новой обитательнице Хэнбери. Миледи никогда о ней не упоминала, что вполне соответствовало ее принципам. Она словно не видела и не слышала тех, кто, по ее мнению, вообще не имел права существовать на белом свете. И если мисс Галиндо полагала, что ее светлость сделает исключение для Бесси, то сильно ошибалась. Через месяц после приезда Бесси в Хэнбери миледи послала мисс Галиндо записку с приглашением на чай, но та отказалась, сославшись на простуду. Следующее приглашение было отвергнуто под предлогом огромной занятости домашними делами, что было недалеко от правды, а в третий раз она сообщила, что у нее гостит молодая особа, которую неудобно оставить одну. Миледи восприняла эти отговорки как должное и не стала ничего уточнять.

Мне да и всем нам очень не хватало мисс Галиндо: когда она трудилась секретарем управляющего, всегда находила время, чтобы зайти к нам и сказать что-нибудь забавное. А я и вовсе, из-за своей инвалидности вынужденная сидеть дома, очень любила послушать деревенские сплетни. Сначала не стало мистера Хорнера – даже он заходил время от времени, чтобы развлечь нас серьезной и важной беседой, – а потом ушла и мисс Галиндо. Я очень по ней скучала, равно как и ее светлость, хоть и держалась спокойно и степенно. И все же я не сомневалась, что частенько ее сердце болело из-за невозможности перекинуться с мисс Галиндо хотя бы парой слов, ведь она совсем не появлялась у нас в доме после приезда Бесси.

Вероятно, капитан Джеймс тоже мог бы развлечь нас беседой, но даже миледи не могла сказать, что ему удалось хоть отчасти заменить ей старых добрых друзей. Он был моряком до мозга костей, какими были моряки в те времена: много ругался и много пил, хотя на нем это никоим образом не сказывалось. Он обладал добрым сердцем и во всем ценил точность, но при этом, как сказала однажды миледи, совершенно не привык к женскому обществу и готов был принимать все решения самостоятельно.

Полагаю, миледи ожидала, что новый управляющий будет во всем слушаться ее, но он вел себя так, словно единолично отвечал за управление поместьем, и ожидал, что ему предоставят полную свободу действий. Капитан слишком долго командовал людьми на флоте и потому не мог допустить, чтобы ему указывала женщина, даже если эта женщина была хозяйкой поместья. Полагаю, в этом и проявлялся здравый смысл, о котором говорила миледи, но когда он начинает действовать против нас, то мы перестаем ценить его так высоко, как следовало бы.

Миледи всегда чрезвычайно гордилась своим умением единолично управлять поместьем. Ей нравилось рассказывать, как отец брал ее с собой объезжать владения, как просил ее обратить внимание на то или на это и не позволять делать того-то и того-то. Но когда она попыталась рассказать все это капитану Джеймсу, он решительно заявил, что слышал от мистера Смитсона о пребывавших в запустении фермах и задержке арендной платы, а значит, надо было заняться изучением земледелия и попытаться исправить текущее положение дел. Уверена, такой ответ сильно удивил ее светлость, но что она могла поделать? Ведь она самолично предложила ему должность управляющего, и он с присущей ему энергичностью принялся устранять ошибки, вызванные невежеством. Но разве подобное рвение можно было поставить ему в вину? Пока капитан лежал на больничной койке, он от корки до корки прочитал «Путешествия» Артура Юнга и теперь лишь качал головой, слушая рассказы ее светлости о том, как в этих местах с незапамятных времен обрабатывали и оставляли под паром земли.

Затем капитан принялся за дело и решился поставить несколько экспериментов одновременно. Миледи наблюдала за его деяниями в гордом молчании, а вот фермеры и арендаторы роптали, предрекая новому управляющему неудачи во всех его начинаниях. Казалось, из этих предсказаний мало что сбылось, хотя миледи опасалась, что все будет гораздо хуже, и на деле ее опасения оказались не напрасны. Капитан открыто выражал свое разочарование, что помогло ему обрести популярность. Грубоватые деревенские жители не понимали его исполненного достоинства, безмолвного сожаления относительно крушения его планов, но при этом не могли не сочувствовать, поскольку он клял свои неудачи на чем свет стоит. Да, ему сочувствовали все, хотя при этом втихомолку посмеивались у него за спиной.

Бывший торговец мистер Брук не переставал упрекать его в неудачах и привычке сквернословить и вопрошал: «А чего вы ожидали от моряка?», ничуть не опасаясь, что миледи может его услышать, и прекрасно зная, что ее светлость лично предложила капитану должность управляющего, поскольку он всегда был добрым другом ее сына Уриана. Думаю, именно эти презрительные слова пекаря из Бирмингема заставили ее светлость встать на сторону капитана и подтолкнуть его к новым экспериментам, ибо она ни за что не признала бы свой выбор неразумным и не показала бы, что прислушалась к словам торговца-баптиста – единственного, кто разгуливал в пестрой одежде, в то время как чуть ли весь свет погрузился в траур по ее почившему сыну.

Капитан с готовностью оставил бы свой пост, если бы миледи не уговорила его остаться, желая оправдать разумность своего выбора. Он был чрезвычайно тронут ее верой в него и дал клятву, что на следующий год соберет такой урожай, какого в этих краях еще не видали. Миледи никогда не повторяла слышанных от кого-то слов, особенно если эти слова оскорбляли достоинство другого человека, поэтому, конечно же, не передала капитану Джеймсу заявление мистера Брука о неспособности моряка управлять поместьем должным образом. А тем временем капитан так сильно желал преуспеть на второй год своего пребывания на посту управляющего, что